Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

Голос молодого человека был обиженным, как у избалованного ребенка.

– Не шестой, а пятый, – автоматически поправила девушка.

– А, так ты в курсе?! А почему тогда трубу не брала?!

– Антош, я не могла… Я уезжала… по делам…

– Вечно у тебя какие-то дела, – проворчал недовольный бойфренд, – и вечно какие-то тайны! Разведчица, блин… Агентша ноль-ноль-семь… Сегодня-то хоть увидимся?

– А ты этого хочешь?

– Не хотел бы, не позвонил.

– Логично. Ну, давай увидимся…

– Тогда приглашаю тебя пообедать в кафе…

– Нет, Тоша, кафе отпадает.

– Это еще почему? – насторожился парень. – Опять куда-нибудь лыжи навострила?

– Да нет, просто я наварила целую кастрюлю щей, и еще у меня пирожки сидят в духовке… Что же, всему этому пропадать? Давай, приходи ко мне! Устроим хороший домашний обед.

– А пирожки с чем? – уточнил молодой человек.

– С капустой.

– Мои любимые… Хорошо, через десять минут буду…

Он приехал довольный: последние два дня были для него удачными, было много клиентов, и парень неплохо заработал. Стелла налила ему большую тарелку щей, поставила поднос с пирожками и дала ложку. Антон заработал ею; она тоже налила себе щей и принялась есть.

– Слышала новость по «ящику»? – спросил Антон. – В загородном клубе мужика на днях грохнули. Клиента. Сначала, говорят, задушили, потом кастрировали.

– Ничего себе! – «ужаснулась» Стелла. – И кто же такое мог сотворить?

– Говорят, одна из проституток…

– А за что она его, интересно?

– Да кабы знать! Сейчас полиция ищет какую-то Эмму. Говорят, восемь лет назад, когда она была тринадцатилетней девчонкой, он, этот самый кастрированный клиент, ее изнасиловал. Ну, понятно, что тогда он еще не был кастрированным… А теперь вроде как она его нашла и отомстила. А мужик этот два дня в коме лежал, а сегодня утром помер в больнице, я сам по радио в новостях слышал, когда клиента вез…

– Слушай, какие ужасы творятся, а! Бедная девушка Эмма! А если ее найдут, как думаешь, что ей светит?

– А я почем знаю! Посадят, наверное… Как-никак убийство…

– Так ведь она его за дело, не просто так же!

– Какая разница, за дело или не за дело?! Все равно – это преступление, она же его грохнула!

– А ты представь себе, как бы жилось этой девчонке, если бы она не отомстила за себя! Вот ты мстил когда-нибудь кому-нибудь?

– Я? – Антон поднял глаза и посмотрел в потолок, словно ища на нем ответ. – Мстил.

– Кому? И за что?

– Пашке Медведеву мстил: он, гад, у меня велек взял покататься, а сам сломал его. Меня отец, знаешь, как ругал! На футбол не пустил…

– Представляю… И что ты сделал этому Пашке? – усмехнулась Стелла.

– По уху дал! И в нос два раза… В общем, наподдал ему как следует: не ломай чужое! Тебе, как человеку, дали вещь, так верни ее в целости…

– Что ж, все правильно. Видишь, Тошка, ты за сломанный велосипед и то мстишь. А теперь представь себе, если человеку жизнь поломали! Если эту девчонку изнасиловали, каково ей жить с таким грузом?!

– Ну да, – согласился Антон.

Они доедали щи молча.

– Слушай, Тош, а что ты сейчас будешь делать? – спросила Стелла, отставляя от себя пустую тарелку.

– Клиентов на остановке ждать. Только занятие это практически бесполезное: сейчас народу не будет, это как пить дать. Разве что ближе к вечеру потянутся… А что? Ты почему спрашиваешь? – Антон взял с подноса еще один пирожок, а Стелла достала из буфета бокалы, чайные ложки и заварку.

– Я вот что думаю, Тош: а что, если мы с тобой сейчас съездим в одно место?

– Ну, давай съездим…

– А почему ты не спрашиваешь, куда?

– Наташа, знаешь такую поговорку: если ты пришел к другу и сказал ему «пойдем», а друг спросил «куда?», не ходи с таким другом никуда.

– Слушай, классно сказано! Это где ты такое слышал?

– Не помню, но мне тоже понравилось. Поэтому я и не спрашиваю, куда едем. Поехали, если тебе надо.

Стелла посмотрела в глаза Антону. «Эх, хороший ты человек, – подумала она. – Жалко только, я не люблю тебя и никогда, наверное, не смогу полюбить. Слишком уж ты простецкий парень, весь как на ладони. Нет в тебе изюминки… И еще ты жутко ревнивый…»

Стелла чувствовала, что ревность Тошки ее просто раздражает. Вот когда ее ревновал Андрей, ей это даже нравилось: значит, любит. Глаза у него сразу загорались каким-то страстным огнем, он превращался в Отелло, готового задушить ее, и это предчувствие опасности только добавляло остроты в их отношения и адреналина в ее кровь. А Тошка… Разве так ревнуют?! Вот, например, тогда ночью, когда он полтора часа ждал ее возле подъезда. Он как-то уж чересчур быстро дал ей уговорить себя, увести домой… Разве Андрей успокоился бы вот так сразу?

Андрей… Перед ее глазами снова встало его лицо – красивое, смуглое, с соболиными бровями. Кто бы мог подумать, что такой видный парень окажется таким мерзавцем – бросит ее беременную?! Мало она сделала, что просто толкнула его сегодня, надо было еще и по физиономии ему съездить…

– Наташа! Наташ, ну ты чего задумалась-то? Над чем?

Какой все-таки Тошка зануда! Какая ему разница, над чем она задумалась?! Сидел бы себе, ел пирожки… Обжора!

– Чего?

– Я говорю: ты сегодня заваришь чай или всухомятку будем пирожками давиться?

– Господи, да заварю, конечно!

Девушка вышла в кухню и включила плиту, потом налила воды в чайник. Нет, с Тошкой жить – лучше сразу повеситься. Замучает своим занудством, достанет и отравит всю жизнь. У ее двоюродной сестры Таньки, что была старше Стеллы на четыре года, муж тоже был жутким занудой. Приходя с работы, он начинал с самого порога доставать жену всякой ерундой, на которую нормальный мужик и внимания не обратил бы:

– Тань, а почему тапочки не в ряд стоят, а как попало?.. Тань, а почему ты сегодня полы не вымыла? Что, вчера мыла? Так это было вчера, а сегодня они вон уже грязные… Тань, а где у нас программа? Нет ее под телевизором! Мы же договорились, что программа всегда будет лежать в одном и том же месте… А почему ты мне чай не в моей чашке подаешь? Нет, это не моя чашка, это мамина! Как это «какая разница»? Очень даже большая разница, из какой чашки пить! Каждый должен иметь свою чашку и пить только из своей, а то как-то, понимаешь, непорядок…

Стелла, когда бывала в гостях у Таньки, просто в ужас приходила от такого семейного счастья. И как только бедная сестра терпит такого зануду?! Уж она, Стелла, точно грохнула бы его на второй день после свадьбы. Может, Тошка зануда и не до такой степени, как Танькин Стасик, но все равно неприятно…

Нет, ей нравились парни с широкой душой, не замечающие ни тапочек, стоящих в прихожей в беспорядке, ни отсутствия программы телепередач под телевизором. Таким был Андрей – именно с широкой открытой душой. Во всяком случае, так ей тогда казалось… Черт! Опять она о нем!..