Владимир Колычев - Страсть по понятиям

Но вот к упреку в ее глазах добавилось и обличение.

— Слушай, а может, ты с ними заодно?

— Слушай, а может, хватит «ерша» глушить? Шумахер!.. Не такой уж ты и Шумахер! Они тебя и без нас догнали!.. Скажи спасибо, что эти уроды по автобусу начали стрелять.

На какое-то время Настя зависла в раздумье.

— Нуда, они по вам, вы по ним… — наконец кивнула она. — Было такое… Но мы бы все равно уехали, если бы не вы…

— Настя, головой думай!..

Она ехала задом и смотрела тоже в ту же сторону, именно поэтому и смогла увидеть автобус. Остановилась, чтобы не врезаться в меня, только тогда и глянула вперед. Увидела опасность, пригнулась, спрятала голову. Потому и осталась жива. Мотор ее от пуль защитил… Но я не стал этого ей говорить. Хотя бы потому, что не нужны мне ее благодарности. Мне от нее сейчас нужен был только Альберт. Я должен знать, где он, что с ним. Если его похоронили, то родители должны знать, где его могила.

— А еще пиво есть? — спросила она, осоловело глянув на меня.

— Нет! — отрезал я.

— Как это нет? Есть!

Иван снова втиснулся между нами, протянув ей банку пива.

— Вань, ты что, официантом работаешь? — с осуждением спросил я.

— Не надо, Ваня. Не надо! — мотнула головой Настя. — Твой начальник против, значит, не надо!

Она оттолкнула от себя банку с пивом, но тут же обхватила губами горлышко бутылки, вливая в себя водку. Морщилась, но пила. Пока совсем невмоготу стало, пила. А Ваня подал ей откупоренную банку с пивом, им она и запила горечь.

— Идиоты! — Я просто не мог найти других слов.

Сейчас Настя совсем опьянеет, ее сознание погрузится в забытье, и что я тогда смогу от нее узнать?.. Но так она к тому и стремилась, чтобы напиться и забыться. Хреново ей, и я должен был это понять.

— Костя, ты не злись, не надо, — окосевшими глазами посмотрела на меня Настя. — Не надо, ик… Хороший у тебя автобус, все под рукой… Там, кажется, спальня есть?

— Спать хочешь?

— Да нет… Просто…

Настя нагнулась, стала шарить рукой по полу, нащупала пачку «Мальборо», подняла ее, достала сигарету. Ваня поднес огонек.

— Спасибо, друг… — вялым заторможенным движением она похлопала его по руке, в которой он держал зажигалку. — А куда мы едем? — на удивление трезвым голосом спросила она.

— А куда Жмыхов сказал, туда и едем, — пошутил я.

— Жмыхов?!

— Ну, я же на него работаю.

— A-а, шалишь, парниша! — пьяно хихикнула она, кокетливо укорив меня движением указательного пальца.

— Что, разве я не могу работать на Жмыхова?

— Не можешь… Жмыхов убить тебя хочет…

— Да ну!

— Воттебе и ну!..

— Аподробности можно?

— Может, мне еще и станцевать?

— Еще успеешь.

— Ага! Во! — Она скрутила комбинацию из трех пальцев и сунула ее мне под нос.

Совсем она пьяная, но вдруг ее взгляд снова прояснился.

— Так все-таки куда мы едем? — вроде бы трезво, но заплетающимся языком спросила она.

— Акуда надо?

— Не знаю… Домой нельзя… Ты же меня спрячешь?

— Только тебя?

— И Алину… Мы теперь с ней два сапога пара… — опустив голову на грудь, пробормотала Настя.

Я попросил Ивана, чтобы он отнес ее в спальню. Алина уже лежала на диване, свернувшись калачиком. И этой надо бы принять горизонтальное положение, пока совсем не развезло.

— Не надо! — широко махнула рукой Настя, когда Ваня коснулся ее плеча. — Я сама!

