Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

Жил Ашот на отшибе в маленьком домике захудалой улицы у двоюродной тети по материнской линии. Она у него была русской. А тетя действительно уехала к своей дочери на юг.

Только на четвертый выходной он привлек внимание Мирошниченко, а через два дня тот знал про армянина все, кроме того, что он является оперативным работником милиции.

Марутян валялся в постели, изображая беспечного человека, который спит до обеда. Под подушкой у него лежал пистолет, а в смежной без окон комнате бодрствовали еще два оперативника, которые сменялись ночами. Сегодня дежурили сорокалетний старшина Потушин Дмитрий Иванович, среднего роста, крепкого телосложения, с орлиным носом и острым взглядом из-под лохматых бровей, и сержант Рощин Николай, худой, но жилистый, двадцатичетырехлетний парень, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. Они перекидывались между собой в картишки. Никто уже в отделе серьезно не воспринимал идею капитана Лазуткина, прошло больше месяца, а грабителей все не было. Начальник отдела уже собирался дать отбой, но Игорь Тимофеевич выцыганил еще недельку.

Это утро ничем от предыдущих не отличалось, через оконные стекла вовсю светило и слепило летнее солнце. Ашоту нестерпимо хотелось встать, умыться холодной водой, сделать зарядку, но вместо этого он валялся в кровати, соблюдая инструкцию капитана. Он потянулся всем телом, повернулся на бок и взял со стола сигареты. Пока прикуривал, не заметил, как в окно заглянул человек в маске.

– Дома, в постели нежится, – шепнул напарнику Атаман. – Попробуем через дверь, – и он двинулся вдоль стены дома.

Невысокий, но плотный забор скрывал налетчиков от посторонних глаз с улицы. В глубине дворика они обнаружили мотоцикл с коляской.

– Без ключа заведешь? – на всякий случай поинтересовался Алексей.

– Две спички в замок зажигания сунул и все дела, – гордо поделился своими познаниями Урюк.

Грабители бесшумно подкрались к входу, дверь на веранду оказалась закрытой изнутри. Виктор заглянул в щелку.

– Просто крючок, – сказал он подельнику, вынимая из кармана нож.

Они легко преодолели первое препятствие. Казаков осторожно надавил плечом на дверь, ведущую в дом и, почувствовав, что она не заперта, крикнул:

– Пошли!

Ашот сначала услышал скрип открываемой двери и выхватил из-под подушки оружие, затем увидел двух человек в масках.

– Стоять, – крикнул оперативник и выстрелил в потолок.

Но преступники, по инерции, продолжали бежать. Тогда Марутян выстрелил в ближайшего из них, тот рухнул за несколько шагов от кровати. На второго перевести ствол Марутян не успел. Атаман одной рукой перехватил кисть обороняющегося, а локтем второй нанес мощный удар в гортань. Пистолет выскользнул прямо в руки грабителю. Алексей нагнулся к Виктору, но боковым зрением заметил, как сдвинулась с места дверь в смежную комнату. Он молниеносно вскинул оружие и несколько раз выстрелил с разворота. От деревянной двери отлетели щепки и раздался человеческий вопль. Казаков отпрыгнул за выступ в стене. Невыносимый стон раненого в другой комнате взывал о помощи, но Атаман не был убежден, что за дверью только один человек, и выжидал. Он уже догадался, что они влетели в засаду и готов был сражаться до последнего.

– Интересно, во дворе еще кто-нибудь есть? – подумал Алексей и сам себе ответил: – Вряд ли, давно бы вбежали, услышав выстрелы. Если удастся вырваться – свобода через два дня, если не удастся – лучше навсегда здесь остаться. Смерть или свобода, – решил для себя Атаман.

Он понимал, что если в соседней комнате есть еще кто-то, кроме раненого, то в лучшем положении окажется тот, у кого дольше выдержат нервы, и интуиция его не подвела.

После того, как через дверь ранили старшину и он упал на пол, сержант Рощин отскочил в сторону и долго не решался на очередную вылазку. Дмитрий Иванович лежал, истекая кровью, около самой двери и Николай не мог к нему подступиться. Стон и гнетущая тишина в другой комнате действовали на него удручающе и в конце концов нервы не выдержали. Сержант резко пнул дверь и выскочил с пистолетом в вытянутых руках. Кроме грабителя на полу, лежащего в неестественной позе, лицо которого скрывалось под маской, и Ашота, уткнувшегося головой в стену с открытым ртом и выкатившимися из орбит глазами, никого не увидел.

Алексей дождался, когда противник повернется к нему спиной, вскинул руку и плавно нажал на спусковой крючок. Яркая вспышка – последнее, что увидел в своей жизни оперативник. Атаман, осторожно приоткрыв дверь, вошел в смежную комнату и увидел раненого. Старшина Потушин зажимал руками рану на животе, но пистолета не выпускал. Когда он заметил склонившегося над ним человека в маске, то попытался поднять непослушную руку с пистолетом. Но Казаков не стал стрелять в соперника без необходимости, он ногой выбил у старшины «Макарова» и пнул его подальше от раненого, сохранив таким образом ему жизнь.

Алексей снял маску, сунул ее в карман и посмотрел на Марутяна, которому вбил гортань внутрь. Молодой оперативник так и не выполнил своего первого задания. Затем Атаман склонился над Урюком, пульс не прощупывался, он сдернул маску с напарника и по спине пробежали мурашки: застывшие глаза остекленели. Пересилив себя, он опустил другу веки. Казаков понимал, что оставлять Урюка на месте преступления, значит заранее обречь себя на провал. Вспомнив о мотоцикле, он взвалил тело Нечаева на плечи и вынес на улицу. Усадил его в коляску, прикрыв брезентом, порылся в карманах, нашел спички и сунул две в замок зажигания. «Иж» завелся с полоборота и Алексей с благодарностью вспомнил, как совсем недавно Урюк научил его обращаться с мотоциклом. Открыв ворота настежь, Алексей сел за руль и повернул до упора ручку газа.

Пожилая женщина отпрянула в сторону от вылетевшего со двора на бешеной скорости мотоцикла и упала, подвернув ногу. Она поднялась, отпустив в адрес хулигана несколько крепких словечек, и заглянула во двор. Любопытной соседке не понравилось, что квартирант Зои Семеновны маю того, что как сумасшедший пронесся на мотоцикле, чуть не задавив ее, да еще и оставил на веранде двери распахнутыми и даже не прикрыл створки ворот во дворе.

– Пускай после этого молодежь квартировать, – буркнула она себе под нос и направилась к дому. Но вторая дверь, ведущая в комнату, тоже оказалась раскрытой, и она увидела на постели мертвого армянина. Соседка зажмурилась, но тут до ее ушей дошел стон, который раздался из соседней комнаты.

– Господи, что же это на свете творится? – перекрестилась женщина и бросилась на помощь раненому.

– Там во дворе, в коляске мотоцикла рация. Принесите, – попросил Дмитрий Иванович ослабшим голосом.