Владимир Колычев - Бугор

– Чего ты не чаял?

Лариса смотрела на него, призывая к тишине и спокойствию. Ребенок у нее на руках, и его бурные эмоции здесь неуместны.

– Думал, не найду тебя… Катя призналась, что ты за детьми приезжала.

– Приезжала, – кивнула Лариса. – Ты под следствием тогда сидел…

– Сидел.

– Год назад тебя освободили, – грустно улыбнулась Лариса.

Алик ее не перебивал. Он молча подал Демьяну бокал с виски. Наконец-то догадался.

– Ты откуда знаешь?

– Знаю. Есть один знакомый. Я ему звоню, справляюсь. Ты с Катериной живешь, Егорку воспитываешь, Милу…

– Что за знакомый?

– Неважно.

– Да, неважно…

– Важно, что такой человек есть. Важно, что я все знаю про тебя, про детей. Хотя этого мало… Я очень хочу увидеть Егорку и Милку, я так по ним соскучилась, – с горькими слезами на глазах улыбнулась она.

– В чем дело? Поехали домой, увидишь их.

– Здесь мой дом, – покачала головой Лариса.

– Но, может, ты хочешь вернуться?

– Не хочу.

– Может, ты хочешь забрать детей?

Демьян и сам был близок к тому, чтобы пустить скупую мужскую слезу. Душа рвалась на части от горя. Искал он Ларису, нашел ее и тут же потерял. Врагу такого не пожелаешь.

– Алик поступил со мной подло, – Лариса с упреком посмотрела на своего избранника. И перевела взгляд на Демьяна. – Он не хотел иметь детей. И я от него ушла. Чтобы вернуться к тебе. А тебя не было, была только Катерина. Я ее понимаю, она тебя любит, а меня ненавидит. Но зачем она меня прогнала? Ночь, мороз… Я сбилась с дороги, я заблудилась, я чуть не замерзла. Хорошо, вышла на какую-то деревеньку… Это был какой-то кошмар… То, что я вернулась в Москву после случившегося со мной, уже было чудом. А когда Алик сказал, что жить не может без меня, я поняла, что счастливей меня никого уже быть не может. А потом он сказал, что хочет оставить моего ребенка…

– Лариса родила мне сына. И я теперь считаю себя кретином за то, что не хотел ребенка, – кивнул Алик.

– А еще ты кем себя считаешь? – язвительно спросил Демьян.

– Я считаю себя последним подлецом. Но что было, то прошло. Ты посмотри на Ларису, она не ждет от меня раскаяний. Она смотрит в будущее, а в будущем у нее только я и наш сын… Но если ты отдашь нам Егора и Милу, мы будем очень этому рады…

– Не отдам я вам Егора и Милу, – мотнул головой Демьян.

– Твое право, – пожал плечами Алик.

Демьян оставлял за собой своих детей, но победителем ощущал себя Алик. Потому что с ним Лариса – самая красивая и желанная женщина в мире. Демьян уже признал свое поражение и потому чувствовал себя ужасно. Если бы Алик вдруг достал сейчас пистолет и приставил ствол ему к голове, он бы даже не попытался его остановить. Пусть убивает, все равно смысла жить больше нет…

– Демьян, только без обид, я люблю Алика, и мне больше никто не нужен. Ты должен это понять. Ты должен простить меня, – грустно глядя на Демьяна, сказала Лариса.

– Но я тоже тебя люблю.

– У тебя есть Катерина. И ты должен с ней оставаться.

– А это мне уже решать! – возмутился он.

– Ты вправе поступать, как хочешь. Но Егорка и Мила привязались к ней, они считают ее мамой. Поверь, мне очень больно думать об этом, я хочу вернуть Егорку и Милу, но ведь я понимаю тебя. И Катерину понимаю, хотя я из-за нее чуть не погибла… Я даже не буду возражать против того, чтобы дети остались с тобой, – понизила голос Лариса.

– Не будешь возражать? – эхом отозвался Демьян.

– Да, раз уж ты здесь, надо бы поговорить о разводе. Чтобы оформить все формальности.

– Да я как-то не тороплюсь. – Демьян вдруг почувствовал себя утопающим, который хватается за спасательный круг.

– Мы тоже не торопимся, – сказал Алик. – Но раз уж выпал случай… Лариса откажется от детей и от финансовых к тебе претензий. Она сама подаст заявление в загс, ты потом подъедешь, получишь развод. Это несложно, если она откажется от всех к тебе претензий. И ты должен будешь отказаться от нее…

Демьян кивнул. Если Лариса отказывается от него, то глупо не давать ей развод. Глупо и смешно.

– Лучше бы ты умерла, – неожиданно для себя сказал он.

– Что?! – Лариса хватанула ртом воздух от изумления.

– Мне было бы так проще, – поднимаясь, сказал он. – Я бы оплакивал тебя. И жил бы этим. А так я знаю, что ты меня предала… Будь ты… счастлива!

Нечего ему делать на этом празднике жизни. Надо возвращаться в свои серые будни, туда, где он будет существовать. И работать, работать, работать, чтобы не думать о Ларисе…

И надо было ехать в Москву, терзать проститутку Жанну, разбиваться в кровь в драке с Бабуином, кошмарить Жоржа, чтобы нарваться на кукиш с маслом. Жива Лариса, но радости от этого нет никакой. Потому что вычеркнут Демьян из ее жизни. С Аликом она счастлива, и сын у нее есть, потому ни он ей не нужен, ни Егорка с Милой. Потому и разведут их без проблем. Все, мосты сожжены. Впереди пустота, перед глазами тьма…

Только во тьме этой что-то гудит, мало того, ее вдруг разорвал ослепительный свет фар…

Неожиданно Демьян понял, что несется по встречной полосе, а на него надвигается многотонный грузовик с фургоном. Светло на улице, но фары у него светят ярко. И гудок угрожающий.

Демьян резко взял вправо, ушел на свою полосу, попытался выровнять машину, но заметил попутный «жигуленок». Если он повернет влево, то врежется ему в зад, а это его не устраивало, потому Демьян продолжил движение к обочине. Там он и выровнял машину, но при этом, притормаживая, въехал в железный столбик перед автобусной остановкой.

Машина не пострадала, пар из радиатора не взвился султаном, стекло ветровое не разбито, и двигатель работает – Демьян даже отъехал на метр назад. Отъехал и остановился. Перед глазами все плывет, в ушах гудит мотор уже скрывшегося из виду трейлера, руки трясутся, в ногах ватная тяжесть. В таком состоянии машину вести нельзя.

А ведь он и убиться мог… Нет, за себя ему не страшно. Разбился бы насмерть, и все, никаких больше мучений. Но ведь мог пострадать водитель грузовика. Что, если там женщина с ребенком с ним ехала?..

Передняя правая дверь вдруг открылась, и Демьян увидел женщину – без ребенка, не молодую, но и далеко не старую. Темно-русые волосы собраны в короткую толстую косу, спущенную с плеча на высокую грудь под невзрачной кофточкой, дешевые джинсы на ней. Ноги длинные, совсем не толстые, хотя и не худые, как спички. Широкое лицо, большие с кокетливой хитрецой глаза, маленький аккуратный носик, полные с расплывчатым контуром губы. Лицо смуглое, но загар это такой, что на поле или на огороде получить можно. И пахнет от нее не «Шанелью», а «Ландышем серебристым»… Какой-то поселок справа по борту, видать, оттуда это диво.

– Здравствуйте! А вы далеко едете? – с веселым смущением спросила женщина.