Татьяна Полякова - Барышня и хулиган

— Послушайте, — как можно спокойнее начала я, встав слева от двери, чтоб своим внешним видом лишний раз не нервировать его. — Вот у меня в руках мой паспорт, и здесь нет ни словечка на тот предмет, что мой муж существует в природе. Посмотрите, пожалуйста. — Я протянула руку, она здорово дрожала, тип за дверью взглянул на паспорт и неожиданно рассвирепел еще больше:

— Вот, стерва, уже и паспорт сменила. Жаль, что не догадалась с квартиры съехать. Между прочим, это моя квартира, мои бабки, и шмотки на тебе тоже мои.

— Не может быть, — растерялась я, глядя на костюм, в который была одета.

— Не придуривайся, куплено на мои деньги. А ты шалава…

— Если я такая скверная, чего ж вы на мне женились?

— Прибалдел от твоих титек и прочих интересных мест. Теперь ты ими долго пользоваться не сможешь. — Он ударил ногой по двери, и она открылась, а я, взвизгнув, показала на телефон и порадовала его:

— Я милицию вызвала. Лучше вам убраться отсюда. — Парень пошел бурыми пятнами, но замер на пороге: встречаться с милицией ему явно не хотелось. — Честное слово, вызвала, — тряся трубкой, подтвердила я, и тут, как по волшебству, появилась и сама милиция: входная дверь, которую мы оставили незапертой в момент жаркой встречи, хлопнула, и зычный мужской голос вопросил:

— Хозяева, есть кто живой?

— Есть, — обрадовалась я, а мой несостоявшийся убийца нахмурился и тоже крикнул:

— Есть.

Через минуту я смогла лицезреть милиционеров, которые с топотом поднялись по лестнице. Но повели они себя совсем не так, как я ожидала.

— Здорово, Мишка, — сказал один и поздоровался с моим врагом за руку. — Когда выпустили?

— Сегодня.

— И сразу скандалишь?

— Да ее убить мало.

— Точно, — вздохнул милиционер, — но, если убьешь, тогда тебя обязательно посадят. Сам подумай: стоит твоя жена того, чтобы ты срок мотал?

— Это что ж такое? — наконец-то придя в себя, осведомилась я. — Он меня чуть не убил.

— Что вы говорите? Чуть не считается. Вы, гражданка Шальнова, с мужем скандалите, нас от дел отрываете, вот сейчас мы его в отделение заберем, а вы завтра прибежите и будете слезы лить, чтоб отпустили.

— Еще чего, — удивилась я. — С какой стати мне слезы лить?

— Все так говорят, — флегматично заметил милиционер, а его напарник согласно кивнул.

— Он избил меня, — сказала я с возмущением.

— Да? А по виду не скажешь.

— Да вы что, издеваетесь? — Тут совершенно другая мысль овладела мной, я снова сунулась в паспорт Катьки, решив, что у меня галлюцинации, но там черным по белому было написано: Иванова Екатерина Юрьевна. — Моя фамилия Иванова, — рявкнула я.

— Она паспорт сменила, — пояснил супруг, а я опять рявкнула:

— Ничего я не меняла, я этого типа знать не знаю.

— Вон даже как, — присвистнул милиционер.

— Да вы заберете его или мне опять в милицию звонить? — Все трое переглянулись.

— Вот что, давай малость прогуляйся, — похлопав по плечу гражданина Шальнова, сказал милиционер. — Проветрись, успокой нервишки, потом придешь и спокойно во всем разберешься. Пойдем, пойдем.

Шальнов весьма неохотно последовал за милиционерами, а меня просто столбняк одолел от чужой наглости.

— Сумасшедший дом какой-то, — пробормотала я и хотела кинуться вдогонку и объяснить, что разбираться с ним не собираюсь, так как знать его не знаю, и что вовсе я не Катька… Вот тут начинались сложности. Вряд ли сестрица мне за это спасибо скажет. С другой стороны, на Канары она не уехала, значит, маскарад без надобности и… Пока я таким образом размышляла, троица успела покинуть дом. В окно я видела, как они стоят возле милицейского «газика» и мирно беседуют, то и дело кивая на окна квартиры.

Я подмела осколки, вновь выглянула в окно и убедилась, что «газик» уехал, а чокнутый Катькин муж исчез. Надеюсь, навеки. У него есть ключи от квартиры… Что ж делать-то? До одиннадцати утра я могу не дожить, а сестрица, вот мерзавка, даже не соизволила сообщить, что вышла замуж.

Вновь зазвонил телефон, и, сняв трубку, я услышала голос Катьки.

— Ольга? Мои планы немного поменялись. Я минут через тридцать подъеду.

— Слава богу. Тут какой-то придурок объявился, утверждает, что он — твой муж. Чуть меня не убил.

— О, черт. Его выпустили?

— Мне-то откуда знать?

— Выходит, все-таки выпустили.

— Из тюрьмы? — подпрыгнула я.

— Надо же, как не вовремя, — пробормотала сестрица.

— Уж что верно, то верно.

— А сейчас он где?

— Не знаю.

— Что, сам ушел? Это на него не похоже.

— Нет, я милицию вызвала.

— С ума сошла… какая милиция?

— Говорю, он на меня набросился. Чуть не убил.

— Ты ему все рассказала?

— О чем?

— Господи, что ж ты дура какая. О нашем плане, естественно.

— Нет, не говорила.

— И не говори. Ни в коем случае. Слушай, сделаем вот как. Собирай свои вещи, бери такси и дуй на площадь Победы, я буду тебя ждать напротив банка. Поняла?

— Конечно.

— И вот еще что. Если Шальнов появится, молчи как рыба, ни слова о нашем плане. И смотри, будь осторожна, чтоб он за тобой не увязался.

— Как это? — с сомнением выглянув в окно, спросила я.

— Очень просто. Нельзя, чтоб он за тобой поехал.

— Что ж мне, опять милицию вызывать?

— С ума сошла? Если он вдруг притащится, запрись в спальной и сиди, нос не высовывая, и главное, его не слушай, а когда он уснет, незаметно выберешься из дома.

— А ты все это время будешь ждать меня возле банка?

— Не буду. Возле банка я жду тебя через полчаса. Если ты не появишься, значит, этот гад вернулся, следовательно, встречаемся как договаривались раньше, завтра в одиннадцать в Мотине. Все поняла?

— Катька, я совершенно не желаю…

— Пока, — перебила она меня и повесила трубку.

Я заметалась по ее дурацкой квартире, собрала вещи (слава богу их у меня было немного) и стрелой вылетела из дома. И тут выяснилось, что у меня нет ключей. Я глухо простонала, а потом, подбадривая себя различными средствами (словами, пением и легким свистом), вновь обшарила квартиру в поисках ключей. Но они как сквозь землю провалились, хотя я хорошо помнила, что положила их на тумбочку. Вторичные поиски результатов не принесли. Я взглянула на часы, плюхнулась на стул в кухне и заревела. К Катьке я уже опоздала, не могу же я оставить квартиру незапертой. Что ж мне теперь делать?

Я перевела взгляд на телефон, неужто у сестрицы ума не хватит позвонить еще?

— Ну, давай, позвони, — бормотала я, размазывая слезы.

— Какая трогательная сцена, — раздался насмешливый голос за моей спиной, я подпрыгнула, обернулась и увидела Шальнова.

— О господи, — ахнула я, прижав руку к сердцу, но тут же нахмурилась и спросила:

— Ты взял ключи?

— Это мои ключи и моя квартира.

— Вот и отлично. Оставайся, а я ухожу. «На худой конец переночую на вокзале».