Владимир Колычев - Человек из зеркала

– Требовал?

– Ну, просил… Я выделил ему требуемую сумму, но просил не впутывать меня в это дело.

– А он вас впутал?

– Вы правильно сказали, что он трус. А трусы способны на любое вранье, чтобы спасти вою шкуру.

– Вранье не вранье, а деньги вы за убийство выделили.

– Выделил, – не моргнув глазом отозвался Косарев. – Выделил, потому что мне выгодна была смерть Чупракова. Но я его не заказывал.

– Не знаю, не знаю… Если Суслаков трус, он бы не решился на такую самодеятельность.

– Но ведь он решился.

– Да, потому что очень хотел угодить мне. Он не только трус, он еще и карьерист.

– Возможно, возможно… Значит, он знал, что вы хотите избавиться от Чупракова, и решил воспользоваться этим, чтобы сделать следующий шаг по карьерной лестнице, – неторопливо, в раздумье проговорил Круча.

– Да, он решил этим воспользоваться.

– А как он узнал, что вы хотите убить Чупракова?

– Я ему об этом сказал. В сердцах. После того, как я почувствовал угрозу от Чупракова.

– Вы почувствовали угрозу от Чупракова? Он вам угрожал?

– Ну, не то чтобы угрожал… Я пытался взять под свой контроль наш общий с ним завод, ему это очень не понравилось, а зная его прошлое, я стал опасаться за свою жизнь и решил предупредить события.

– И сказали Суслакову, что хотите убить Чупракова?

– Ну, не убить, просто избавиться.

– А разве это не одно и то же?

– В общем-то, да. Но я не заказывал его Суслакову, это была его личная инициатива.

– А кому заказывали?

– Ну, был у меня… Что, простите? – спохватился Косарев.

– Кому вы заказывали Чупракова? – пристально, со сдержанной иронией смотрел на него Круча.

Все-таки смог он убаюкать банкира монотонно звучащими вопросами, поэтому тот и проговорился.

– Никому я его не заказывал.

– А может, все-таки?

– Нет, нет, это все самодеятельность Суслакова.

– Суслаков нанял Константинова, а тот в свою очередь подрядил своего знакомого снайпера. Самодеятельная, можно сказать, команда, не совсем профессиональная, но работу они сделали. Причем с первого выстрела. Но до этого был другой выстрел. В Чупракова стреляли, когда он прогуливался по территории собственного дома. Мы думали, что это мог быть Федоскин, но нет, это был не он. Это мог быть киллер, которого вы, Денис Васильевич, наняли лично.

– Это ваши домыслы!

– Ну а вдруг!

– Прекратите на меня давить!.. И почему вы допрашиваете меня без адвоката?

– Я вас не допрашиваю. – Круча развел руками, показывая, что на столе под ними нет протокола. – Это просто беседа.

– Нет, вы меня допрашиваете. Вы меня путаете… Я отказываюсь отвечать!

– Мне вы, Денис Васильевич, можете не отвечать. Вы перед собой ответьте. В письменной форме. Так, мол, и так, Чупраков угрожал вам, и вы решили сыграть на опережение, поэтому наняли киллера, который пытался, но не смог исполнить ваш заказ. Тогда с инициативой выступило ваше доверенное лицо… Вы все напишите, чистосердечно признайтесь, чистосердечно покайтесь, вдруг суд окажет вам снисхождение. Да и мы обеспечим вам надежную охрану.

– А она что, ненадежная?

– А вы разве не опасаетесь мести со стороны Чупракова?

– Это что, шантаж? – нахмурился Косарев.

– Нет, но все может быть…

– Вам что-то известно?

– А что мне может быть известно? – как бы с удивлением приподнял брови Круча.

– Я слышал, что Чупраков живой, это правда? – с надеждой на отрицательный ответ спросил банкир.

– Правда.

Степан Круча нисколько не удивился информированности Косарева. Чупраков не особо скрывает, что воскрес: вернулся в свой дом, возможно, показывается на людях. А связь с внешним миром у Косарева есть. Мобильного телефона его лишили, дежурные по изолятору строго в ответе за то, чтобы он не мог никому позвонить. Но ведь к нему ходит адвокат, да и жене в свидании не отказывают…

– Почему вы мне об этом не сказали?

– А это имеет значение, жив он или нет?

– А разве нет? Одно дело отвечать за убийство, и совсем другое – за покушение.

– Киллер убил двойника Чупракова. Он убил человека.

– Двойника?! – шокированно переспросил Косарев. – Значит, Чупраков подставил под пули своего двойника.

– Да, так иногда бывает.

– Хороший ход, очень хороший, – нервно, почти не шевеля губами проговорил банкир. И, подняв на Кручу глаза, чуть ли не с торжеством в них сделал потрясающий вывод: – Так это Чупраков виноват в том, что его двойника убили!

Степан Степанович готов был рассмеяться, но все-таки он решил не обескураживать Косарева. Пусть банкир думает, как ему угодно, лишь бы только признался в содеянном. Ведь он его не обманывает и даже в заблуждение не вводит, просто не комментирует глупый вывод.

– Почему вы молчите? – с лихорадочным блеском в глазах воззвал к нему Косарев.

– Потому что думаю… Думаю о том киллере, который стрелял в Чупракова в первый раз. Что, если этот человек узнает, что Чупраков жив? Что, если у него есть принципы? Вдруг он узнает, что Чупраков жив, вдруг он постарается его убить, чтобы выполнить задание…

– И что? – дрожащим от напряжения голосом спросил банкир.

– Тогда он убьет Чупракова…

– И мне придется за это отвечать?

– А как вы сами думаете?

– Вы думаете, он продолжит охоту?

– Бывали такие случаи. Есть киллеры, которые работают до конца. У этих людей есть свое, пусть и гипертрофированное, но все-таки понятие о чести. К тому же задета его профессиональная гордость. Ваш киллер не справился со своей задачей, зато отличились другие, и это может его задеть. А тут вдруг выяснится, что Чупраков жив. А это обязательно выяснится, потому что он уже вышел из тени своего двойника. Я даже разговаривал с ним…

– О чем вы с ним разговаривали? – жадно спросил банкир.

– О многом. И о вас, Денис Васильевич, был разговор, если вас это волнует. Не скажу, что Чупраков желает вам добра.

– А чего он мне желает? – до холодной испарины разволновался банкир.

Причину его страха понять было несложно. Он знал, что Чупраков свой человек в жестоком криминальном мире и потому вполне способен снарядить киллера в тюрьму. А умирать Косарев не хотел.

– Денис Васильевич, но вы же сами понимаете, что ничего хорошего от Чупракова вам ждать не приходится, – не стал обнадеживать его Круча. – Так что вам нужно идти с ним на компромисс…

– И что я могу сделать?

– Я же вам сказал, что. Второго киллера мы взяли, но есть первый, которого наняли вы. Вы его сдаете, а мы обеспечиваем вам надежную охрану. Это раз. Во-вторых, я обещаю вам, что пойду к Чупракову и скажу ему, что вы пошли на жест доброй воли. Мы с ним старые знакомые, не скажу, что добрые, скорее наоборот, но, думаю, он пойдет мне навстречу. В смысле, что откажется от мести. Если, конечно, в ваши с ним отношения не вплетены серьезные деловые противоречия. Если у него к вам очень серьезные претензии в части, касающейся Калининского трубного завода, то мое слово его, увы, не остановит.