Павел Астахов - Квартира

Артем вздохнул; Зойка была девушка яркая, и в нем вовсю полыхал огонек того чувства, которое влечет мужчин к противоположному полу, несмотря на разницу в возрасте, интересах, увлечениях, профессиях и социальном положении. Но было и еще одно, еще более серьезное обстоятельство: уже подавший кассационную жалобу Артем видел, что квартиру Зойке можно вернуть, и не заниматься этим немедленно, прямо сейчас, он считал глупостью. Вот только ответчица не подавала ни малейшего намека на то, что готова обернуться истицей и вытребовать свое законное имущество обратно.

«Ох, Зойка! — вспомнил Артем их единственную ночь. — И куда ж тебя вынесет?»

Игорь Михайлович возвращался со стройки. То есть по сути стройки уже не было. Бетон перестали возить неделю назад. Подъемные краны замерли, а рабочие проводили бессрочную забастовку. И в лучшие времена Игорь Михайлович строил в кредит. Он принципиально культивировал существование в кредит. То есть за чужой счет. Потому и стал истинным лидером, и ни «СТРОЙ-ДОН», ни «АНТЕКО» давно уже не состязались с ним. Их былые рекорды по введению новых жилых домов ушли в прошлое, а на передовую стройиндустрии вырвался Игорь Михайлович Поклонский с изобретенным «барометром недвижимости», который неуклонно нагнетал и без того тревожную обстановку. Но теперь ничего не срасталось — даже у Поклонского.

— Ни с кем не соединять! — первым делом рявкнул на секретаря, попав в свой офис, девелопер Поклонский.

— Простите, Игорь Михайлович, но я же с сегодняшнего дня уволена, — красавица-блондинка гордо вскинула голову.

Девушка потрудилась на славу и проделала весь нехитрый перечень рекомендованных адвокатом Павловым действий, снабдив свой рабочий стол записками, телефонами, кодексами, постановлениями и прочей бумажной чепухой, создав вокруг своей персоны атмосферу незаменимости. Пока все эти маневры положительного результата не дали. Но на саму девушку они произвели неизгладимое впечатление. Она сама уже верила в полученные по факсу от Артема липовые предложения о трудоустройстве на разные высокооплачиваемые должности. Собственно, сегодня она явилась на работу лишь для того, чтобы собрать личные вещички. Поклонский задержался в створе своей двери. Мотнул кудрявой рыжей шевелюрой, как будто боднул невидимого противника:

— Нет! Не уволена! Ты работаешь. Уволены остальные. А ты работаешь! Ясно? Так! И зарплату тебе поднимаю. В два раза. Сколько там тебе обещали в аппарате Госдумы? — Он нервно потеребил дверную ручку.

— М-м-м. Пять тысяч долларов, — наобум ответила секретарша.

— Сколько?! Хм-хм. Ладно, имеешь! — махнул рукой Поклонский и двинулся внутрь кабинета.

— Только при условии! — успела крикнуть вслед девушка. Поклонский сделал шаг назад и, наклонив голову, глянул на нее из-под лохматых бровей:

— Чего-чего? Какие еще условия?

Секретарша упрямо наморщила лобик.

— Заплатите мне вперед за месяц!

Поклонский мгновение думал и сделал царственный жест:

— О-о-о! Ты, девочка, не дура! Это все? Тогда заслужила!

Он хлопнул дверью, бросился за стол и, обхватив золотые кудри руками, погрузился в пучину размышлений. Мысли разбегались.

Что делать с работягами? Они грозятся вообще прекратить стройку, пока не заплатят за три месяца зарплату. А с чего ее платить? И за что? Поклонский привык платить в последнюю очередь, когда уже объект был не просто построен и сдан, а еще и перепродан. Деньги должны создавать деньги! Это был принцип.

Но все эти проблемы были маловажны по сравнению с тем, что главный проект его жизни, башня «Император», мог повалиться, так и не начав строиться. Поклонский со злостью ударил по столу кулаком. Впрочем… была у него одна мысль, но здесь все зависело от того, насколько чисто и грамотно сработает посредник — прямо сейчас, буквально в эту самую минуту.

Идея инвентаризации жилого фонда по праву принадлежит большевикам. Именно в годы революционных потрясений бодрые и голодные ребята с красными бантами и повязками шерстили особняки «недобитого класса имущих». Из отдельной квартиры в тридцать комнат они создавали коммуналку на тридцать семей. Особняк превращался в рабочую общагу, а загородное имение в колхозный Дом культуры или сельсовет. Переписать все имеющееся у побежденного класса имущество для того, чтобы отобрать и поделить, стало основной практической задачей «победителей». С тех пор прошло почти сто лет, а ничего более архаичного, чем ведение инвентарных дел на каждую квартиру и дом, в стране не придумали.

В эпоху перемен пользу бумажных досье первыми оценили рейдеры. Исчезновение такой папки с ботиночными тесемками означало полную катастрофу для законного владельца. Восстановить поэтажные планы, чертежи, выкопировки, обмеры и обсчеты в короткий срок было невозможно, поэтому дома и строения уносились злодеями, словно спичечные коробки, легко и быстро. Особым шиком считалось захватить и снести строение за один день. Ведь нет досье — нет дома — нет и дела.

Незаметный, ничем не примечательный среднестатистический человечек зашел к главному специалисту Центрального Бюро Технической Инвентаризации. В руках у него болтался потертый черный портфель. Портфель был практически пуст, за исключением двух пухлых конвертов. Мужчина подошел к кабинету с табличкой «Главный специалист управления учета жилых помещений ЦБТИ М. М. Братина». Чуть ниже — листок-объявление, отпечатанное на принтере: «Сегодня приема нет». Без стука толкнул дверь и проскользнул внутрь. Сидящая за большим столом дама неопределенного возраста, с многочисленными следами вмешательства пластических хирургов в ее природную «красоту», подняла взгляд.

— Марья Михална, здрасте! — скороговоркой выпалил он и поставил перед женщиной портфель.

— Угу, — отозвалась дама.

— Здесь два. Для вас и начальницы.

Мужчина откинул клапан портфеля и многозначительно ткнул указательным пальцем внутрь. Дама в ответ кивнула и запустила руку в портфель. Два пухлых конверта перекочевали в дамскую сумочку. Она удовлетворенно чмокнула:

— Мца!

Человечек огляделся по сторонам:

— Все готово?

— Угу.

Женщина была немногословна. Скорее всего, опасалась аудиозаписи. Впрочем, несмотря на осторожность, она вытащила из письменного стола пухлую папку с многочисленными штампами и фиолетовыми надписями. На ней отчетливо выступал адрес: Старый Арбат, дом…

Мужчина заволновался и даже вспотел. Капельки выступили на лбу и на носу.

— Кладите скорее…

— Хм, — ответила Главный специалист. Задержав на секунду папку в руках, как бы взвешивая, она усмехнулась и опустила ее в портфель. Тут же щелкнули запиленные, но все еще звонкие замочки.