Кирилл Казанцев - Пули отливают из ненависти

Толик, выбравшись из-за стола, начал собирать папку.

– Вечером доложишь, что там и как, – уже более спокойным тоном приказал Шаров. – Кого задержали, сколько человек, какая доказуха имеется… Только смотри, ничего не перепутай!

Приблизившись к столу, он брезгливо, двумя пальцами, поднял рапорт подчиненного, встряхнул его и бросил на стол.

– Хороший опер должен днем бегать, как савраска, – кривя губы, сказал Шаров. – А макулатуру оформлять после работы, ночью… Я в твои годы вообще по два часа мог спать – и работал, как черт!

Завершив воспитательный процесс, Шаров величественно покинул кабинет. Толик хотел было выскочить вслед за ним, но взгляд остановился на небрежно отброшенном рапорте. Надо бы убрать его в сейф – все же гриф обязывает.

Но шеф четко и ясно сказал – Барикела на фиг не нужен. И зачем тогда, спрашивается, портить бумагу?

Старков колебался недолго. И перед тем, как отправиться в Аэропортовский РОВД, изорвал свой рапорт в мелкие клочья. Если это не нужно никому, то зачем тогда, спрашивается, ему упираться?

Доктор был очень недоволен. В первую очередь самим собой. Устроил суету, «подписал» серьезных людей… И ничего не добился. По крайней мере, ясности, которой ему так хотелось, не получил.

Недовольство Доктора было вызвано и еще одной причиной. Можно сказать, причиной общего характера.

Как ни крути, а ему приходилось признать тот факт, что бандитское братство за последние десять лет изрядно деградировало. Он еще помнил лихие девяностые, когда профессия бандит пользовалась в массах не меньшим почетом, чем другие – депутат или чиновник. Бандитов боялись, с ними не связывались даже менты, «народные избранники» и разные там мэры-пэры считали за честь быть в числе приглашенных на празднование дня рождения городского «смотрящего».

После того, как большой передел, обильно смоченный кровью, завершился, в криминальной среде наступил период относительного затишья. Сферы влияния были четко разделены, вчерашние «просто пацаны», «бродяги по жизни» обзавелись недвижимостью, стали бизнесменами, рестораторами, издателями, уверенно шагнули во власть. Красные пиджаки с надетыми поверх них толстыми золотыми цепями ушли в прошлое, канули в небытие. Руки забыли тяжесть ствола, запах пороха и крови оказался забит ароматом дорогого парфюма…

Но это – полбеды. Доктор не ностальгировал по тем временам, когда он носился по городу на подержанной «Тойоте» в китайском пестром спортивном костюме. Ему намного больше нравилось состояние стабильности и покоя. Беда – в другом. Они сами поверили в незыблемость своего бытия. Они разучились защищаться, давать обратку. Если раньше тот же Доктор просто собирал «пацанов» и ехал отстреливать тех, кто посмел покуситься на его территорию, то сейчас он триста раз подумает и взвесит, прежде чем начать полномасштабные боевые действия. Они заплыли жиром, у них появилось что терять… И это делало их слабыми…

Доктор думал о том, что воры во многом правы со своим – пусть и декларативным – осуждением стяжательства. Тот, кому есть что терять, уязвим, хочет он этого или нет.

Государство – чепуха несмотря на все громкие заявления и обилие разбрызгиваемой слюны. Государство – в лице его «лучших» представителей – приняло предложенные ему правила игры. Все вместе дружненько грабят эту страну. И бандиты, и чиновники, и депутаты. Уже и не разберешь, кто есть кто «по масти». Общие цели, общие для всех задачи – успеть схватить как можно больше. Украсть, построить особняк – а лучше пару, – купить дорогую тачку, красивых породистых девок… А что не получится пристроить здесь – вывезти за границу, открыть там фирмы… Там – порядок и стабильность. Там – все серьезно и надежно. А здесь… Здесь все всегда должно находиться в подвешенном состоянии. Так проще грабить. А что будет потом… Потом можно будет оставить эту страну, разграбленную, нищую, униженную, которая ни для кого из них не считается чем-то важным, обворованным ими лохам. Пусть прозябают в разрухе.

И казалось, что так будет вечно… Но пришла беда. Пока они расслаблялись, пользуясь плодами неправедно нажитого в полное свое удовольствие, подросло новое поколение хищников. Молодых, дерзких, жадных и голодных. Полностью отвязных – в процессе роста и становления перед их глазами постоянно маячили примеры для подражания. Навязчиво лезли в глаза со своими домами-машинами-телками-яхтами-футбольными клубами… При этом даже не пытались скрывать, откуда и каким образом это все взялось. И подрастающие хищники решили – если можно одним, то почему нельзя другим?

Доктор видел – приближался очередной виток передела собственности. Первый звонок уже прозвенел с Кавказа. Можно сказать, что там постепенно возвращались к схемам, опробованным и отработанным в девяностые. Банальный рэкет. И не так уж важно, что предлогом для него является джихад. Цель – перераспределение ценностей. Средство – страх. Взорвать несколько «шестерок» с бомбами на пузе, показательно, громко, а потом сказать: «Дайте денег, а то мы вам устроим…» И дадут! Точно так же, как давали в свое время Доктору напуганные стволами и битами местные коммерсанты.

А ваххабиты, исламские террористы, халифаты от моря до моря – это все туфта. Доктор со товарищи ведь тоже не говорили, что им хочется вкусно кушать и сладко пить, а при этом еще и не работать. Они утверждали, что помогают некой братве, защищают потребителей от произвола обманщиков-коммерсов. Этакие Робин Гуды XX века…

Робин Гуды, исламисты – разницы никакой. В основе стремление к получению максимума благ с минимальными затратами. А под каким предлогом это делается, не так уж и важно.

Разнеженные, расслабленные, пресытившиеся власти ведут себя с новыми бандитами в корне неправильно. Стараются откупиться, щедро отстегивая бюджетные – то бишь ничьи – бабки. Ведь все равно разворуют, а так, глядишь, какая-то польза будет. Идиоты! Они не понимают того, что этим не нужны подачки – хотя они их охотно берут. Этим нужно все! И за ценой они не постоят.

Доктор тяжело вздохнул. Скоро это и сюда дойдет, в Сибирь. Тут есть что делить: лес, золото, пушнина, алмазы, нефть… Под каким предлогом будет осуществляться передел – не главное. Главное – успеть сработать на опережение, проявить себя жестким и беспощадным лидером. Только так можно будет хотя бы попытаться отстоять свое.

Телефонный звонок вырвал Доктора из мира безрадостных мыслей. Авторитет, не глядя, схватил трубу, нажал на кнопку:

– Да, слушаю!

– Михаил Константинович?.. – Голос был знакомым, но Доктор не мог вспомнить, кому именно он принадлежит.