Владимир Колычев - Любовь в законе

– Чего ты такая нервная? – привычно почесав у себя между ног, спросил его дружок. – Может, боишься спросить, что ствол ищешь? Так ты не бойся. Есть у меня один ствол в штанах….

Севастьян угрожающе шагнул к нему, замахиваясь кулаком. Кавказец испуганно шарахнулся назад.

– Ты за базаром следи, понял?

– Да понял он все, понял, – в роли миротворца выступил третий кавказец. – Язык длинный, голова пустая… А вам ствол нужен, да?

– Нужен, – кивнул Севастьян.

И резким движением вырвал паспорта из рук зазевавшегося кавказца.

– Какой? – вместо того чтобы возмутиться, спросил тот.

– Винтовка нужна. «СВД».

– Ну что ж, я могу тебе помочь. Есть «СВД», и «винторез» есть. «СВД» – три штуки, «винторез» – пятнадцать. Но «винторез» разбирается, его в чемоданчике можно носить. И глушитель в комплекте. Очень удобно.

– А патроны?

– Патроны тоже дорогие, но есть. Тебе много нужно?

– Штук тридцать.

– Зачем тебе так много? Воевать собрался?

– Винтовку пристрелять нужно.

– А умеешь?

– Хочешь, покажу?

– Ты деньги сначала покажи.

– Покажу… Только учти, за мной смотрят.

– Кто? – напрягся кавказец.

– Братва. Нам ствол на дело нужен. Если хочешь нас кинуть, лучше уйди сразу, целей будешь.

– Зачем кинуть? Зачем уходи? Аслан, сходи за пушкой, сюда принеси…

Пока один из торговцев ходил за товаром, другой тщательно изучил стололларовую купюру, которую Севастьян наугад вытащил из денежной пачки, спрятанной за поясом.

– Нормально, деньги настоящие.

И винтовка, которую предложили Севастьяну, оказалась настоящей. Новенькая, в смазке, аккуратно уложенная в специальный чемоданчик, который можно было носить с собой. Но Севастьян мог предложить только десять тысяч долларов. Остальные деньги были в машине, и кавказцы не отказались за ними сходить.

Сева очень боялся подвоха, но все обошлось. Доплатив еще шесть тысяч долларов, он получил винтовку с двумя двадцатизарядными магазинами. Но и это было еще не все. Аслан предложил иностранный, судя по форме, пистолет.

– Отличная штука, «вальтер» «девяносто девятый». Легкий, потому что из термопластика. Стреляет – м-м! – Одной рукой парень держал пистолет за ствол, а другую поднес к губам, поцеловав кончики трех сомкнутых пальцев. – Всего три штуки. «Макара» за штуку отдаем, а это – импорт, заграница.

– Может, он паленый?

– Э-э, зачем паленый! Вот смотри, точно такой же ствол, из одной партии.

Торговец действительно достал второй ствол, точно так же пахнущий свежей ружейной смазкой.

– Хочешь – два возьми. За пять штук оба отдам! И штуку за маслят.

– Берем, – ответила за Севастьяна Полина и принялась отчитывать деньги.

Бояться им, казалось, уже нечего: машина заведена, Севастьян за рулем, даже двери заблокированы. А то, что кавказец залез в салон с головой, можно было исправить нажатием на педаль акселератора. А если еще и стекло боковое поднять… Но торговец убрался сам, после того как обменял товар на деньги.

– Уф! – облегченно вздохнула Полина, когда рынок остался позади. – Боялась, что кинут. Кажется, пронесло.

– Зачем шла со мной, если боялась?

– Ты что, ничего не понял? Я теперь за тобой, как нитка за иголкой. А если ты думаешь, что это я тебя обманываю, то… Это я убила Витю Агапова. Ты должен знать про меня все.

– Да уж, вляпалась ты в историю.

– Хочешь мира – готовься к войне.

– Мы уже на войне.

– Тем более… Второй «вальтер» я себе возьму, если не возражаешь.

Она любовно погладила пальцами черную гладь термопластиковой рамки, взвесила на руке.

– Правда легкий.

– Стрелять умеешь?

– Да, но неплохо бы освежить память.

Севастьян кивнул. Нужно было проверить винтовку, посмотреть, какой у нее бой, пристрелять, привыкнуть к ней. Да и пистолет неплохо бы опробовать в деле. Спрятав оружие, они с Полиной повернули в сторону Кольцевой автострады. Им нужен был безлюдный лес, туда они и отправились.

Севастьян сжал кулак до хруста в телефонной трубке.

– Сестру Татьяны нашли, – сквозь зубы процедил он. – На дороге лежала. Грузовик по ней проехал. Нет ее больше… Твари! Девчонка-то здесь при чем?

– Зойка тоже была ни при чем, – покачала головой Полина.

Они сидели на чердаке построенного, но еще не законченного изнутри дома, расположенного по соседству с особняком Агапова. Это было самое настоящее проникновение в чужое жилище со взломом. Севастьян аккуратно перепилил дужку навесного замка, на который была закрыта наружная дверь в подвал, а через внутреннюю они с Полиной попали в дом. И в охраняемый поселок они проникли не без труда. Пришлось срезать колючую проволоку, лезть через высокую ограду. Но ничего, справились…

Они прикидывались бродягами, решившими провести медовый месяц пусть и в чужом, но особняке. Но этот маскарад не спасет, если в дом вдруг нагрянут рабочие. Вчера здесь никого не было, но сегодня они могут появиться. А если вдруг их возьмет милиция? Если обнаружится винтовка? Но Севастьян понимал, что рискует не зря. А страшное полученное известие убедило его в том, что поступает он правильно. Как бы ни корчил Агапов из себя интеллигента, он самый настоящий зверь. Девчонке всего девять лет, а он ее под «КамАЗ» бросил. Хоть и не своими руками, но все-таки…

– Зойку-то зачем вспомнила? – угрюмо спросил он.

– Ну как же. Агапов ее убил. Руками киллера. Я же говорила, это меня хотели убить, а убили ее. Это все Агап. А ты не хочешь мне верить.

– Верю, – кивнул Севастьян. – Агап это.

– Зойка, конечно, не ангел…

– Ангел, – перебил он жену. – Сейчас она ангел.

– И у нее есть крылья. А у нас нет. А нам они нужны.

Что верно, то верно. После выстрела им нужно было срочно покинуть дом, выйти со двора, благо что ворота еще не установлены. Затем их ждала стометровка по гравийной дороге, полоса препятствия в виде забора и болота за ним, а километровый марш-бросок должен был вывести их к машине. Но гладко все только на бумаге, а в реальности можно было застрять в овраге. Но кто не рискует, тот не поминает шампанским своего врага.

– Ничего, как-нибудь. Главное – не промазать.

– Ты уж не облажайся. Что-то есть охота.

– Терпи.

– Дело не в том. Нервы это. И курить хочется. И коксу бы нюхнуть… Шучу, шучу. А маленького слоника я бы съела…

– Тихо! – Севастьян многозначительно поднял руку.

Он стоял немного в стороне от круглого окошка в мезонине дома, чтобы его не заметили с улицы. Винтовка покоилась на треноге, сконструированной из трех досок. Он смотрел в прицел, контролируя пространство, прилегающее к дому Агапова. Вернее, ему был доступен только один фрагмент: часть входной террасы от ее середины до лестницы, причем появляющихся там людей он мог видеть только по грудь, низ корпуса и ноги скрывал забор.