Владимир Колычев - Семья в законе

– Мне кажется, у вас есть ко мне вопросы, – пряча глаза, тихо сказала она.

– Вопросов много, – согласился он.

Но будет лучше, если озвучит их Цветкова, мысленно добавил он. Она следователь, пусть и выясняет, что да как.

– Так в чем же дело?

– Поздно уже, вам детей пора укладывать...

Он и сам понимал, что не хочет уходить. Но и оставаться здесь нельзя.

– Дина уже спит. Она у меня умница, рано спать ложится... У вас тоже есть дочь?

– Что? – встрепенулся Павел.

– Я что-то не так сказала? – пугливо спросила женщина.

– Откуда вам известно про мою дочь?

Он уже не думал о том, что ему нельзя здесь оставаться. И махнул Хвату рукой – жестом показал, чтобы они ехали домой без него.

– Ну... Я так подумала, – растерянно смотрела на него Юлия.

Похоже, она обвиняла себя в собственной глупости.

– Вы совсем не умеете врать! – насел на нее Павел. – Семен вам говорил про мою дочь?

– Да, говорил, – призналась она.

– Что он про нее говорил?

Павел злился. Не зря Бурыбин наводил про него справки, выискивая слабые места. Все-таки нашел брешь в его обороне. За себя Павел не боялся, а за Машу переживал очень.

– Ничего... Сказал, что у вас взрослая дочь.

– Зачем он это сказал? – допытывался он.

– Он сказал, что ваша дочь живет с человеком, у которого магазин рядом с «Седьмой орбитой»...

Павел в бессилье сжал кулаки. Вне всякого сомнения, в лице Семена Бурыбина и его семьи он обрел достойного и очень опасного противника. Но ведь он, в принципе, готов был к такому развитию событий.

– И что из этого следует?

– Вы пытаетесь защитить своего зятя, поэтому и придрались к моему мужу.

– Это вы так считаете или Семен?

– И он... И я...

– Вы, Юлия, умный человек, врач, а верите таким глупостям. Если я пытаюсь защитить зятя и его семью, то буду реагировать на реальную, а не на мнимую опасность. И я не придирался к вашему мужу, а заподозрил его в убийстве по улике, которую он оставил на месте преступления.

– Семен мне про это ничего не говорил. И вы тоже...

Юлия поежилась и обхватила себя руками, чтобы согреться. Или вечерняя прохлада тому виной, или нервы, но как бы то ни было Павел оттаял, глядя на нее. Возникло вдруг желание защитить ее.

– Вам холодно? – участливо спросил он.

– Нет... То есть да... Может, пройдем в дом?

Павел кивнул. Разговор касался его дочери, поэтому он не мог уйти отсюда, не выяснив подробностей.

Юлия оставила его в холле, сама же поднялась на второй этаж, к детям, но скоро вернулась.

– Может, чай? – спросила она.

– Интересная вы женщина. Я арестовал вашего мужа, устроил кавардак в вашем доме, а вы меня чаем угощаете.

– Во-первых, не кавардак, а легкий беспорядок, – смущенно улыбнулась она. – А во-вторых, вы же выполняете свою работу. Людям не нравится, когда им вырывают зубы, но кто-то же должен этим заниматься...

– Да, если зубы гнилые, – кивнул Павел.

– Если это вы про моего мужа, то я прошу вас воздержаться от намеков, – нахмурилась она.

Но все же сходила на кухню, вернулась оттуда с двумя чашечками капуччино. Судя по тому, как быстро она обернулась, кофе приготовил автомат.

– Намеков больше не будет, – сделав глоток, сказал он. – Спрошу прямо. Зачем ваш брат говорил про мою дочь? Он собирается меня шантажировать?

– Нет, – опустив глаза, мотнула она головой.

– А почему так несмело?

– Потому что от него можно ждать, чего угодно...

– Значит, моей дочери угрожает опасность?

– Прежде всего, опасность угрожает вам самому. Вы должны представлять, с кем вы связались?

– С кем?

– Вы сами должны понимать.

– Я бы хотел услышать это от вас, – Павел пристально, пытливо смотрел на Юлию, а она по-прежнему прятала глаза.

– Не скажу... Все-таки это моя семья. В хорошем смысле семья... А они превратили этот смысл в какой-то ужас...

– То есть, в мафию.

– Это ужасно... Сколько раз я им говорила – не надо, но меня никто не слушал. Поверьте, это мое несчастье...

– А почему вы в обычной стоматологии работаете?

– Вы думаете, что я могла бы иметь свою собственную клинику? Не отвечайте: это не вопрос. Я знаю, что вы так думаете. Да, могла бы владеть собственной клиникой, но я не хочу...

– Я понимаю, ваш отец и братья ведут не совсем честный бизнес, но у них есть и вполне легальные деньги.

– Деньги здесь не при чем. Это моя форма протеста.

– А против мужа не протестуете? Я имею в виду его образ жизни. Как-никак, он член вашей большой семьи.

– Мне совсем не нравится его образ жизни. И боюсь, что Семен втянул его в свои дела...

– В черные дела?

– Я вас не поняла, – Юлия напряженно смотрела на Павла.

И страх в ее глазах, и смелость – все вперемешку.

– Семен втянул вашего мужа в черные дела. Вы это хотели сказать?

– Может, и хотела, но не сказала.

– А я слышал, что сказали.

– Ничего я не говорила. И ни во что Семен Эдуарда не впутывал.

Она снова опустила глаза, не в силах выдержать его взгляд. А ведь он даже не пытался давить на нее.

Какое-то время они молчали, каждый думая о своем. А может, и об общем...

Первой заговорила Юлия.

– Семен очень активный, – будто размышляя вслух, сказала она.

– И очень опасный, – продолжил Павел.

– Я этого не говорила. Но все может быть... Он очень многое про вас узнал.

– Это я уже понял.

– Это правда, что у вас погибла жена? – опустив голову, дрогнувшим голосом спросила она.

– Правда.

– И она была похожа на меня? – еще больше сникла она.

– Правда... – Павел сглотнул. – Только не пойму, зачем он вам это сказал?

– Он очень злился на вас за то... В общем, он думал, что вы использовали меня в своей игре.

– А сейчас он что думает?

Волнение усиливалось, и ему казалось, что его ноги буквально приросли к полу.

– Он думает, что я вам понравилась, – краснея, выдавила она.

– И это можно как-то использовать в игре против меня? – ляпнул он.

– Ну, зачем же вы так?..

– Ваш брат – опасный человек, от него всего можно ждать.

– Но я не опасная. И его игры меня не интересуют.

– Ну как же? Ваш муж мог стать частью этой игры.

– Мой муж меня не любит...

Видимо, это признание далось ей с огромным трудом, и на него ушли все ее душевные силы. Она замолчала, не в состоянии продолжать разговор. Молчал и Павел, подавляя в себе искушение обнять эту беззащитную, как ему казалось, женщину, утешить ее ласковым словом. В какой-то момент ему показалось, что этим он искупит свою вину перед покойной женой, но он сам же над этой своей глупостью и посмеялся. Лена – это одно, а Юлия – совсем другое. Да, они в чем-то похожи, но вовсе не взаимозаменяемы. И Лена не обрадуется, если он заведет роман с этой женщиной. И будет тихонько плакать там, на небесах, наблюдая, как он пытается изменить ей. Будет плакать, как делала она это по ночам, когда он спал с другими женщинами...