Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

– Почему завтра? – удивился Антон. – День еще не кончился, да если бы даже и кончился, что с того? Ты знаешь, где дача Геркалова?

– Знаю, – Стелла посмотрела на Антона.

Сейчас он начнет расспрашивать, откуда она знает, где находится его дача, но Антон почему-то ничего не спросил и ничего не сказал. Он ел. Умяв щи, он отодвинул тарелку, погладил свой живот и поблагодарил за вкусную еду.

– Да на здоровье!

– Ну что, надо ехать! – Антон встал. – Давай, время не ждет!

– Куда?

– Как куда? На дачу, разумеется! Вечер уже! Смотри – темнеть начинает, так что поторапливайся.

Они ехали по дороге, которую Стелла хорошо запомнила. Да там и запоминать было особо нечего: название деревни, за которой находился дачный кооператив, было простым и запоминающимся: Озерки. Когда лет пятнадцать назад горожане стали строить здесь первые дачи, все кооперативы, не мудрствуя лукаво, давали такие названия своим детищам: «Озерки-1», «Озерки-2» и так далее. Стелла показывала Антону, куда сворачивать, а тот послушно выполнял ее команды, не вникая особо, откуда она знает, где именно находится дача этого гребаного комитетчика. Да и зачем спрашивать? Его подруга давно следит за этими уродами, похоже, она многое узнала о них за это время…

Стелла вспомнила, как в первый раз приехала сюда с Соснянским. Дача Геркало показалась ей роскошным дворцом – трехэтажный дом, отделанный диким камнем, с прелестной банькой, что вся была из натурального дерева, с бассейном и большим камином под старину в просторном каминном зале. Под навесом из дикого винограда стоял мангал, и они тогда готовили шашлыки и ели их в этой беседке, а еще плавали нагишом в бассейне и занимались любовью на огромной кровати, сделанной в стиле восемнадцатого века. А теперь Левушка Соснянский лежит со сломанной шеей в погребе заброшенного дома в сорока километрах от города, и, похоже, еще никому не удалось найти его…

Стелла показала Антону, какая из дач принадлежит Геркало. Он сначала проехал мимо нее, потом добрался до самого конца дачной улицы, нашел здесь «пятачок», на котором можно было развернуться, и оставил свою «девятку» здесь.

– Сиди в машине, – сказал он Стелле, – а я пойду в разведку.

– Может, мы пойдем вместе?

– Нет, вместе нам идти нельзя. Ты и так много раз мелькала у него перед глазами. Не выходи из машины, поняла?

Антон зашагал по дороге между дач и вскоре скрылся в темноте. Стелла сидела в машине, из окна разглядывая окружающие деревья, кирпичные заборы домов, шикарные металлические ворота, елочки, виднеющиеся из-за заборов, – все, что можно было рассмотреть в свете уличного фонаря. Да, дачи здесь у всех непростые. Ишь, городские, что придумали! Мало им квартир в городе, так они еще и домов за городом себе понастроили, буржуи чертовы!

Скоро стало совсем темно, времени было уже довольно много. Она поежилась: как-то там ее Тошка? Не случилось бы с ним чего… А вдруг Витюша заметит его? А вдруг у него есть оружие?..

Но вот он показался на дороге. Не спеша подошел к машине, открыл водительскую дверь и плюхнулся на свое сиденье.

– Значит, так: Виктор Геннадьевич твой сидит на своей даче. Это мне его сосед сказал, дедок, он на пенсии и потому все время живет здесь, на даче. Рассказал, что вчера господин Геркало сюда пожаловал с женушкой и двумя большими баулами. Супруга вскоре уехала, а этот хрен сидит себе тихо, музыку не включает, шашлык не жарит, за ворота не выходит… Поняла? Он затаился там, смекитил, козел, что скоро третьим будет!

– И что же нам теперь делать? У него не дача – крепость.

– Возьмем его крепость в осаду, будем морить его голодом, пока он не сдастся.

– Тош, а если серьезно?

– Ну… Можно, к примеру, пробраться туда ночью, перелезть через забор… Я прикинул: он не такой уж и высокий…

– Даже если и перелезем через забор, что нам это даст? Дверь в доме наверняка закрыта на пять замков, и заметь: она железная…

– Да, и на окнах у него решетки, я видел в щелку…

– В такой крепости можно несколько месяцев просидеть. Тем более у него на грядках овощи растут, а на своем подножном корме он здесь до зимы протянет.

– До зимы я здесь сидеть не могу: мне работать надо, таксовать. Придется что-то предпринять раньше.

– Сначала надо все хорошенько обдумать!

– О! Точно. Едем домой, там все обдумаем, потом приедем сюда с готовым решением.

Они уехали из дачного кооператива, нарвав по дороге яблок с какого-то дерева, ветки которого свисали из-за забора над дорогой. Они ехали и смеялись, и грызли вкусные сладкие яблоки, и строили план захвата дачи господина Геркало.

Дома они долго не ложились спать, пили чай, ели конфеты, яблоки и опять строили план.

– Надо проникнуть на дачу Геркало не силой, а хитростью, – кипятился Антон.

– Это и козе понятно! – усмехнулась Стелла.

– Хитростью, хитростью… Может, я приду к нему под видом соседа?

– Какого соседа? Они наверняка там все друг друга знают. Да и потом, Тоша, не в обиду будет тебе сказано, но на соседа господина Геркало ты явно не тянешь.

– Да, наверное, ты права… А может, я пойду к нему под видом простого водилы? Мол, отвозил сюда клиентов, сломался возле самой его дачи…

– И что? Спросишь у него гаечный ключ? Или монтировку?

– А почему бы нет?

– У Геркало иномарка – зачем ему монтировка?!

– Да, об этом я не подумал…

– Нет, Тоша, он тебе не откроет, даже не надейся! Он напуган, не забывай. Как-никак двоих дружков потерял.

– Слушай, Наташа, давай ложиться спать, а то я устал, сил нет, голова уже не варит… Утром еще подумаем.

– Давай. Сейчас я постелю…

– Во всяком случае, время работает на нас…

– Время? На нас? Как это понимать?

– А так: чем больше времени пройдет с того дня, когда Геркало узнал о смерти друга, тем менее он будет бдителен. Обычно так и бывает: после какого-нибудь несчастного случая на дороге первое время все старательно выполняют правила дорожного движения. Но со временем забывают страшную картину искореженных машин и окровавленных трупов и снова начинают перебегать дорогу на красный сигнал светофора. Так что скоро Геркало успокоится, горе его забудется, и он опять будет забывать запирать двери…

– Будем надеяться.

Они приняли по очереди душ и легли спать, и занимались любовью, а потом еще полночи строили планы, как будут жить, когда поженятся. Вернее, строил все больше Антон, Стелла же больше отмалчивалась.

– А пошли завтра ко мне, – внезапно предложил Антон, – я тебя с родичами познакомлю.

– А если я им не понравлюсь?

– Ты? Такая красивая? Скажешь тоже! Отцу точно понравишься. А маме я скажу, что ты готовишь – супер!..

– Ты что?! Женщине такое говорить нельзя: приревнует. Ведь сейчас она кормит тебя, и ей хочется, чтобы она готовила вкуснее всех.