Владимир Колычев - За все спрошу жестоко

Сэм с такой силой схватил Усыгина за грудки, что с рубашки посыпались пуговицы.

Нет-нет, Наташа не дура, она не могла рассказать ему такое. Она же согласилась лечь под Артюхова почти добровольно, а это позор для нее. И девушка должна это понимать, потому и не сказала Сэму, как именно Алекс ее обидел.

– Я... Я признался, что никогда не женюсь на ней! – взвизгнул Усыгин.

– И все? – разжимая руки, спросил Сэм.

– А разве этого мало? Она мечтала выйти за меня замуж! Она хотела жить красиво! А я ей в этом отказал!

– Значит, ты сам ее бросил?

– Выходит, что так.

– Может, выходит, а может, и нет. Смотри, Алекс, если ты сотворил с ней что-то такое эдакое, я тебя урою!

– Что я мог сотворить с ней такое эдакое?

– Да все, что угодно. Потому что натура у тебя гнилая. И скользкая. Такие, как ты, на любую гадость способны...

– Не надо преувеличивать! – встал в позу Алекс.

– Заткнись, – презрительно глянул на него. Сэм. – И знай, что я тоже не подарок. И если надо будет, я спрошу очень жестко... А про Наташу забудь... Да, и наш договор остается в силе. Если что, звони.

Он повернулся к Алексу спиной и вышел из кабинета. Забрал своих бойцов и был таков. И тихо вдруг стало. Так бывает в природе после грозы.

А вскоре появился Кит и его зам по производству. Не то девка, не то парень. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка... Правда, сегодня Джема выглядела более чем прилично. Прическа у нее короткая, но женская, а не бесполого существа какого-то. Лицо припудрено, глаза накрашены, на губах яркая помада. А шуба на ней какая! Чисто песец! Даже Наташа не могла себе такого позволить. Вернее, он не позволял.

Шуба нараспашку, платье под ним... Определенно, прогресс налицо. И не такая уж эта Джема страшная, если присмотреться. Даже что-то симпатичное в ней есть... Да-да, есть какая-то изюминка.

– Что за проблемы? – спросил Кит.

Казалось бы, этот парень выглядел не менее внушительно, чем Сэм. Но Алекс при этом совсем его не боялся.

– Здрасьте-приехали! – язвительно усмехнулся он. – Уехал Сэм. Разогнал тушинских и уехал.

– Как, уже? – растерянно развел руками Кит.

– Опередил тебя Сэм.

– Он такой! – подмигнула Усыгину Джема и покосилась на Кита. А этот, дескать, совсем никакой. И ни о чем.

– Какой такой? – вскипел Кит. – Ну, подъехал раньше, и что? Я бы и сам с этими тушинскими...

– Ну-ну.

– Развела бардак со своим Сэмом!

– Какой бардак? – нахмурилась Джема.

Алекс поморщился. Не нравилось ему, когда при нем кто-то начинает выяснять отношения. Но и осаживать этих двоих он не собирался. Сгоряча много чего наговорить можно; вдруг он интересное что-нибудь узнает.

– А то я не знаю, что ты спишь с ним!

– С кем «с ним»?

– С Сэмом!

– А это мое личное дело! – взорвалась Джема.

– Может, вы против меня сговорились? – не унимался Кит.

– Не понял, кто с Сэмом спит? – не сдержался Усыгин.

– А это не твое дело! – хором выдали Джема и Кит.

– Как это не мое? – не растерялся Алекс. – Сэм пришел ко мне, заявил, что моя Наташка живет с ним...

– Кто, Наташка?! – изменилось лицо Джемы. – С ним?!

– Может, врет?

– Вот сволочь! – всплеснула она руками.

Усыгин с интересом смотрел на девушку. Возможно, он нашел себе союзницу в борьбе за Наташу. Только стоит ли ввязываться в это дело, вот в чем вопрос. Слишком уж крут Сэм...

Артюхов недовольно качал головой.

– Пойми, Алексей, у меня лимиты, я не могу помогать тебе бесконечно. И потом, я не знаю, куда уходят компьютеры. Программа информатизации провалена, начальство спрашивает почему...

– Скажите, что не хватает лимитов. Скажите, что надо расширить фонды.

Борис Федорович поморщился.

– Я сам знаю, что мне делать и что говорить. Дело в принципе. А принцип такой, что у меня больше нет возможности тебе помогать.

– Ну да, Наташи нет, а Юля вам не нравится, – усмехнулся Усыгин.

Он и девочку ему организовал, и лыжную прогулку с ней на природе. Теперь Артюхов мог переспать с нею, но, похоже, эта перспектива его не прельщала. Ему нужна была только Наташа, и он этого не скрывал.

– Я же говорю, дело не в этом, а в принципе.

– Но пока Наташа вам давала, принципы вас, Борис Федорович, не волновали. А она вам давала. И очень горячо... Мой вам совет: попробуйте жить воспоминаниями. Вспоминайте, как с ней было хорошо, и выбивайте мне лимиты, как раньше...

– Ты будешь давать мне советы?!

– Да. Более того. Я могу дать вам видеокассету. Жаркая постельная сцена в свете утреннего солнца, Наташа сверху, вы снизу. Всем хорошо, все довольны...

Алекс не блефовал. У него действительно была такая запись. Он ворочал довольно-таки крупными партиями компьютеров, и ему ничего не стоило достать портативную видеокамеру. Причем по хорошей цене и с перспективой на торговлю столь дефицитной техникой.

– Зачем ты это сделал? – вскинулся Артюхов.

– А чтобы вы, Борис Федорович, смотрели на нее и вспоминали.

– Немедленно отдай эту кассету мне!

– Да, конечно...

Усыгин подошел к видеомагнитофону, поднес палец к кнопке, но нажимать на нее не стал.

– Может, посмотрим, как там?

– Отдай кассету мне!

Алекс едко усмехнулся. Ему нравилась реакция Артюхова на происходящее. Не хотелось ему стать порнозвездой в глазах товарищей по партии. А ведь это запросто можно устроить. И тогда слетит Борис Федорович со своей должности к чертовой матери. И будет проклинать себя за то, что не накопил денег на черный день.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Усыгин отдал ему кассету, вернулся на место. И как бы невзначай обронил:

– Вообще-то у меня есть копия.

– Что?!

– Наташа от меня ушла, я по ней скучаю – и тоже хочу ее вспоминать. Буду смотреть, как она трахается с вами, и вспоминать, вспоминать... Только не подумайте, что я извращенец, – хмыкнул он.

– Именно так я и думаю!.. Ты должен отдать мне эту копию!

– Должен, но не отдам. Вдруг вашему начальнику захочется посмотреть, как вы развлекаетесь с женами комсомольских работников... Как попираете моральный кодекс строителя коммунизма. Как злоупотребляете своим служебным положением... Как изменяете жене... Как это у нас говорят, сегодня ты изменил своей жене, а завтра изменишь Родине!

– Ты это серьезно?! – оторопело протянул Артюхов.

– Ну, вы же серьезно трахали мою жену. И я серьезно.

– Наташа тебе не жена...

– Да, еще скажите, что она невеста моего друга... Вы, Борис Федорович, прекрасно знали, кого трахали. Знали, как мне было больно... Если я свою Наташку под вас подложил ради своей выгоды, то мне совсем нетрудно будет выставить вас на всеобщее посмешище. Или сомневаетесь? Напрасно, напрасно... Я все могу. И сделаю это. Если, конечно, мы не вернемся к нашему взаимовыгодному сотрудничеству...