Б. Седов - Я не хотела убивать

- Володя, расстегните мне, пожалуйста, молнию на платье, - попросила Полина и, высвободив очаровательные плечики, опустила платье к стройным ногам. Перешагнув через него, она ловко подхватила со спинки кровати белое махровое полотенце, и уже через полминуты Самошин услышал звук льющейся воды из душевой кабинки.

Вечером, элегантно одетые, Полина и Самошин спустились в казино отеля. Игра на деньги была еще одной тайной страстью Полины Остенбах, и, привыкнув ни в чем себе не отказывать, она предавалась ей безудержно. Шикарный зал казино поражал богатым убранством. Люди, склонившиеся над рулеткой или сидящие за карточными столами, как нельзя лучше соответствовали обстановке. В пестрой толпе мелькали белые летние костюмы мужчин и яркие вечерние платья женщин, бордовая униформа крупье гармонировала с глубоким, насыщенным цветом зеленого сукна на игорных столах. Самошин никогда не видел столько богатых людей в одном месте. На миг ему показалось, что он присутствует на съемках какого-то американского блокбастера про жизнь богачей, недоступную ему, простому смертному.

Он держал в руках бокал с коньяком и наблюдал за своей спутницей. Полина Остенбах была так поглощена игрой, что практически не замечала его. Ее алое, струящееся по изгибам тела платье прекрасно сочеталось с помадой точно такого же цвета и рубиновым ожерельем, которое маняще поблескивало на ее изящной шейке. Открытое декольте выгодно показывало нежную кожу спины. Черные волосы, уложенные в аккуратную прическу, были заколоты крохотной бриллиантовой шпилькой. В ее глазах мелькали искорки азарта, щеки пылали здоровым румянцем. Совсем по-детски она обидчиво выпячивала губки, когда крупье называл указанное рулеткой число, сообщая ей о проигрыше. Но внезапно ей повезло, и Самошин увидел, как она запрыгала от радости, когда крупье сдвинул в ее сторону большую гору фишек. Выпив до дна бокал шампанского, она вновь погрузилась в игру и только через полчаса вышла из-за стола, бросив на ходу:

- Пойдемте, Володя.

- А…

- Ты хочешь знать, сколько я проиграла? Не спрашивай. - Она рассмеялась. - Гораздо больше, чем ты думаешь.

Через пять минут они сидели в ресторане отеля и слушали звуки тягучего блюза, плывущие с небольшой сцены из глубины зала. Со стороны открытой террасы доносились шум прибоя и влажное дыхание ночного моря. Официант с красной бабочкой тихо, словно призрак, возник перед ними.

- Добрый вечер. Меню, пожалуйста, - произнес он и так же бесшумно исчез, предоставив сидящим за столом мужчине и женщине изучить содержание принесенных им тисненых кожаных папок.

Полина деловито уткнулась в меню. Ее глаза жадно бегали по строчками. Она сидела с таким сосредоточенным видом, как будто читала контракт. Самошин же, едва приоткрыв папку, сразу же захлопнул ее. Цены казались вполне доступными, если бы не маленькое «у.е.», добавляемое к каждой цифре. Отыскав в разделе «напитки» стакан минеральной воды, он решил, что такое вполне может себе позволить.

- Что вы будете заказывать, Володя?

- Я не голоден, Полина Петровна. Если только стакан минеральной воды.

- Не стесняйтесь, - поняла причину его замешательства Полина. - Фирма оплачивает все. Очень рекомендую форель в винном соусе. Себе же я закажу салат с крабами и морепродуктами.

Официант, снова возникнув из полумрака зала, выслушал заказ Полины и робкое бормотание Самошина, о том, что ему «то же самое», и удалился. Полина, достав из пачки тоненькую сигарету «Вог» и чиркнув зажигалкой, на мгновение осветившей ее очаровательное лицо, закурила и, выпустив маленькое колечко дыма, поинтересовалась:

- Вы курите?

- Нет, - ответил Самошин, откровенно любуясь ее изящными пальцами с длинными алыми ногтями, держащими зажженную сигарету.

- Это правильно, - произнесла Полина, выпуская струйку сизого дыма. - Курение вредно для вашего здоровья, - закончила она наставительным тоном.

Официант уже катил в их сторону маленький блестящий столик на колесиках. Остановившись, он принялся, как фокусник, ставить перед ними изысканно красивые блюда, источавшие приятный аромат.

Полина затушила сигарету и разложила на коленях накрахмаленную салфетку. Официант откупорил бутылку «Наполеона» и разлил коньяк по бокалам. Заменил пепельницу, он медленно удалился, увозя пустой столик.

Самошин посмотрел на сверкающие во тьме глаза своей спутницы, в которых отражались отблески зажженной официантом свечи.

- Полина, - произнес Самошин, решив, что настал подходящий момент. - Я люблю вас. Я полюбил вас с первого дня нашей встречи, еще тогда, в офисе. Вы самая необыкновенная женщина, которую мне когда-либо приходилось видеть. Поверьте, мои чувства к вам искренни. Я не требую от вас ничего, просто позвольте мне надеяться…

Улыбка Джоконды играла на лице Полины во время его короткого монолога. Она привыкла слышать такое от мужчин. При ее положении в обществе, при ее деньгах и красоте ни один мужчина не мог устоять от соблазна и, попадаясь в ее сети, повторял те же самые слова, которые она только что услышала от Самошина. Полина Остенбах опустила глаза и через мгновение подняла их вновь, но взгляд был жестким, с губ уже сошла улыбка, и она спросила:

- А вы вообще-то любили когда-нибудь? - ее тон был серьезен. - Способны ли мужчины любить? Будь я девочкой из деревни, вы смогли бы сказать мне то, что сказали сейчас? Вы так легко бросаетесь словами, совсем меня не зная.

- Нет, я никогда не любил ранее, - ответил Самошин, еще не чувствуя подвоха в вопросе Полины. - Вы первая женщина, разбудившая во мне это прекрасное чувство.

- Вы уверены? А несчастная дочка профессора? Значит, это был брак по расчету? Браво!

Самошин понял, что выдал себя, и замолчал.

- А я любила… - продолжала Полина. - Любила так, что не могла жить без него… - Она задумчиво уставилась в глубину темно-янтарной жидкости на дне бокала. - Он бросил меня, выбрав женщину, которая оказалась привлекательней и сексуальней, а я, повзрослев, пошла по жизни дальше, доказывая себе, что нет ни одного мужчины, который бы мог остаться ко мне равнодушным.

Она тяжело вздохнула и закурила очередную сигарету.

- Человек любит всего один раз в жизни… Все остальное лишь туман… - Она замолчала, глубоко затянувшись. Тлеющий кончик ее сигареты засветился еще ярче.

Полина подняла свой бокал и произнесла:

- За нас.

- За вас, - перефразировал тост Самошин, их бокалы соприкоснулись с тихим мелодичным звоном.

В течение ужина они молчали. Полина ковыряла вилкой нежное мясо форели и пила коньяк, изредка поглядывая на своего спутника, погрузившегося, видимо, в совсем невеселые мысли. Самошин машинально съел все, что было на тарелках, но даже не почувствовав вкуса. В его голове стучала только одна мысль: «Она меня не любит». Вспомнив слова из старого детского мультика, он подумал: «Меня не любят - это минус, но и не гонят - это плюс. Не такой уж я плохой. Красив, молод, талантлив, к тому же ректор Первого меда, и в постели, как мне показалось, ей было хорошо со мной. Я смогу сделать так, чтобы она полюбила меня».