Но на его руку она все-таки оперлась. Я остановил автобус, чтобы ей легче было идти. Но только она легла на мою кровать, как снова тронулся в путь Ваня сел на сиденье, что находилось за «штурманским» креслом, но в обратную от него сторону. С этого места хорошо было обозревать салон кемпера, и он с обожанием смотрел на Алину. Он и снотворным ее напичкал, и пледом укрыл. Как бы в люк не выпрыгнул, чтобы звезду для нее с неба достать. А дело близится к ночи, темнеть уже начинает.

— А правда, куда мы едем? — спросил Ваня.

— Ну, не кЖмыховуже… Где-нибудь якорь бросим.

— В магазин заехать надо. Тушенки у нас и крупы много, но девчонки это есть не будут. И бутерброды для них тоже не фонтан.

— Меню уже составил, угодник ты наш?

— Нет. Я не знаю, чего Алина хочет. Ей сейчас не до меню.

— Это верно, ей сейчас и не до тебю, и не до меню. Мужа у нее убили. Наверное… А может, и не убили. Может, только ранили, — вслух подумал я, — Если его ранили, то могут и добить. Если он не откажется от своих претензий на завод. А он откажется, если жить хочет…

— А от жены откажется?

— От жены?! — Я с удивлением глянул на Ваню.

Надо же, какая каша у него в голове. Не думал я, что любовь так разжижает мозги. Ладно, в бой из-за нее, не раздумывая, бросился, тут он молоток. А вот зачем было за вещами к машине бежать, рисковать ради какой-то чепухи собой? — А главное, мною!.. Как бы Ваня от меня не отказался ради своей Алины.

— Зачем ему от жены отказываться? Затем, что ты этого хочешь?.. Но так он же не у тебя в руках. Его конкурентам до лампочки, откажется он от жены или нет… Хотя… — в раздумье потянул паузу я.

— Что хотя? — поторопил меня Иван.

— Алина — его жена. И, возможно, наследница. Может, они захотят, чтобы он ей в наследстве отказал.

— Тогда он и от нее самой откажется?

— Вань, ты мне голову не захламляй, — спохватился я. — Какое мне дело, откажется Ремезов от Алины или нет? Тут и без этого ералаш…

— А может, его все-таки убили!

— Мечтай, мечтай. Только не вслух… Тебе не кажется, что телефон звонит?

Действительно, кто-то пытался до нас достучаться — через спутниковый трофейный телефон, которым я не пользовался с тех пор, как Игорь созывал к себе своих бойцов. Верней, два звонка с тех пор поступило, но я на них не отвечал. А сейчас вдруг решил отозваться.

Ваня подал мне трубку, я ответил на звонок и услышал знакомый голос.

— Кто у телефона? — вроде бы спокойно, но с внутренним напряжением спросил Игорь.

— Здорово, Жмыхов! Как дела?

— Кто это?.. Ты, Плотников?

— Пи-пи-пи… — Я голосом изобразил короткие гудки.

Дескать, абонент для ответа на этот вопрос недоступен.

— Струков где?

— Не скажу. И ничего плохого про него не скажу. О нем сейчас или хорошо можно говорить, или молчать. А хорошего я за ним ничего не знаю. Может, он в детстве старушкам помогал дорогу переходить? Ты мне скажи, я хоть знать буду…

— Не мог ты их сделать, не мог… Значит, повезло тебе… Я как чувствовал, что повезло. Поэтому позвонил… В следующий раз не повезет…

— Ну да, птица удачи — дама непостоянная.

— Кстати, о дамах. Где они? С тобой?

— Это ты о ком?

— Не ломай комедию, парень! Ты прекрасно знаешь, о ком речь!

— Без понятия.

— Твой автобус видели! Ты их увез!

— Да, господин Головлев. Я их увез.

— Я не Головлев…

— Но Иудушка… Иуда ты, Игорек, Иуда…