Владимир Колычев - Бригадир

– Стой!

– Чего?

Алик остановился, встревоженно посмотрел на Хазара.

– Ничего, если я с твоей блондинкой веничек запарю?

Алик восторженно улыбнулся и энергично махнул рукой. Дескать, какой разговор!

Хазар не был уверен в успехе своего предприятия. Но если проститутка сумеет захомутать Алика, нужно будет найти способ, чтобы покрепче привязать ее к себе. Чтобы она не вздумала сорваться с крючка.

Осенняя хмарь, холодный колючий дождь, но капли с крыш уже не донимают торговцев. Спартак еще юридически не оформил рынок в собственность, но уже показал себя хозяином по факту – сделал навесы над торговыми рядами. Вбил в землю железные столбы, уголки на них наварил, сверху пустил пластиковый шифер, укрепил его надежно, чтобы ветром не сорвало. И обошлось не очень дорого: всего-то дневная выручка в дождливый день.

А таких дней все больше и больше, октябрь наступил, скоро лист календаря оторвется, откроется ноябрь. А там уже снег и морозы не за горами.

Но пока только дождь. И почти все торговцы от него защищены. И покупатели – те, кто вплотную подходит к прилавкам, – тоже. К зиме надо готовиться, теплую одежду покупать. А на репчинском рынке все можно купить. И цены здесь не такие злые, как в Москве, на том же новомодном рынке в Лужниках. Популярность у барахолки такая, что мест свободных нет. И покупателей навалом.

Только не нравится торговцам, что с них снимают стружку, причем и сверху, и снизу. И администрация рынка подняла плату, и Спартак о себе не забывал. Всем не нравится делиться с братвой, но протестуют только единицы. Одного такого буйного и привели к Спартаку на расправу.

Он стоял на площадке перед кафе. Крыша над головой, дождь не донимает, под ногами кафель. Правда, прохладно здесь и ветер пробирает – так и хочется воротник плаща поднять, но несолидно это.

Должника привели Бабай и Тапыч. Не люди они, а монстры какие-то – огромные, тяжеловесные, вид у них угрожающий. И куртки на них, как кожаные доспехи у древних спартанцев. Торговец по сравнению с ними казался жалким ничтожеством – среднего роста, худой как вобла. Но голову он держит высоко, на Спартака смотрит со смелостью безумца. Все это пройдет после мощного удара в печень. Больно ему тогда станет и страшно.

– Ну, и кто ты такой? – холодно глянул на него Спартак.

– Человек, – дрожащим от напряжения голосом ответил мужчина.

– Понятное дело, что человек.

– Да, но вы нас держите за быдло!

– Держим, – кивнул Спартак. – Но вы не быдло. Вы такие же, как и мы, люди. Только вы торгуете, а мы вам в этом помогаем.

– В чем вы нам помогаете? – презрительно скривился торговец.

– Ты же видишь, мы навес поставили, чтобы дождь не заливал. Вот, кафе строим…

Кафе давно уже под крышей, окна все на месте, двери, отопление работает, разводку электрическую сделали, стены внутри оштукатурили. Бригада большая, работает ударными темпами, но не все еще готово. Грунтовать стены надо, красить, полы настилать, двери межкомнатные ставить, подоконники, откосы, все такое прочее. Скорей бы уже…

– Мы бы и сами поставили… А кафе вы для себя строите.

– Так почему же вы не поставили навес? Почему администрация рынка об этом не позаботилась? А почему менты вас не шмонают? Администрации до фонаря ваши проблемы. А менты вас не трогают, потому что мы им платим… Ты почему к ментам не обращаешься? Почему на меня не заявляешь? Так, мол, и так, грабят, житья не дают!

– Бесполезно. Все менты куплены…

– Всех не купишь, денег не хватит. Да и не в том дело, куплены они или нет. Дело в том, что менты не захотят за тебя умирать. И нам за тебя умирать не хочется. Кто ты такой, чтобы за тебя умирать? Но мы готовы рисковать из-за денег, которые вы нам платите. А значит, мы готовы рисковать из-за вас. Представь себе момент: нас на рынке нет, только администрация здесь, ну, пусть даже наряд ментовский. Подъезжают крутые парни с автоматами, идут по рядам, каждому торговцу в морду, забирают все деньги. Кто их остановит, если они с автоматами? Ты? Менты? Никто не остановит. Заберут они у вас деньги и свалят. А через неделю другая толпа, и снова все у вас заберут; может, и товар прихватят… Ну, и как тогда жить, а?.. А мы с вас по чуть-чуть берем, зато никаких наездов. Тишь да гладь…

На самом деле наезды были – за последний месяц чужая братва раз десять подкатывалась. Но это все было не более чем банальной пробивкой. Братва просто хотела знать, есть у барахолки крыша или нет. Крыша имелась, поэтому проблем не возникало. Но все это временно. Когда-нибудь на Спартака наедут круто и большими силами. Зима на носу, бандитам, как волкам, нужны кормушки, чтобы не загнуться с голоду. А репчинский рынок – жирный кусок. За месяц-другой целая бригада озолотиться может. Спартак в этом уже убедился.

– А кто наедет? Такие же, как вы, и наедут! – не унимался бунтарь.

– Это все демагогия, мужик, – поморщился Спартак. – Не мы эти правила придумали, не с нас все началось. Мы всего лишь в струю влились… Я тоже здесь работал, вот это кафе на своих мозолях поднимал. И на меня наезжали, и с меня требовали. Но у меня сила была, я смог отбиться. А у тебя сила есть?

– Нет, но…

– Что «но»?.. Жизнь такая, мужик: если есть сила, ты на коне, если нет, живи как все. А все платят. И ты будешь платить. Потому что так заведено…

– Нет таких законов!

– Есть. Закон дикого капитализма. Все через это прошли. И Соединенные Штаты. И мы пройдем. Когда-нибудь. А пока ты должен платить. Чтобы солнце тебе улыбалось, а не лампочка в больничной палате. Ты когда-нибудь лежал в больнице со сломанным носом, с переломанной челюстью?..

– Нет.

Торговец решил, что это угроза. От испуга его потянуло назад, но упрямство потащило в обратную сторону. Он шагнул вперед, но так и остался на одном месте.

– Оно и видно, – криво усмехнулся Спартак. – А я лежал. Потому что не побоялся силой на силу ответить. И теперь я на коне… Ну так что, платить будем?

– Нет!

– Почему?

– Потому что я вам ничего не должен!

Спартак взял одной рукой мужчину за голову, наклонил ее, нагнулся и сам, будто собираясь что-то шепнуть ему на ухо.

– Мне нравится, что ты такой смелый. Я уважаю смелых людей. И я мог бы освободить тебя от налога. Но не могу. Потому что подам дурной пример. А дурной пример заразителен. Все вы тут осмелеете. Так что платить будешь, и без всяких скидок… – Спартак отпустил должника, достал из кармана носовой платок, вытер руки. – Вопросы?

– Вопросов нет. Но платить не буду! – продолжал упрямиться торговец.

– Жаль.

Спартак глянул на Тапыча. Тот осмотрелся по сторонам, улыбнулся должнику и резко ударил его кулаком в солнечное сплетение. Бабай тут же подхватил бедолагу под руки, чтобы тот не упал. Но бунтарь не потерял сознания, хотя Тапыч и не задавался такой целью. Главное, чтобы должник прочувствовал на себе всю остроту боли, которая могла повториться. И не один раз.