Б. Седов - Я не хотела убивать

- Замачу суку! - хрипел кавказец, нанося все новые и новые удары.

Шум мотора и ослепительный свет фар милицейского уазика заставил кавказцев ретироваться, оставив Игоря на запятнанном кровью асфальте.

Сквозь какую-то странную дрему, сковывающую тисками все тело, Игорь слышал отдаленные голоса людей и непонятный гул - то нарастающий, то стихающий, отдающийся болью в каждой клеточке головного мозга. Усилием воли он попытался открыть глаза. Перед его взглядом медленно поплыла старая, вылинявшая от времени цветная занавеска, закрывавшая часть огромного окна. Так ничего и не поняв, Игорь снова провалился в небытие. Очнулся он оттого, что кто-то настойчиво тряс его за руку. Приподняв тяжелые веки, он увидел стоящую над ним женщину в белом халате, которая, повернув голову, сказала кому-то, кого не было видно:

- Он очнулся. Слава Богу.

Пожилая медсестра начала возиться с капельницей.

- Здорово же бедняге досталось. Сотрясение мозга, перелом трех ребер, обширная гематома правого глаза. Я всегда говорила: не доведут до добра эти похождения на дискотеки. Вот сына бы уберечь от такого «счастья»… - ворчала она, напоминая Игорю своим жужжанием большую назойливую муху.

Закончив с капельницей, женщина вышла, и Игорь попытался оглядеться, но каждое движение глаз доставляло ему мучительную боль. Белые стены и железные кровати по обе стороны развеяли его сомнения - он в больнице. Его мутило, и, снова закрыв глаза, Игорь погрузился в целительный сон.

Прошел день, а может, и не один, прежде чем он стал реагировать на окружающий мир. Приподнявшись на руках, Игорь присел на кровати и облокотился на подушку. Сломанные ребра отдались резкой болью во всем теле, несмотря даже на то, что все туловище Игоря было плотно стянуто бинтами. Соседями по палате оказались мужчина средних лет со сломанной ногой, каждое утро совершавший прогулку на костылях из одного угла в другой, и старый дед, мучившийся болями в спине и вовсе не встававший с кровати.

«Да уж», - подумал Игорь. - «Ну и соседи. Даже побазарить не с кем… Скукотища».

Спустя неделю в палате показалась процессия, состоящая из главврача и двух медсестер, которые несли с собой подносы с лекарствами и шприцами. Когда очередь дошла до Игоря, врач присел на край кровати и спросил:

- Ну, как чувствуешь себя, герой?

- Лучше, - пробубнил Игорь и отвернулся. - Выпустят-то меня скоро?

- Это хорошо, что лучше, - дыхнув чесноком, которым, видно, только что заел выпитую где-нибудь в амбулаторной заветную стопку спирта, прогнусавил доктор. - Но еще несколько дней тебе, боец, все же придется отдыхать здесь.

Игорь отвернулся к окну и стал разглядывать облупившуюся краску на подоконнике. Больничные стены наводили тоску, и единственным приятным моментом во всем этом деле был лишь пропуск ненавистной контрольной по алгебре по причине, так сказать, уважительной.

Тишину, установившуюся в палате после ухода врача, нарушил мелодичный женский голосок:

- Добрый день!

Игорь вздрогнул и резко повернулся к двери, сразу же узнав голос Лики. Он и не ожидал, что она придет его проведать. Но Лика уже раскладывала на его тумбочке печенье и несколько огромных яблок.

- Прости меня. Это я во всем виновата. Вела себя глупо. Но ты тоже хорош!!! Ты же знаешь, терпеть не могу, когда кто-нибудь пытается вести себя со мной так, - обратилась она к Игорю. - Как сам? Тебе уже лучше?

- Ничего, Лик. Со мной полный порядок, - соврал Игорь и скривился от боли, пытаясь занять сидячее положение на кровати.

- Уезжаю я через пару дней: досрочно сдала школьные экзамены. Можешь меня поздравить с золотой медалью. Вот попрощаться пришла. Совестно было так уехать. Потому как оказался ты здесь из-за меня. Глупо я себя там повела.

- Жаль… - в глазах Игоря читалась грусть. - Ты хоть приезжай иногда. На выходные.

- Может быть, когда-нибудь вернусь сюда врачом. - Окинув взглядом палату, Лика добавила: - А может быть, и нет… Ладно, засиделась я тут с тобой… Пока.

Рука Игоря потянулась к ее красивой коленке, обтянутой тонким капроном. Но Лика перехватила его запястье и, бросив гневный взгляд на больного, быстро вышла из палаты.

Еще на лестнице Лика почувствовала сладкий запах свежей выпечки. Отворив дверь, она поняла - родители дома, и по случаю завтрашнего отъезда в Питер мама напекла пирожков. Стянув в прихожей старую кофту и скинув туфельки, она проскользнула в гостиную, где за большим, празднично накрытым столом собралась вся ее небольшая семейка.

- Где тебя носит? - сдвинув брови, обратилась к Анжелике мать, но тут же сменила гнев на милость. Как-никак, единственная дочь завтра покидает стены родительского дома.

Тщательно вымыв руки, Лика уселась за стол. Отец разлил из запотевшей бутылки «Столичную», как обычно, оставив стопку дочери пустой. Лика знала, что к концу застолья он напьется и будет толкать напутственные речи.

- Завтра очень важный день в твоей жизни, дочь, - громко произнес отец, подняв стопку. - Ты становишься самостоятельной. Все, что мы могли тебе дать, - уже дали. Теперь тебе придется самой брать от жизни то, что тебе нужно. И мы, - он многозначительно посмотрел на мать, - возлагаем большие надежды на тебя и надеемся, что ты их оправдаешь.

Почетная речь главы семейства закончилась глухим звоном дешевых стопок и довольным возгласом отца:

- Хороша, чертовка!

Оставив родителей за столом, Лика незаметно выскользнула из квартиры, сбежала вниз по лестнице грязного подъезда и оказалась во дворе. Она подошла к детским качелям и села на маленькое деревянное сиденье. Лика вспомнила, как качалась здесь в детстве, как каталась с этой горки зимой, как потеряла свою варежку под кустом возле песочницы, как с подружками играла в забавную игру, называемую «Секрет». Суть игры заключалась в том, что нужно было сделать в песке ямку, сложить на дне красивые цветочки и камушки, накрыть все это кусочком стекла и закопать. Потом аккуратно счистить песочек и любоваться сквозь стеклышко на цветы в их таинственной темнице. Вот так и Лика была готова разгрести песок жизни, но не знала, что игра давно закончилась, и уж тем более и не ведала, что ожидает ее там, по ту сторону стекла, и какие сюрпризы приготовила для нее жизнь…

Утром, чтобы случайно не разбудить отца, злого и нервного с похмелья, Лика тихо и быстро умылась, оделась и вышла на кухню пить чай: мама собирала в дорогу кое-что из продуктов, не забыв положить в пакет и вчерашние пирожки. Пока Лика прихлебывала горячий сладкий чай, Мария Игнатьевна давала ей подробнейшие наставления:

- Как приедешь, сразу позвони. Ночами - никаких дискотек: сиди, готовься к экзаменам. Плохих людей нынче много, выбирай знакомых тщательно, будь умной девочкой. Страшно отпускать тебя: там, в Питере, один разврат, наркотики и алкоголь. В новостях все время такое показывают. Береги себя.