Владимир Колычев - Порочное место

– Это интересно.

– Может, я у этой Маши хотела работать? Ирку просила, чтобы она словечко за меня замолвила. А она сказала, что бесполезно.

– Почему?

– Сказала, что я рожей не вышла… Ну, не прямо так сказала, но намекнула… Ну да, Ирка красивая, не вопрос, – завистливо вздохнула Рита. И тут же проклюнулась постыдная радость. – Была.

– Она ушла, а ты осталась. И решила сама с Машей связаться, так?

– Ну, так. А что, права не имею?

– В милицию сначала надо было позвонить.

– Так я собиралась. А Машка эта отговорила. Ты, говорит, милицию не вызывай, а то, говорит, тебя во всем обвинят… Я спрашиваю, в чем во всем, а она говорит, что в убийстве. Я говорю, какое убийство, если она сама? А Маша эта сказала, что ментам за самоубийство премии не дают, поэтому они убийство раскрывать будут, и на меня все спишут. Я же проститутка, поэтому на все способна. Дескать, клиента с Иркой не поделила или еще что-то в этом роде… В общем, эта Машка сказала, чтобы я собирала вещи и уезжала далеко-далеко. А еще сказала, что меня к себе возьмет…

– А раньше ты на нее не работала?

– Нет, – мотнула головой Рита.

– А почему она тогда про тебя знает? Я говорил с Машей, спросил, где Иру найти, она мне адрес дала и еще сказала, что Ира с тобой живет.

– Я не понимаю, откуда она это знает, – мотнула головой девушка.

– Но ведь знает!

– И что, если знает?

– Значит, ты уже с ней договорилась, что у нее работать будешь. Убьешь Иру и будешь работать у Маши.

– Не договаривалась я с ней. И не убивала никого. Честное слово, не убивала!

– А дорого твое слово стоит?

– Ну вот, правильно Машка говорила, если проститутка, то не человек! А если не человек, то и убийство повесить можно, да?

– Так все-таки это убийство было?

– Не было убийства. Не было!

– Значит, Ира сама себе укол сделала?

– Сама!

– Но перед этим ей Маша звонила.

– Звонила.

– Ты слышала, о чем они говорили?

– Нет, я уже спала в это время. Утром проснулась, пошла в туалет, смотрю, а Ирка лежит…

– И ты Маше звонить стала?

– Так вышло.

– Очень подозрительно у тебя все вышло. Очень подозрительно.

– Я понимаю, – вздохнула Рита. – Надо было милицию вызвать. Но я так испугалась…

– И сейчас боишься. И правильно делаешь, что боишься. Закроют тебя лет на десять за убийство, будешь знать, как убегать.

– Но я же не убивала, – страдальчески смотрела на Шульгина девушка.

– Почему ты думаешь, что я тебе поверю? Ты на каждом шагу врешь, а я должен тебе верить?

– Не вру я, правду говорю.

– Откуда ты?

– Из Полтавы.

– В Москву когда приехала?

– Ну, два года назад…

– А Ира откуда? – спросил Шульгин, хотя сам знал ответ на этот вопрос.

– Из Курска.

– А на панели она давно?

– Ну, я не знаю. Давно уже, лет шесть-семь… Мне девятнадцать, а ей уже двадцать шесть…

– С Ирой как познакомилась?

– Да как познакомились, – замялась Рита. – Нестыковка у нас вышла. Она же в доме работала, а там обслуживание на месте. Мужик один с ней попробовал, ну, заказал ее, а ему сказали, что девушки по адресам не работают. Сказали, а сами Ирку привезли. Ну, а мужик уже меня заказал… Ну, денег у него много, он от Ирки отказываться не стал. Ну и я осталась. А у него сауна с бильярдом. Он через два часа в березу надрался, а мы ели, пили, в бильярд играли… В общем, хорошо отдохнули. Ну, я ей телефон свой дала, она мне позвонила…

– Про Машу она тебе рассказывала?

– Ну да, работали они вместе.

– Когда?

– Ну, Ирка уже вовсю работала, когда Машка появилась. Они сначала в эскорте работали, в апартаментах принимали, ну, как получится. А потом у них дом появился, они там бордель открыли…

– Сами открыли?

– Да нет, спонсор у них серьезный появился. Машка там главной стала, а Ирка на вторых ролях осталась.

– Почему же такая несправедливость?

– Так это, Машка главной подругой спонсорши была.

– Спонсорши?

– Ну да. У них там в компании девчонка одна была, с ними работала, так она замуж за очень богатого мужика вышла. Ну, деньги у нее там появились, она их в строительство дома вложила…

– Там не деньги, там деньжищи… А что за девчонка?

– Ну, я не знаю, я ее не видела.

– И про эту девчонку что, не рассказывала? Как ее зовут, говорила?

– Альбина ее зовут.

– А Машу она как называла?

– Машей.

– А Снежаной не называла?

– Ну да, у нее псевдоним Снежана, у них там принято…

– А Иру Стеллой звали. А еще раньше – Ванессой. А может, эту Альбину Наташей звали?

Спонсором могла быть Грушевская Варвара Павловна, которую обвиняли в организации притона, но то женщина уже в возрасте, не могла она быть девчонкой, которая работала с Машей. Хотя все возможно… Но у Грушевской не было богатого мужа. И вообще, она могла быть подставной мадам, а через нее всеми делами заправляла Муравлева. И заодно могла повышать доходность собственного борделя за счет собственных услуг.

– Наташей? Ну, может быть, – пожала плечами Рита. – Только я не знаю, как ее зовут.

– Но спонсорша была?

– Была.

– И на нее бордель работал?

– Ну, в общем, да.

– А твоя подруга Катя знает, как звали спонсоршу?

– Вряд ли. Ирка с ней по душам никогда не разговаривала, только со мной… Не убивала я Ирку. Честное слово, не убивала.

– Следователю объяснишь. Собирайся, поехали.

Не призналась Рита в заказном убийстве, возможно, все это еще впереди, но уже сейчас она рассказала много интересного, и можно было делать некоторые выводы.

Под порывом ветра застучала жестянка подоконника, ветка клена царапнула по мокрому от дождя стеклу, прилепив к нему красный лист. Еще только сентябрь, но зима уже сделала первое свое предупреждение.

Дождь, ветер и еще, похоже, атмосферное давление повышено, может, потому с утра ноет рана. А вдобавок в сон почему-то клонит.

В дверь постучали.

– Разрешите, товарищ подполковник!

Шульгин интригующе смотрел на Кручу, на его плотно сомкнутых губах проклевывалась торжествующая улыбка.

– Разрешаю, Дима, разрешаю… Значит, Мартынченко, говоришь, взял?

Замотался парень, потому и разрешил ему Круча задержаться с утра на пару часов, чтобы выспался.

– Взял… Я уже в Люблино был, с экспертами говорил. Похоже, Ирина Вислогузова сама себе передоз организовала. Там на шприце только ее пальчики.

– Ну, пальчики стереть можно, а шприц потом в руку покойной вложить.

– Нет, там пальчики в строгой определенности отпечатались. И смертельную дозу она сама себе запарила. Да и не стала бы Мартынченко укол в руку делать, она же знала, что Вислогузова в ноги колется, туда бы и сделала. А Вислогузовой уже все равно было, в какую вену колоть, на руке или на ноге. Ну, если она действительно хотела расстаться с жизнью.