Кирилл Казанцев - Рыба гниет с головы

Лежать было хорошо, но жесткие доски под спиной и затылком не располагали к тому, чтобы задремать, да еще щепки какие-то, немного соломы, проволока. Интересно, почему платформы не подметают? Пожрать бы да толком поспать где-нибудь! Осознав, что мысли его все чаще и чаще возвращаются к теме еды и сна, Антон заволновался. Он привык доверять своему организму, прислушиваться к нему. И если уж организм отпускает такие намеки, то пора начинать волноваться.

Опять рассвело. Именно в таком сочетании эти слова пришли Антону в голову. Он сразу же вспомнил, как выбрался на ходу из вагона, как прыгал, как шел по шпалам и как встретил рассвет в лесу. Он стоял, вдыхал чистый воздух, радовался, что живой, и чувствовал себя при этом побитой собакой. Теперь же чувствовал себя голодной побитой собакой. И бездомной. Ему почему-то вспомнилась Антонина с железнодорожного переезда. Наверное, она умеет печь вкуснейшие пирожки с картошкой. Потом он сообразил, что пирожки пришли ему в голову, потому что его на окраине города ими угощала та самая бабка.

Антон открыл глаза, решив посмотреть, не проехал ли он тот самый переезд, и только теперь понял, что за звук так настойчиво его беспокоил – это был звук вертолета, и был он совсем рядом. Вертолет сразу навел на мысль о поисковой группе. Антон выругался, и тут над деревьями показался высоколобый «Ми-2».

Представив, как он хорошо смотрится распластанным на пустой платформе, Антон вскочил и, не дожидаясь второго захода вертолета, соскочил на насыпь. Состав скрипел тормозами, стучал сочленениями и заметно сбавлял скорость. Еще немного, и он совсем остановится. Антон имел представление, как с вертолета видится земля, лес. Нужно быть очень наивным, чтобы полагать, что, встав под дерево, ты скроешься от воздушного наблюдателя. Другое дело, что этот наблюдатель не сможет охватить взглядом весь массив, даже два наблюдателя. И вертолет еще надо развернуть, найти ту самую точку, в которой ты увидел нечто подозрительное или конкретно человека.

Он останавливался, прислушивался и снова бежал перпендикулярно железной дороге, стараясь уйти как можно дальше. Если с вертолета его на платформе увидели, а, скорее всего, так и есть, то там сразу поняли, кто он такой. Кто еще в такую рань будет лежать – именно лежать! – на платформе поезда, который идет в сторону города? Значит, вертолет развернется и снова сделает заход на состав. Точнее, ему придется пройтись над составом от начала до конца, потому что наблюдатель и пилот не смогут уверенно утверждать, на какой по счету платформе и в какой части состава они видели человека.

Такой маневр с первого раза не совершишь, а значит, у Антона будет время скрыться. Ведь если его на поезде не увидят, то начнут осматривать местность вдоль железнодорожного полотна, а это время, много времени. Вправо он побежал и влево? Вперед или назад? И все равно, решив не рисковать, он при приближении звука вертолета нырял в самое надежное и доступное ему убежище – под раскидистые лапы старых елей, где не то что одного, а пять человек спрятать можно. Причем очень комфортно.

Антон старался не думать о плохом, отгонял от себя эти мысли, оттягивая неизбежное. А неизбежным было то, что с вертолета обязательно сообщили по радио, что видели похожего подозрительного типа в таком-то квадрате и что он соскочил с поезда и побежал куда-то в лес. Нет у местной полиции таких сил, стольких людей, чтобы блокировать огромный район его возможного нахождения, чтобы устроить прочесывание местности. Оставалось надеяться только на собственное везение.

Он услышал звуки моторов, значит, шоссе близко, и резко стал забирать в сторону, прикрываясь высоким кустарником. Теперь автомобильные сигналы раздавались прямо по курсу движения Антона. Непонятно, кто это взялся сигналить на трассе, если это трасса. Плохо, что Антон слабо представлял себе местность вокруг города, он просто не видел карты окрестностей, и ему оставалось предполагать, в каком направлении может проходить трасса.

Антону пришлось сбавить скорость. Залезть на дерево и осмотреться, конечно, можно было бы, но это огромная потеря времени. А если этот участок лесного массива уже оцепляют? Хорош он будет, когда его застукают сидящим на дереве, как ворону. Ни сопротивления оказать, ни убежать. А, в отличие от вороны, крыльев у Антона не было. И эту идею пришлось на время оставить.

– Стой, руки! – грозно и немного нервно окликнули Антона.

Вообще-то, это он так понял, что окликнули его, потому что вряд ли еще кто-то был в этом лесу. Не успел он увидеть того, кто кричал, как услышал второй голос, более уверенный.

– Что? Кого ты видишь? А-а, вон он! Стой, нет, шевелись и руки держи так, чтобы я видел. Имей в виду, мы имеем право стрелять на поражение.

– Э, мужики, хорош, – попытался сбить с толку неизвестных Антон. Он до сих пор не видел, кто же с ним разговаривает. – Вы чего?

Наконец из-за деревьев появились двое. Один капитан, с пистолетом на изготовку, и молодой полицейский с автоматом и в бронежилете. Его погон Антон не видел.

– Кто такой? – грозно спросил капитан. – Документы есть?

– Охренели, что ли? Какие документы в лесу! А вы сами-то кто такие?

– Сам охренел! – возмутился молоденький полицейский. – Формы не видишь?

– Ладно, хватит болтать, – прекратил прения капитан, подходя к Антону вплотную. – Ну-ка, приятель, руки пошире расставь и ноги тоже. И не вздумай дергаться, а то дырок наделаем – сам будешь потом обижаться.

Антон с готовностью принял позу для обыска. Ребята попались ему не опытные в таких мероприятиях. Им бы его положить да ствол упереть в мозжечок, а они так близко подошли. Потом раздались еще голоса в стороне. Антон понял, что действовать нужно очень быстро, пока не подошли еще полицейские.

Капитан, который сунул пистолет в кобуру на ремне и стал со спины ощупывать руки и торс задержанного, был первой жертвой. Главное, думал Антон, чтобы этот нервный молодой с автоматом не стал палить в своих и чужих. Сдадут нервишки, и положит нас с капитаном одной очередью. Чтобы избежать такой участи, ему пришлось рискнуть и потерять чуть больше времени, чем следовало бы в этой ситуации.

Рывком Антон опустил правую руку и локтем прижал к себе руку капитана, чтобы тот не успел ее выдернуть. Затем схватил его за пальцы, вывернул их и локтем наотмашь нанес удар, пришедшийся капитану прямо в лоб и на некоторое время оглушивший его. Второй удар коленом в солнечное сплетение и сильный толчок от себя.

Молоденький полицейский растерялся, но не настолько, чтобы начать стрелять. И когда тело капитана врезалось в него, он относительно грамотно отскочил в сторону, чтобы он не сбил его с ног. Правда, ему пришлось для этого чуть поднять ствол автомата. На это Антон и рассчитывал, одним прыжком бросая свое тело в мощный подкат. Они упали одновременно, и в падении Антон успел перехватить руки парня, не давая нажать на спусковой крючок.