Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

Накинув на себя полушубок, Павел вышел на балкон подышать. Яркое зимнее солнце слепило глаза. Он зажмурился, с наслаждением, глубоко вздохнув свежий, морозный воздух. Приятно щипало нос и покалывало щеки, но Сутулому это только доставляло удовольствие. Он посмотрел вниз, взгляд его остановился на неряшливом мужике, который расположился на лавочке возле подъезда и его явно бил озноб.

– Никак с похмелья трясет, – подумал Герасимов. Ему стало жалко алкаша. Он и сам не смог толком объяснить, что на него нашло, но он надумал облегчить жизнь пьяницы и крикнул: – Эй, мужик.

– Вы меня? – отозвался бедолага, покрутив предварительно головой, пока не увидел Сутулого на балконе.

– Тебя, тебя. Болеешь?

– Трясет малость, – признался пьяница, с надеждой взирая на собеседника.

– Поднимайся ко мне, подлечу, – пригласил сердобольный Павел.

– Я мигом.

Пьяница легко поднял с лавки свое мощное крепкое тело и поспешно направился к подъезду.

Сутулый налил до краев в большой фужер для шампанского и подал, жадно наблюдавшему за ним. Тот трясущейся рукой принял от него божественный дар и разом махнул. Затем, занюхав рукавом засаленной куртки, поставил фужер на журнальный столик.

– Закусывай. – Хозяин кивнул на стол, на котором стояли тарелки с нарезанной докторской колбасой и солеными огурцами.

– Благодарю! Если можно, я лучше закурю.

– Закуривай, – разрешил хозяин, подвигая гостю сигареты и аккуратную хрустальную пепельницу. Но посетитель достал из кармана помятую пачку «Памира» и, размяв дешевую сигарету, сунул ее в рот. – Я слабенькие не курю, – указал он рукой на пачку «Явы».

– Понятно. – Сутулый с интересом осмотрел широкоплечего гостя: в его теле чувствовалась недюжинная сила, а некрасивое, с крупными чертами лицо, производило отталкивающее впечатление.

– По-моему, мы уже где-то встречались, – неуверенно предположил хозяин.

– Немудрено, что ты не узнал меня, Паша. – Щеки и мясистый нос посетителя чуть-чуть покраснели, пальцы рук перестали трястись. Было видно, что он испытывал колоссальное облегчение. – Когда-то я был фартовым парнем и в кармане шуршали филки, да проклятое зелье превратило в бича, – он мечтательно уставился в потолок, вспоминая былые времена.

Герасимов усиленно напрягал память: этот жалкий, опустившийся человек явно кого-то ему напоминал, но кого именно, он вспомнить не мог.

– А ведь мы с тобой, Сутулый, оспаривали в прошлом пальму первенства, – искривил пьяница губы в ухмылке.

– Тюлень! – воскликнул Павел. – Если б не подсказал, ни за что не признал бы тебя в теперешнем виде.

– Узнал все-таки! – обрадовался Тюлень. Сутулый знал, что после его освобождения Виктор боролся за лидерство в бараке с Маратом и Алексеем и, в конце концов, стал ближайшим сподвижником Атамана. Казаков очень хорошо отзывался о Гущине и пытался после освобождения из колонии для несовершеннолетних разыскать его, но тот как в воду канул.

И вот теперь, спустя несколько лет, случай представился встретиться. И сейчас Герасимов тоже не скрывал своей радости – лучшего, более надежного, подельника в предстоящей операции ему не найти, однако было одно «но», которое сильно тревожило Павла.

– Скажи, ты пить можешь бросить? – поинтересовался он у Тюленя.

– Могу, если перетерпеть несколько дней. Только зачем? – пожал плечами Виктор. – Нет смысла: ни кола, ни двора. Когда бабки кончились, друзья и знакомые все разбежались. Единственная радость в жизни и осталась: зальешь глотку и ни о чем не думаешь. Спокойно на душе становится.

– А ведь Атаман искал тебя, – сказал Сутулый.

– Хороший кореш. Порядочный, – отпустил Гущин комплимент в адрес Казакова. – Кстати, как он теперь поживает? Не отказался бы повидаться с ним.

– Извини, Тюлень, но ты сам виноват, что до бича скатился. Завел знакомство с какой-то шушерой, спустил филки на ветер, а про настоящих корешей и думать забыл. И где теперь твои прихлебаи? Как только оказался пустым, они и знать тебя теперь не желают.

– Бичи тоже люди, – обиделся Виктор.

– Люди, только более низкого сорта, отбросы.

– Давай без оскорблений. Сам пригласил, а теперь душу выворачиваешь, – насупился и отвернулся от собеседника гость.

– Не обижайся. Я не хочу тебя оскорбить или унизить. Вот ты только что сказал, что не прочь повидаться с Атаманом, а не знаешь того, что твой подельник попал в беду и ему требуется помощь. – Сутулый говорил убедительно и его слова подействовали на гостя.

– Да я за Атамана… – Тюлень даже привстал, – любому глотку перегрызу.

– Этого от тебя не требуется. – Павел рассказал, как они наказали мужика, который изнасиловал женщину Диксона, и Алексей с Маратом получили за это по восемь лет лишения свободы.

– Я этого недоноска к праотцам отправлю, – взбеленился Виктор на мужика, из-за которого его друг угодил в колонию.

– Ты и раньше особым умом не отличался. Если бы не Атаман, так бы и сидел на малолетке в тени, – сказал Павел, но Виктор не обиделся. Он знал свой недостаток. Ему был необходим лидер, за которым можно следовать, не задумываясь, тогда и его дела придут в норму и обретут порядок. Казаков доказал это на практике, за что Тюлень его очень ценил и уважал, считал себя перед ним в долгу. Теперь, как понял Виктор, подвернулась возможность помочь Алексею и ради него он готов был на все.

– На счет моего ума ты прав, – беззлобно согласился Гущин с Сутуловым. – Говори, что от меня требуется?

– Ну полным дубом тебя не назовешь, хотя бы потому, что сам признаешь свои недостатки, – как бы оправдываясь, произнес хозяин. – Скажем так: просто медленно думаешь. А требуется от тебя для начала бросить пить.

– Договорились, – сказал твердо Тюлень.

– Ну что ж! – сказал Сутулый и посвятил собеседника в суть предстоящей операции.

– Так, значит, у них начальник колонии наш бывший отрядный? – удивился Виктор. – Что ж, я не прочь облегчить капитал толстобрюхому. Наверно, совсем зажрался хряк, пора преподнести ему урок.

– Ну вот мы и пришли к общему знаменателю, – сказал Павел, потирая руки. – Жить с того момента останешься у меня, – он бросил взгляд на Тюленя и добавил: – Если конечно не против.

– Я не возражаю, лишь бы тебя не стеснять.

– Посмотри на него – сама скромность, – улыбнулся Сутулый. – Я тебя не на постоянное место жительства приглашаю. Провернем дельце, опять разбогатеешь, можешь отчаливать к своим дружкам.

– Нет уж, если подфартит, мне с ними не по пути. Наливай. Скрепим союз.

Герасимов с сомнением посмотрел на Тюленя, но тот его успокоил:

– Клянусь! Последний раз и больше в рот не возьму.

– Тогда вперед! – Сутулый поставил на стол еще один фужер и разлил всю водку, оставшуюся в бутылке, поровну.