Кирилл Казанцев - Грех

– Да, Свято-Покровский монастырь – это же не новостройка, – озарило Ларина, – под землей там черт знает что может быть, – произнес он и тут же поправился: – Извините, только одному Богу известно, что там быть может.

– В данном случае, скорее всего, черту. В общем, поработай в этом направлении. Авось что-то и накопаешь, – дал установку Дугин. – А в целом и по существу на данный момент против архимандрита у нас, увы, ничего конкретного нет.

– Надо бы фуру подкараулить, когда они свой товар вывозить станут, и по дороге проверить.

– Может, ты и прав, – согласился Павел Игнатьевич. – Только кто этим займется?

– Могу и я с Лорой.

– Сил-то у вас хватит?

– Постараемся.

– Ладно, на твое усмотрение.

Возникла длинная пауза. Казалось, что на этом разговор окончен. Вставай и уходи. Но Андрей-то понимал, что все сказанное лишь прелюдия. Ведь не для того Павел Игнатьевич и Валерий Павлович заманили его сюда тем дурацким объявлением, чтобы почаевничать.

– Как тебе, кстати, наша уловка? – вдруг спросил Дугин и подмигнул Зимову. – Между прочим, это его идея.

– Хитроумно, ничего не скажешь, – оценил задумку Ларин. – Даже я повелся на этого вымышленного Евдокименко из объявления, у которого якобы труды покойного монаха Серафима по пчеловодству сохранились, хотя чуял – что-то тут нечисто. Но догадываюсь, адресовано оно было отнюдь не мне. Верно? – И он прищурился.

– Действительно, не тебе. Но так уж вышло, что ты тоже на него наткнулся и оказался здесь. Впрочем, оно и к лучшему. Я с тобой все равно собирался сегодня повидаться. – Павел Игнатьевич скрестил руки на груди. – Дело в том, что мы этими объявлениями весь город заклеили, даже в местных рекламных газетах и Интернете разместили. Так вот, за полчаса до твоего звонка с Валерием Павловичем или с Михаилом Константиновичем, как тебе угодно, вышел на контакт какой-то Игнат. По крайней мере, он так представился. И буквально умолял отдать ему эти так называемые «труды по пчеловодству». Правильно излагаю? – спросил руководитель тайной организации и перевел взгляд на Зимова.

– Угу, – кивнул тот и перенял в разговоре «эстафету». – Я для приличия поупирался, но все же согласился. Встречу назначил завтра – в центре города.

Андрей озадаченно наморщил лоб.

– А что, если на ваше объявление и впрямь откликнулся какой-нибудь начинающий пчеловод?

Валерий Павлович докурил сигарету до самого фильтра, бросил бычок в банку из-под кофе и облизал пересохшие губы.

– У этого Игната типичный бандитский говор. Хотя и старался со мной нормальным языком общаться. Но кое-где блатные интонации проскакивали. Одним словом, уголовник. Не исключаю, что он один из тех двух уродов, которых ты на пасеке видел.

– Значит, живы после пчел остались. Будете брать? – оживился Ларин.

– Зачем? – удивился Павел Игнатьевич.

– Ну как же? Прижать его хорошенько, выбить признания, на видео все записать, а потом в Интернет на «Ю-Туб» выложить. Схема-то уже отработана.

– А ты уверен, что он обладает хоть какой-то ценной информацией? – возразил Дугин. – Скорее всего, это рядовой исполнитель, этакий мальчик на побегушках. Нам интересно другое – кому он эти «труды» отвезет.

План Дугина показался Андрею более чем странным и слишком уж мудреным. А потому он, недолго думая, высказал свои сомнения:

– А по мне, и так очевидно, кому он их доставит – Филарету. Только зря время потратим. Брать этого исполнителя надо и прессовать-прессовать, пока своего босса не сдаст и о его грязных делишках не расскажет. Только так.

Павел Игнатьевич надул щеки и забарабанил пальцами по столешнице. В чашечках заплескался остывший чай.

– Все-таки права была Лора, когда сказала, что монастырь на тебя тлетворное воздействие оказывает.

– Какое-какое? – переспросил Ларин.

– Неважно, – махнул рукой Дугин и вернулся к теме разговора: – Наивно полагать, что архимандрит будет такими делами сам заниматься. Он особа духовная, можно сказать, небожитель, сам мараться в грязи не станет. Для этого у него помощники есть. Вот этот человек, назвавшийся Игнатом, и приведет нас к такому помощнику. Последнего мы и прижучим. Уж он-то побольше своего посыльного знать будет.

– Ладно. Понял, – не стал спорить Андрей. – Что от меня-то требуется?

За забором что-то загремело-залязгало. Все трое мужчин синхронно обернулись на странный звук. По усыпанной гравием дорожке плелся, волоча за собой груженную металлоломом тачку, бомжеватого вида парень в порванных штанах и видавшей виды камуфляжной куртке. Опасливо глянув на компанию в беседке, он ускорил шаг и вскоре скрылся из виду.

– Ты его знаешь? – насторожился Дугин, заподозрив неладное.

– А как же! Это местный алкоголик. Жена из квартиры выгнала, так он на дачу перебрался. Ни дня не просыхает. Сдаст металлолом – и за бутылкой. С одной стороны, жалко парня, молодой еще. А с другой – сам себе такую жизнь выбрал, – объяснил Зимов.

– Что-то слишком подозрительным я в последнее время стал. Впрочем, работа обязывает, – хмуро промолвил Павел Игнатьевич и устало вздохнул. – Значит, так, Андрей, сегодня никаким отслеживанием фур ты не занимаешься. Возвращайся в монастырь до отбоя. Завтра тебя ждет другое занятие. Дело в том, что…

В живописном парке, расположенном в самом центре провинциального города, было, как всегда, весело и многолюдно. По тенистым аллеям прогуливались в обнимочку влюбленные парочки, молодые мамаши с колясками. Обилие последних поражало и вселяло надежду, что страшные прогнозы демографов, предрекающих неизбежное вымирание российской нации, никогда не сбудутся. А вот кому подобная участь определенно не грозила, так это четвероногим друзьям человека, а вернее собачкам, которых «пасли» на газоне их хозяева. Несмотря на туго натянутые поводки и команды «фу», кобели умудрялись запрыгивать на сучек и выполнять свою нехитрую и тем не менее важную миссию по продолжению потомства. За «жизнью в мире животных» наблюдали со скамеек люди преклонного возраста. Если бабки возмущенно ворчали и кряхтели – мол, мало того, что загадили весь парк, ступить негде, так еще и совокупляются на глазах у всех, то их мужьям-дедам было абсолютно все по барабану. Тут же неподалеку резвились на небольшой детской площадке карапузы. Присматривающие за ними мамки с папками только и успевали, что давать наставления своим шаловливым сыночкам с дочками: «Никогда не бери эту бяку в руки», «Не лезь на ржавую горку», «Отдай мальчику машинку», «А ну-ка верни лялю девочке». Но сорванцы и слушать ничего не хотели – делали то, что им заблагорассудится. Знали же, что никто их по-настоящему наказывать за это не станет. Ну, может, немного поругают, легонечко по попке отшлепают для порядка, так это пустяки, мелочная расплата за озорное веселье.