Кирилл Казанцев - Судить буду сам

Тоже дойдя до «точки кипения», Юрий хмуро пообещал:

– Ничего, товарищ генерал-майор, ждать осталось недолго. Еще двоих оприходуют эти неуловимые мстители, и тогда гарантированно наступит тишина.

– Ты что, издеваешься?! – У Чубареева от услышанного даже задергалась бровь и перехватило дыхание. – Я не верю своим ушам! И это мне сказал опер, которого совсем недавно я считал лучшим в управлении! А он на деле оказался заурядным пустоцветом…

– Товарищ генерал-майор! – не унимался Данилин. – Ответьте мне вот на какой вопрос: в чем залог успешной работы любого опера? Правильно, в его личных способностях, технической оснащенности и… Еще в чем? Да, в доверии населения, в его желании помогать милиции. А у нас это есть? Позавчера я в очередной раз проверял алиби Федора Романцова и всех прочих, кто оказался в числе подозреваемых. Знаете, возникает такое ощущение, что население с нами в массовом порядке начало играть в некую игру под названием «Обдури мента». Все, как один, – или ничего не знают, или подтверждают алиби, типа: да, я его видел. И все тут!

– Что, нечем прижать? Мне тебя учить? – Чубареев в очередной раз стукнул кулаком по столу.

– Одного уже «прижали»… – Юрий язвительно рассмеялся. – Вы знаете, где я нашел Романцова, когда ездил в Наковальское? На кладбище. Хоронили Кирилла Усачева. Не слышали?

– Н-нет… – Сразу утратив весь запал, генерал досадливо нахмурился. – А почему же мне об этом никто не доложил? Я же в клинике распорядился, если что – докладывать…

– А он умер не в клинике, он умер дома, – горько усмехнулся Данилин. – Главврач запросил с его родных за лечение бешеные деньги, а они у них откуда? Ну, его и выпихнули. Вроде того, что они сделали все, что могли, а теперь – заберите. В наковальскую больницу его не приняли как безнадежного. Позавчера его похоронили. Молодого, отличного парня. Не пропойцу, не уголовника… Ребенок остался сиротой. Вы бы послушали, что говорилось на похоронах, какие проклятия были в наш адрес… Закирбеков собирается увольняться. Ему уже присылали письма с угрозами. А еще до этого кто-то объявил, что коллективное письмо наковальцев в Генпрокуратуру на местной почте перехватили и никуда оно не ушло. Теперь каждую ночь на здании почты кто-то пишет дегтем: «Продажная шлюха». Думаю, это адресовано не только заведующей почтовым отделением, но и всей системе нашей здешней власти. Неужели вам непонятно, что эта затянувшаяся история с мажорами из обычной уголовщины уже давно переросла в политику?

– Ну и что же ты предлагаешь? – угрюмо хмыкнул Чубареев.

– А что может предложить «бывший лучший, но опальный стрелок»? – Юрий невесело хохотнул. – Мы будем работать. Вот сейчас поеду глядеть, что там такое было с Рогалиным и Мовладовым. С ними пока пообщаться не получится – оба в коме. Но уж этих-то – будьте уверены! – наша медицина постарается спасти. Хоть и подонки, зато – при деньгах…

Его перебил телефонный звонок. Чубареев поднял трубку и раздраженно бросил:

– Да, слушаю! – Но, тут же сбавив тон, протянул: – А-а, это вы, Александр Александрович… Добрый день!..

Некоторое время послушав Эрастова, он махнул Данилину рукой – свободен! Когда тот скрылся за дверью, генерал, тягостно вздохнув, меланхолично произнес:

– Мы работаем, Александр Александрович. Что думаем делать? Искать виновных. Хм… Шутите? Да в Наковальское сейчас можно не ездить. Вы знаете, что позавчера там похоронили Кирилла Усачева, избитого в СИЗО? Да, да, того самого…

Не упуская деталей, он рассказал об услышанном от Данилина. Его повествование губернатор выслушал молча, лишь время от времени издавая досадливые междометия.

– …Думаю, вы уже догадываетесь, за кого будут голосовать в Наковальском и некоторых других районах на предстоящих выборах?.. – закончил он свою речь.

– Ну, мать их так, клизмогонов хреновых!.. – едва не издавая скрежет зубовный, прорычал тот. – Сегодня же в порошок сотру!

«Не сотре-е-е-шь… – положив трубку, язвительно усмехнулся Чубареев. – Слабоват ты в коленках, голубок. Хочешь и для «богатеньких буратин», и для населения быть хорошим? Не получится. Усидеть на двух стульях сразу – никакой жопы не хватит…»

…Когда Юрий подошел к своей «Калине», в кармане запиликал мобильник. Голос звонившего был незнаком, но тот сразу же представился. Это был Кысенков, министр дорожного строительства области. Поинтересовавшись, как у Данилина со временем, звонивший предложил встретиться у него в кабинете. Пообещав подъехать минут через десять, Юрий сел в машину и запустил двигатель.

Он догадывался, о чем тот собирался с ним побеседовать. И его предположения оправдались полностью. В кабинете Кысенкова, помимо самого министра, оказался еще один человек, явно южного этнотипа. Присмотревшись, Данилин вспомнил, что это – губернский «банановый король» Гаджиев, о котором он слышал немало и как о героино-кокаиновом «бароне». Поздоровавшись, Данилин поинтересовался, чем, собственно говоря, обязан такому приглашению.

Как и следовало ожидать, речь пошла о «золотой молодежи», на которую кто-то объявил настоящую охоту. По-человечески беспокойство отцов о судьбе своих непутевых чад было вполне понятно, а то, что они обратились за советом, как им быть дальше, именно к нему, свидетельствовало об их полной беспомощности перед обстоятельствами. Но ему их почему-то было совершенно не жаль.

– Знаете, – заговорил наконец следователь, – ситуация с покушениями на эту самую «золотую молодежь» напоминает мне старый анекдот: «Мама, меня Петька побил!» – «Так ты бы ему дал сдачи, сынок!» – «Мама, так это сначала я ему дал сдачи, а уже потом он меня побил». Надеюсь, вы догадываетесь, почему покушаются именно на ваших…

– Послушайте, мы вас сюда пригласили не для того, чтобы… – начал было Кысенков, однако Данилин весьма бесцеремонно его перебил:

– Позвольте, я закончу! Нравоучения вам читать не собираюсь, да это и бессмысленно – и слишком поздно. Просто хочу ввести вас в курс дела. А дело таково. В составе компании из семи человек ваши сыновья занимались самой грязной и отвратительной уголовщиной. Если бы они оказались обычными отморозками из каких-нибудь люмпенов, сели бы пожизненно. Но это – ваши дети, и поэтому закон перед ними спасовал. Однако это не означает, что перевелись те, кто готов на свой страх и риск воздавать за нанесенные обиды. И таковые, увы, нашлись. Причем люди, к нашему сожалению, очень одаренные, решительные и беспощадные. Эти – я уверен – не остановятся ни перед чем. Кто они, для нас до сих пор загадка. Но они есть; они постоянно контролируют ситуацию и наносят свой удар тогда, когда этого никто не ожидает. Самое досадное то, что для населения они уже стали своего рода национальными героями. Даже если кто-то о них что-то и знает, нам об этом не скажет. Догадываетесь, почему?