Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

– Какой может быть разговор? – вставил свое слово Сутулый. – Мы в полном твоем распоряжении.

Парни перешли с комбайнером на «ты», как старые, добрые знакомые, чем еще больше расположили к себе.

Поликарп Матвеевич остановил комбайн бригадира с небольшим красным флажком на кабине и о чем-то долго беседовал с напарником, но в конце концов они пожали друг другу руки, и приезжие догадались, что они договорились.

– Вы-то кто такие? – задал все-таки запоздалый вопрос комбайнер по дороге.

– Вместе с вашей дочкой работаем, – проявил находчивость Диксон, сворачивая с грейдера на узкую дорожку, ведущую в сторону леса.

– Куда это мы? – Только теперь заподозрил неладное Поликарп Матвеевич.

– Веников березовых наломаем, – ухмыльнулся Сутулый, – а то в городе с ними дефицит.

– Но в этом лесу одни дубы растут. – Комбайнер почувствовал опасность.

– Дубовые тоже неплохо, – продолжал ломать комедию Павел.

– Дочь, которую уехала навестить жена, не в городе живет и вы не можете вместе работать. – Поликарп Матвеевич усиленно искал ответ на вопрос: что нужно незнакомым парням от него? Но ответа не находил. – Отвезите меня обратно, – неожиданно потребовал он.

– Ну зачем так категорично? – улыбнулся Диксон. – С твоими женой и дочкой мы действительно не знакомы, зато привезли привет от Смугловых. – По желвакам на скулах комбайнера Марат догадался, что последняя его реплика на собеседника подействовала не самым приятным образом и он добавил. – Не скучаешь по бывшим соседям?

– Отпустите меня! – взмолился Поликарп Матвеевич.

– Посмотрите на него, какой жалобный вид. Меня сейчас слеза прошибет, – сказал Сутулый с иронией.

«Жигуленок» углубился в лес на несколько километров и вырулил на небольшую поляну, остановившись возле огромного, древнего дуба.

– Приехали, – объявил Сайфутдинов, открывая дверцу машины.

– Выходи, дядя, – подтолкнул Поликарпа Матвеевича Сутулый.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил не на шутку перепуганный комбайнер.

– По идее, тебя бы следовало опустить, – процедил Павел сквозь зубы.

– Куда опустить? – не понял Поликарп Матвеевич.

– На дно, – усмехнулся Сутулый.

– Только не убивайте! – Мужчина преклонных лет встал на колени и сложил руки вместе.

– Спокойно! – Диксон вытянул руку ладонью вперед. – Опустить – это значит сделать с тобой тоже самое, что ты сотворил со Смугловыми много лет назад и не понес за содеянное заслуженного наказания.

Комбайнер все еще стоял на коленях с округленными от страха глазами, а Сайфутдинов продолжил:

– Но в конце концов мы решили не лишать тебя целомудренности, потому что наказание для такой деревенщины, как ты, может превратиться в удовольствие. Но и оставлять безнаказанной подобную выходку, – он поднял вверх указательный палец, – тоже нельзя.

– Я готов заплатить, – нашел Поликарп Матвеевич выход из щекотливой ситуации. – У меня на сберкнижке более двух тысяч рублей и я…

Но его перебил долго молчавший Алексей:

– Мы приехали не для того, чтобы шантажировать и вымогать деньги.

– Для чего же тогда вы завезли меня в лес? – На лбу разволновавшегося пожилого мужчины выступили крупные капли холодного пота.

– Мы лишим тебя возможности еще когда-нибудь причинить страдания женскому полу, – спокойным тоном, даже не ответил, а вынес приговор Атаман.

– Как это?.. – опять не понял приговоренный.

– Очень просто, – сказал Диксон, открывая багажник «жигуленка» и извлекая оттуда два красных кирпича. – Старым, испытанным методом.

Промелькнувшая догадка привела Поликарпа Матвеевича в ужас.

– Вы не посмеете, – неуверенно произнес он.

– Еще как посмеем, – ответили в унисон Сутулый и Диксон.

Поликарп Матвеевич попытался бежать, но возраст и мучавшая его одышка не позволили далеко уйти. Метров через пятнадцать – двадцать его настиг один из преследователей и поставил подножку.

Дальше все было словно в тумане: он не помнил, как его привязали к стволу могучего дуба, как он орал и сопротивлялся, как спустили штаны. Единственное, что Поликарп Матвеевич отчетливо запомнил – это разведенные в стороны два красных кирпича, глухой хлопок и адскую боль, от которой он потерял сознание…

Председатель колхоза Струнов Игорь Витальевич возвращался с поля в село. Несмотря на то, что за ним числилась служебная машина с шофером, он привык к лошади и к бричке на резиновом ходу.

Струнов находился в приподнятом настроении: урожаи выдался на славу и погода хорошая стояла. Игорь Витальевич думал, что если дождей не будет еще с недельку, рекордная сдача зерна государству обеспечена. Он мысленно уже составлял отчет в райком партии. Душераздирающий крик со стороны леса прервал планы председателя. Крик мало походил на человеческий, но Игорь Витальевич не смог вспомнить и животное, способное издавать подобные звуки, поэтому решил, что ему показалось. Но когда Струнов занес хлыст, чтобы стегнуть лошадь, крик повторился и на этот раз был похож на рев смертельно раненного зверя. Председатель замер с занесенной хворостиной в руке, но быстро пришел в себя, взял вожжи в обе руки и направил лошадь с грейдера на боковую дорожку, ведущую к лесу.

Навстречу ему, оставляя за собой шлейф пыли, приближалась легковая автомашина. Он остановил ее и поинтересовался у водителя: не заметил ли тот в лесу чего-нибудь необычного и слышал ли он какие-нибудь неестественные шумы? На что парень ответил, что ничего подозрительного не заметил и не слышал, так как мощный автомобильный приемник заглушает все уличные шумы.

Струнов уже углубился в лес на несколько километров, но никого и ничего не обнаружил. Узкая дорожка между деревьев не позволяла повернуть назад и он собирался развернуться на ближайшей поляне, когда до его слуха донесся слабый человеческий стон. Игорь Витальевич стеганул лошадь и вскоре действительно выехал на поляну, где увидел комбайнера своего колхоза Поликарпа Матвеевича, привязанного к дереву. Его необычный вид и состояние, в котором тот находился, привели председателя в замешательство.

– Что уставился? – посмотрел комбайнер на руководителя мутными глазами и, вероятнее всего, не узнал. – Лучше помоги.

– Что случилось? – поинтересовался Струнов, освобождая Поликарпа Матвеевича. – В поле мне сказали, что у тебя вернулась жена и ты отпросился у бригадира на пару часиков.

– Это вы, Игорь Витальевич? – Только освободившись, пострадавший узнал председателя и поведал ему все, что с ним приключилось, лишь умышленно скрыв то, из-за чего с ним так по-скотски обошлись.

– Я же их встретил перед выездом на грейдер, – возмущался раздосадованный руководитель, помогая Поликарпу Матвеевичу сесть в бричку.