Эрик Эмблер - Грязная история

Думать было ужасно тяжело. Я страшно устал. Я знал, что нужно что-то предпринимать, двигаться, а не сидеть в темноте на своей постели, но ничего не мог с собой поделать. Ужас охватил меня; я знал, что должен бежать, но все, что хотел, так это лечь и заснуть.

Дверь тихо скрипнула, и внезапно мне в глаза ударил ослепительный луч света.

Судорога свела мой желудок, и проглоченный мною джин горькой и вонючей волной хлынул мне в глотку.

Луч переместился, и я увидел Уилленса, стоящего в дверях. На одном его плече была походная сумка, на другом – «Узи».

– Собирай свои вещи, Артур, – сказал он. – Нам пора двигаться.

Я тупо уставился на него.

– Давай, – повторил он. – Ведь ты не собираешься здесь оставаться? И тебе, и мне может прийтись туго в этой компании.

– Я знаю.

– Тогда нечего тянуть резину. Где твоя машина? – Во дворе.

– Рация еще на ней?

– Да, заперта на замок.

– Ключ у тебя? – Да.

– Тогда пошли.

Я поднял свою сумку и направился к двери.

– Не забудь свой автомат. Он может пригодиться.

Я вернулся за своим «Узи» и пошел вслед за ним по коридору.

Небольшой двор префектуры, огороженный стенами, находился позади здания. Часть его представляла собой садик, но со стороны речного порта были ворота, так что двор, очевидно, использовался прежде всего в качестве стоянки. Там были два навеса с железной крышей – один со стойкой для велосипедов, другой – на две машины.

Я помнил, что поставил свой грузовичок под навес. Что я теперь вспомнил, так это то, что четыре грузовика разведгруппы въехали во двор после меня.

Я догнал Уилленса, когда мы дошли до задней двери, ведущей во двор.

– Бесполезно, – сказал я. – Я не смогу вывести свой грузовичок. Помешают другие машины.

– Помолчи, – только и сказал он на это. Он даже не замедлил шаг.

Мы вышли во двор. Все, что можно было бы стащить, было предусмотрительно вынесено из грузовиков, так что во дворе не было охраны. На площади все еще раздавались вопли, но во дворе они звучали негромко.

– Где он? – спросил Уилленс.

– Налево. В самом углу.

Он стал пробираться между грузовиков, освещая дорогу перед собой фонариком.

– Меня интересует только рация, – сказал он через плечо. – Если повезет, нам грузовик не понадобится. Если нет, возьмем любой другой.

Мы добрались до грузовичка, и он запрыгнул в кузов.

– Где ключ?

Я протянул ему ключ, и он принялся за дело. Через несколько секунд завыл генератор. Казалось, звук разносился на всю округу.

– Господи, – пробормотал он, – что за бедлам. Такой шанс нельзя было упустить.

– Вот поэтому-то я и не мог передать твой сигнал раньше, – сказал я. – Все из-за шума.

– Ну, теперь это седая история. – Он начал крутить переключатели. Затем стал вызывать: – Дженсон-три, Полевой вызывает Дженсона-три, Полевой вызывает Дженсона-три. Прием.

«Дженсон-два» были позывные УМАД в Амари – тот самый гад радист, который сейчас там, в доме, выбалтывал всю нашу затею. Я не имел ни малейшего представления, где находился Дженсон-три. В тот момент меня это не очень интересовало. Все, чего мне хотелось, – убраться поскорей оттуда, пока Дженсон-два не заложил меня со всеми потрохами.

Уилленсу пришлось вызывать дважды, прежде чем последовал ответ.

– Дженсон-три отвечает, Полевой. Рад слышать. Прием. Голос был слегка гортанный.

Это все, что я понял из передачи. Уилленс начал говорить на языке, который я никогда прежде не слышал, ответы следовали на том же языке. Он был немножко похож по звучанию на голландский, и я решил, что это, наверное, африкаанс. После первых коротких обменов фразами большей частью говорил Дженсон-три. Похоже, Уилленсу передавались какие-то инструкции. Они следовали одна за другой.

Потом я услышал, как Уилленс сказал «Прием окончен», и вой генератора внезапно смолк.

– Пошли, – сказал он. – Нам не понадобится машина, но придется порядочно пройтись.

Он уже пробирался между грузовиков к воротам двора, я двинулся вслед за ним. Чтобы пройти к воротам, нужно было миновать заднюю дверь префектуры. Как только Уилленс с ней поравнялся, кто-то ее открыл и вышел с фонариком.

Уилленс в то мгновение был на открытом месте, и луч фонаря упал на него. Он остановился.

Я тоже остановился, но в нескольких шагах позади, скрытый кузовом грузовика. Мне не было видно, кто светит фонариком, я мог только слышать.

Мгновение царила тишина, затем человек с фонарем сказал: «Ну-ну» – и фыркнул.

Это был Гутар.

Уилленс промолчал.

– Где он? Он здесь? – Луч света забегал по сторонам.

– О ком это ты говоришь? – спросил Уилленс.

– О маленьком Артуре, конечно. О ком еще? Кинк желает его видеть. Ваш радист раскололся. Теперь они хотят услышать, что будет болтать Артур.

– Если они его найдут.

– Они его найдут. Кто-нибудь из нас найдет этого жирного олуха. Небось он накладывает сейчас себе в штаны где-нибудь в уголке. Далеко он не уйдет.

– А это тебя не тревожит, Гутар?

– Меня? – Гутар опять фыркнул. – Что этот макака может обо мне сказать, кто ему поверит? Я сжег твою расписку давным-давно. Я даже и близко не подходил к рации. Вот тебе-то, по-моему, стоит тревожиться.

Он придвинулся ближе к Уилленсу, и я попятился назад за грузовик.

– Я не тревожусь, – сказал Уилленс. – Я отбываю.

– Сколько будет стоить, чтобы я позволил тебе отбыть?

– Как это ты собираешься меня остановить?

– Вернувшись назад и подняв тревогу. – Свет его фонарика презрительно скользнул по «Узи» в руках Уилленса. – Эту штучку ты в ход не пустишь. На звук выстрелов они прибегут быстрее, чем на мой зов. Сколько у тебя денег? Сколько наличных?

– Ничего, что бы тебя устроило. Я оставил почти все жене. Наступила небольшая пауза. Когда Гутар снова заговорил, его тон изменился. Он начал заводиться.

– Лучше подумай еще, Уилленс. Откровенно говоря, ты уже должен мне тысячу долларов. Я возьму половину во франках. Ты так влип, что это по-божески. По-божески, – повторил он.

Мысленно я мог себе представить, как на его физиономии появился оскал.

– Умерь свой пыл, – отвечал Уилленс. – У меня нет с собой таких денег.

– Аааа! – тот же клекочущий звук. Я знал, что в любой момент он может потерять контроль над собой, и тут мне будет крышка.

Я только что обогнул грузовик и стоял совсем близко у него за спиной.

– Брось пичкать меня дерьмом! – рявкнул он. – Выкладывай монету!

Теперь мне было видно их обоих, Уилленс стоял лицом ко мне, перед грузовиком, а Гутар – спиной, он светил фонарем в лицо Уилленсу.

– Выкладывай! – ревел он. – Выкладывай!

Я был в полном отчаянии. Можно было сделать только одно, чтобы заткнуть ему глотку. Я скинул с плеча «Узи», сделал три быстрых шага вперед и со всей силы трахнул его автоматом по голове.