Татьяна Полякова - Барышня и хулиган

— Тетя Вера, — затараторила я. — Это Ольга, племянница. У тебя все в порядке?

— У меня в порядке, — заявила тетя Вера ворчливо. — А что у вас там делается? Вчера звонит какой-то убогий, прости господи, спрашивает Катьку. А откуда ей у меня взяться, лет пять как не была. Я так и ответила. А он мне: сестра ее, говорит, вас тоже давно не навещала? А я говорю: Оленька обязательно бы приехала, да на учительскую зарплату много не наездишься, а до меня билет дорогой. А в чем, спрашиваю, дело? А он опять: сестры между собой похожи? Ну, я в сердцах возьми да ответь: близнецы, и трубку швырнула, очень он меня разозлил. Я потом всю ночь не спала, голову ломала, что там у вас приключилось. И позвонить некуда, у тебя телефона нет, а Катька свой мне оставить не пожелала. Может, думала, что я ей звонками надоедать буду, только моей пенсии на звонки не хватит, так что зря беспокоилась. Твою поздравительную телеграмму я получила, — подобрела тетка. — Спасибо, Оленька. Может, приедешь? Ведь отпуск у тебя? Квартиру бы оформили, помру, государству достанется, а тебе какие-никакие деньги… Катька тоже звонила, поздравляла, есть все-таки совесть. — Минут пять тетушка продолжала в том же духе, я слушала, а сама пыталась понять, зачем Палыч ей звонил? Мама моя, он же хотел выяснить, похожи мы с Катькой или нет. А тетка сказала, что мы близнецы. То-то он орал: «Думали, что я дурак?» Он, конечно, заподозрил, что я не Катька, я в тот вечер вела себя как идиотка, петь на эстраду полезла, вот он и решил позвонить… Но как он теткин номер раздобыл? Увлекшись своими мыслями, я не сразу сообразила, что тетка закончила монолог и даже успела со мной попрощаться.

— До свидания, — пробормотала я и услышала короткие гудки. Повесила трубку и направилась к двери с намерением покинуть кабинет, но тут в него вошел парень, встреченный мною в холле, и рыжая Зинка, с которой мы поскандалили на днях.

— Привет, — фыркнула она, а я машинально ответила:

— Здравствуйте. Они переглянулись.

— Говорю, не в себе она, — понижая голос, заметил парень. Зинка принялась меня разглядывать, а я разозлилась:

— Много интересного?

— Чего? — вяло ответила она.

— Много интересного в моей физиономии?

— Да пошла ты…

— Вот что, — вздохнула я. — Откуда Палыч теткин номер узнал и на кой черт он был ему нужен (тут я, конечно, лукавила, потому что «на кой» к тому моменту уже поняла)?

— Он вчера с этой теткой всех достал. Сидел, сидел, а потом вдруг говорит: у Катрин тетка в другом городе, кто, говорит, телефон знает?

— Ну и кто его знал? — хватаясь за голову спросила я.

— Никто, — пожала плечами Зинка, и парень кивнул в знак согласия.

— Так как же он позвонил? — Тут Рыжая выпучила глаза, что должно было означать невероятную радость.

— Помнишь, недели две назад Палыч жутко ругался, потому что по междугородке на тыщу с лишним наболтали?

— Помню, — неуверенно кивнула я.

— А ты еще сказала, мол, я один раз звонила, тетку с днем рождения поздравила, днем забыла, а к утру звонить не будешь. Помнишь?

— Помню. Ну и что?

— А то, звонки фиксируются, по коду город узнать раз плюнуть. Остается только звякнуть на станцию и спросить номер, по которому такого-то числа в такое время звонили.

— И ответят? — опять-таки усомнилась я.

— Черт его знает? — пожал парень плечами, а

Рыжая проявила прямо-таки фантастическую заинтересованность.

— Я сейчас у Людки спрошу, она больше всех по телефону болтает. — Рыжая выпорхнула из комнаты и через минуту вернулась с упитанной дамой неопределенного возраста.

— Что за номер вам нужен? — спросила она досадливо.

— Вот ее тетки, — ткнула в меня пальцем Зинка.

— Потеряла, что ли? Просто помешались все на этом номере. Вчера Палыч всех достал, сегодня ты… Вон он у него на календаре записан, ты ж его писала, — заявила вновь прибывшая Людка, гневно глядя на меня. — Память, что ли, отшибло? Я ж тебе номер набирала, линия занята была, а ты переодеваться торопилась.

— Забыла, — пробормотала я, подошла к столу и начала листать перекидной календарь. У тетки день рождения девятнадцатого. Страничка с двадцатым июня была на месте и с восемнадцатым тоже, а вот девятнадцатое кто-то вырвал… Все настороженно замерли, а я сказала:

— Нету.

— Палыч взял, — заявила Людка. — Далась ему твоя тетка…

Тут до меня дошло, что, потратив столько времени на выяснение того, как Палыч раздобыл номер, я так и не узнала главного: на кой черт он звонил, то есть что сподвигло его на такой поступок? А между тем послана я была на разведку с Целью прояснения ситуации, но она только еще больше запутывалась.

— Тетка жива, и слава богу, — вздохнула я.

— Зачем же он ей звонил? А главное, куда сам делся? — встряла Рыжая, чем меня, естественно, не порадовала. — Может, кого к нему домой послать, вдруг угорел или еще чего… Время такое…

— Что ты болтаешь? — укорила ее Людка. — И что значит «послать?» Как ты к нему в квартиру войдешь?

— А вдруг его машина сбила? — вытаращила глаза Рыжая.

— Да помолчи ты, — не выдержала я. — Если машина, мы бы уже узнали… в таких ситуациях сообщают… Появится, куда ему деться.

Зинка нахмурилась.

— Хотя вчера он был точно с приветом. Сидели чай пили, Палыч тебя нахваливал, за сольный номер, когда ты по-французски… Надо, говорит, ее на работу вызывать, загулялась, все равно в городе болтается, а Лидка говорит, она к сестре собралась. Палыч сидел, сидел, а потом как подпрыгнет, а у нее, спрашивает, сестра есть, у тебя то есть. Я говорю: есть, не то в Костроме, не то в Рыбинске. А он аж затрясся. Кто-нибудь, говорит, сестру эту видел? А кто видел, ее здесь сроду не было. Тогда он вроде вовсе свихнулся и на тетку переключился. И пьян был в меру, черт знает, что нашло на человека.

— Ага. А с обеда таблетки глотал да за сердце хватался. Помнишь, мужик приехал, этот… машина у него… «Понтиак», точно. Пошептались малость, и Палыч чуть от тоски не умер, а к вечеру петь начал…

— А в таком состоянии под машину попасть плевое дело, — опять влезла Рыжая, которая подолгу молчать просто не умела.

— Дались ему мои родственники, — пожала я плечами, чувствуя, что все на меня уставились.

— Тетка-то жива? — спросила Зинка.

— Жива, — ответила я.

— Ну и слава богу. Придет Палыч, тогда и узнаем, чего его на твою родню потянуло.

— Когда придет? — взъелся парень.

— Отвяжись, — в три голоса заявили мы и покинули кабинет.

— Пойдем выпьем, — предложила Рыжая, которая оказалась вполне симпатичной девчонкой и совсем не злой.

— Я на работе, — вздохнула Людка и исчезла за одной из дверей, а я торопливо кивнула:

— Идем.

Мы спустились в бар, взяли по бокалу мартини, и Рыжая, немного потомившись, сказала: