Кирилл Казанцев - Грех

– Повсюду… Хотя нет, есть место, где его помощь не требуется. Но и нам там делать нечего.

– И где же такое беспроблемное место в нашем городе? – поинтересовалась Катя.

– Монастырь. Там, благодаря помощи одного крупного бизнесмена, трубы теплосети были полностью заменены. Ни одного бюджетного рубля на это не израсходовали. Вот везде бы так.

Слова «монастырь» неприятно резануло уши ведущей. Она тут же вставила:

– Я понимаю, что дело благое, но давайте не будем называть фамилию этого бизнесмена. Скрытая реклама у нас запрещена правилами, – Савина понимала, что имеется в виду Шамиль. – И вообще мы уклоняемся от темы.

– Нет, почему же уклоняемся? – встрял старикашка, продолжавший сжимать в руках медные проволочки, загнутые буквой «Г». – Именно о монастыре я и хотел поговорить, раз уж представился такой случай. Я в свое время все там исследовал. И как специалист могу вам доложить, что внизу под землей имеются рукотворные пещеры, сделанные монахами. Я даже их план составил. – Станислав Станиславович торопливо развязал пухлую папку и развернул сложенный вчетверо лист ватмана, на котором было нарисовано что-то вроде амеб, соединенных между собой извивающимися шлангами. – Это абсолютно точно. Я в институте истории консультировался. Есть летописные сведения, что под нашим монастырем было что-то вроде Киево-Печерской лавры, там монахи-отшельники жили. Даже две подземные церкви есть.

Катя прикинула, что тему в принципе можно продолжать. Она для зрителей интересная и никак не затрагивает последние события в монастыре.

– Выходит, наш город может пополниться еще одним туристическим объектом, что принесет немалую пользу бюджету? – предположила телеведущая.

– Вот и я это говорю, – старик принялся жестикулировать, – даже на прием к покойному архимандриту Филарету ходил.

Катя напряглась, но потом подумала, что ничего плохого в этих словах нет. Ведь весь город и так знал, что Филарет преставился.

– …Он меня внимательно выслушал, – продолжил старик-краевед. – Пообещал силами монахов произвести раскопки.

– Ну и каков был их результат? – спросила Савина.

– А потом архипастырь сказал мне, что никаких пещер не обнаружили. Мол, нет там ничего. Но покойный ошибался, я это точно знаю. Рамки всегда пустоты под землей показывают.

Катя перехватился инициативу в свои руки:

– Тема, конечно же, очень интересная. Мы к ней обязательно вернемся в одной из следующих передач. Пригласим вас, Станислав Станиславович, других историков, чиновников из мэрии, представителей церкви. Телеканал «Варяг» готов дать вам площадку для дискуссии. А сейчас, к сожалению, время нашей передачи подошло к концу. Увидимся через неделю. Повтор программы смотрите в субботу. Благодарю наших гостей за то, что не отказались приехать к нам в студию. До новых встреч!

Видеоинженер за стеклянной перегородкой поднял над головой скрещенные руки, показывая, что выход в эфир окончен.

– Ну как? Получилось? По-моему, живо, – произнесла Катя, отстегивая микрофон от воротника блузки.

Оператор Феликс поднял оттопыренный большой палец.

– Одна из лучших наших передач.

– А что, эти пещеры и в самом деле существуют? Вы в этом уверены? – спросила телеведущая у Станислава Станиславовича, который уже паковал бумаги в пухлую папку и складывал медные рамки в ящичек-пенал.

– Конечно же. Я в этом на сто процентов уверен. Голову могу дать на отсечение. Это же, только представьте, сколько туристов к нам повалит монашеские пещеры и подземные храмы смотреть! Я думаю, там и мощи есть. Это я вам уже как историк говорю…

Катя Савина уже садилась в машину, когда в ее кармане запиликал мобильник.

– Да, я слушаю, – ответила она, даже не глянув на дисплей.

И тут в трубке раздался голос, который ей не очень хотелось услышать, и принадлежал он тому самому чиновнику из мэрии, который курировал местные средства массовой информации:

– Госпожа Савина, – официальным тоном произнес он, – я же вам русским языком сказал, что нежелательно упоминать обо всем, связанном с монастырем и православной церковью. Вы бы лучше, как прежде, про бездомных кошечек и собачек передачи делали.

– Так мы же в позитивном смысле монастырь освещали.

– Еще раз повторяю – никаких упоминаний о монастыре и церкви. А о передаче про мифические катакомбы под монастырем просто забудьте. Не будет такой передачи. Думаете, к нам в мэрию ваш Станислав Станиславович не ходил? Он уже плешь на голове всем проел. И если в монастыре ему сказали, что подземелья нет, значит, так оно и есть. Да, и еще, повтор передачи в субботу отмените. Клипы какие-нибудь поставьте. Короче, это ваши проблемы.

Катя тяжело вздохнула и произнесла в трубку:

– Поняла, не дура.

– Вот и отлично. Надеюсь, второй раз нам говорить с вами, госпожа Савина, на эту тему не придется. А если и придется, то разговор с вами, в качестве собственника телеканала, станет последним.

Связь оборвалась.

– Вот урод гребаный, – зло молвила Катя, бросила мобильник на приборную панель и провернула ключ в замке зажигания. – Ну вот, еще и машина заводиться не хочет. Пошла полоса неудач.

«Дороги не ведут к обрывам» – это было одно из любимых выражений Павла Игнатьевича Дугина. И в самом деле, каждая дорога ведет к месту, населенному людьми. Ступив на асфальт, можно с уверенностью утверждать, что твоя нога стала одновременно на парижские улицы, площади Рима и берлинские переулки. Сегодняшний мир глобален, и живительными его артериями являются именно дороги.

Федеральная трасса, ведущая к Москве, обходила небольшой старинный городок стороной. Она являлась как бы полукольцевой его дорогой. Сновали по ней большегрузные фуры с броскими иностранными надписями. Ездили неприглядные «Жигули» и «Москвичи» – ветераны еще советского автопрома.

Заливисто пели птицы. Шумел вершинами сосен нестарый лес. У трассы на четыре полосы движения с разделительной полосой примостилась стоянка. Место, в общем-то, неприглядное. Ни придорожного кафе, ни даже биотуалетов. Просто заасфальтированный кусок земли. А возле него несколько столиков под навесами и проржавевший мусорный бак. Стоянкой пользовались в основном дальнобойщики. Загоняли сюда фуры и ночевали себе, позволив пропустить перед сном законные сто пятьдесят граммов водки, чтобы завтра голова не болела и запаха не было. А обычные автомобилисты проносились мимо нее. Вот разве что родители с детьми останавливались, чтобы перекусить в лесу, воспользовавшись столиками, раскрашенными во все цвета радуги дорожно-эксплуатационными службами. Днем стоянка обычно пустовала. Ну что делать на ней дальнобойщикам? Этим работать надо, гнать свои грузы из России в Европу.