Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно

— Нет звездам и тем, с кем служишь… А ты у меня пресс-секретарь, — с игривой улыбкой напомнил Гончар.

— Личный.

— Тем более… Тебе не кажется, что нам пора на пресс-конференцию?

Артем вспомнил, что сегодня воскресенье. Начальник поставил ему задачу всего лишь выяснить, что произошло с Макеевым, а он сделал больше, чем от него требовалось. Можно даже сказать, виновника злодеяния установил. Жаль, что бездоказательно. Как бы то ни было, он имел полное право ехать на пару с Таней домой. Тем более что им было чем заняться…

Хороша была собой Вика Москалева, даже более чем. Но его нынешняя подружка ничуть не хуже…

Как и всякий человек, Атмас обладал странностями, некоторые из которых можно было возвести в разряд достоинств. Например, он имел ключи от квартиры, в которой жила Вика, но никогда не пользовался ими. Даже когда неладное на днях заподозрил — и то в дверь позвонил. А ведь мог застать их с Игорем на месте преступления.

Он и сейчас ждал Москалеву в машине, хотя мог подняться к ней в дом. Высокий, видный, холеный, культурный. Вика могла бы о нем говорить только в превосходной степени, если бы страстно его любила. Но не было такого чувства. Как не было и отвращения. Она легко ложилась к нему в постель, чаще всего с удовольствием. Ей нравилось быть с ним, но вместе с тем она бы ничуть не расстроилась, если бы Алмас вдруг исчез из ее жизни. Перекрестилась бы на радостях и быстренько бы забыла все о нем.

— Где ты была? — Улыбка у него мягкая, но взгляд въедливый, голос вкрадчивый.

— У Макеева, — сказала Вика, делая над собой усилие, чтобы не выказать чувства вины.

Он должен понимать, что она — девушка независимая и гордая… Но Алмас только делает вид, что это понимает. На самом же деле держит ее на поводке.

Они вошли в лифт, и он сразу же легонько взял ее за плечи, мягко прижал к стенке кабины.

— У Макеева или с Макеевым? — пытливо спросил он.

— С Макеевым — это когда в шоу. А я была у него в больнице. Значит, у него…

— В больнице? — притворно, как ей показалось, удивился Алмас.

— В Институте скорой помощи. У него перелом обеих ног.

Вика пристально посмотрела на него взглядом, рассчитывая, что Алмас выдаст себя, однако он продолжал мило улыбаться, и Вика, не выдержав напряжения, безвольно опустила голову.

Он никогда не грубил ей, никогда не кричал на нее. не говоря уже о том, чтобы поднять руку. Но ему и без этого удавалось подавлять ее, подминать под себя. Подсознательно Вика очень боялась Алмаса. Хотя и старалась не показывать виду.

Он умел подать себя как интеллигентного и гуманного человека, но его внутренняя сущность была очень жестокой. О чем говорили его глаза.

— На льду поскользнулся?

— А ты сам как думаешь?

Они вышли из лифта, она ключом открыла дверь в межквартирный холл. Лучше и не найти предлога, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Что я могу думать? У спортсменов часто бывают травмы, — с мрачной лукавинкой во взгляде сказал Алмас.

Они зашли в квартиру, он помог ей снять шубу.

— А если ему сломали ноги?

Вика могла, но боялась смотреть своему любовнику в глаза.

— Кто?

— Двое неизвестных. В подъезде собственного дома… Ему нарочно сломали ноги. Чтобы он больше не катался… Чтобы он со мной не катался, понимаешь?

Все-таки она нашла в себе силы поднять глаза.

— Не понимаю… Сломали ноги, в подъезде… А если он сам споткнулся, упал? Тест на алкоголь у него брали? — невозмутимо спросил Алмас.

Он взглядом показал на бар в гостиной, и Вика покорно направилась к нему. Алмас хотел, чтобы девушка открыла створки шкафа, остальное все сделал сам — достал бутылку коньяка, плеснул на два пальца в бокал, поднес его к носу, с видом большого знатока понюхал. Но пить не стал, хотя запах ему понравился.

— Нет, не брали. Потому что это глупо. Потому что он не был пьян. Сначала его ударили по голове, затем сломали ноги. И бумажник отобрали…

— Вот с бумажника и надо было начинать. Чистой воды криминал… Когда это случилось?

— Вчера ночью.

— Откуда он возвращался? — холодно спросил Алмас.

— Они с друзьями собирались, на вечеринке…

— А ты где в это время была?

— Ты же знаешь, у меня концерт в клубе был…

— А у него в каком клубе вечеринка?

— Не знаю. Но точно не в том, где я была.

— Ты так говоришь, как будто оправдываешься.

— Ты же меня подозреваешь, — в смущении сказала девушка. — Как будто я могла изменить тебе с Игорем…

— А что, не могла?.. Зачем ты привела его к себе домой?

— Я же тебе говорила, нам нужно было обсудить образы для выступления…

— Где, в постели?

— Не было ничего…

— И ты думаешь, я тебе поверил?.. Вика, ты должна понимать, что принадлежишь мне. Ты — моя!.. И если вдруг в твоей жизни появится другой мужчина, прежде всего ты должна сказать об этом мне!

— И что тогда будет с этим мужчиной? — завелась Москалева.

— А что с ним может быть?

— А что случилось с Игорем? А ведь ты всего лишь нас заподозрил. А что бы ты сделал, если бы вдруг у нас правда что-то было? — робко спросила Вика.

— А у вас правда что-то было?

Алмас и не пытался делать страшное лицо, но под его ураганным взглядом душа девушки затрепетала.

— Ты же знаешь, меня не обманешь… Но мы же говорили с тобой об этом. Зачем повторяться? Ты дала мне слово, что ничего у тебя с ним не будет. Я тебе поверил. Зачем нам вообще говорить на эту тему?..

— Затем, что это ты искалечил Игоря.

— Я?! Лично?! Ну что ты такое говоришь, родная? — иезуитски улыбнулся Алмас.

— Никто и не говорит, что лично… Как будто я не знаю…

— Что ты знаешь? — резко оборвал девушку собеседник.

Он владел престижным казино в центре Москвы. Но Вика догадывалась, что это было прикрытие для более темного бизнеса, которым Алмас занимался втайне от всех. У него постоянно были какие-то непонятные для нее дела, он встречался с людьми, знакомство с которыми не афишировал. Он жил на широкую ногу и даже по самым скромным расчетам тратил гораздо больше, чем приносило ему казино. Тратил на себя, но львиная доля денег уходила на женщин… И все же она не решилась сказать о своих подозрениях. Тем более что ей было в чем его упрекнуть.

— Знаю, что ты держишь меня за наложницу! — От обиды на глазах девушки выступили слезы.

— А разве это не так? — с неподдельным удивлением повел бровью Алмас.

— Ты выдаешь желаемое за действительное…

Вика чувствовала, что вот-вот расплачется.

В Москву она приехала в семнадцать лет, четыре года назад. Приехала с твердым желанием стать звездой. У нее был хороший голос, она отлично танцевала, но это не позволило ей пройти кастинг на «Фабрику звезд». Одна девчонка из числа таких же неудачниц, как и она, предложила ей работу в клубе. Сначала было не самое постыдное «гоу-гоу», затем более откровенные танцы, дальше больше… Словом, был период в ее жизни, о котором не хочется вспоминать.