Константин Ковальский - Аферист

– Вы что-то хотели узнать?

О да! Я хотел узнать, откуда берутся такие прекрасные ангелы и почему мы не встретились еще много лет назад. И еще я хотел узнать, почему у меня участился пульс? Я думал, что такое со мной может произойти только во время ограбления, ну или в спортзале после интенсивной тренировки. Я взял себя в руки. Нужно думать о деле.

– Я хотел узнать, когда ближайший рейс на Париж. Мне нужно два билета.

Господи, что я несу?

Она улыбнулась. Зубы у нее были белые и ровные – хоть сейчас снимай в рекламе зубной пасты.

– Вы об этом?

Она с пониманием пригладила свою униформу, и мне тут же захотелось ей в этом помочь.

– Вам идет. Честное слово.

Она посмотрела на меня в упор, и я моментально утонул в ее прекрасных глазах. Это было самое невероятное погружение в моей жизни. Я камнем шел ко дну и почти уже захлебнулся, но, вспомнив, зачем, собственно, пришел сюда, с трудом вынырнул обратно на поверхность.

– Скажите мне… – Я посмотрел на бейджик с именем на ее великолепной груди, туго обтянутой синим приталенным пиджачком. – Катя, вы можете меня проконсультировать…

Тут я посмотрел вниз и наконец увидел, перед какой витриной остановился.

– Относительно вот этих часов.

– Простите, я могу узнать ваше имя?

– Ма… – Я запнулся. – Можете. Сергей, – закончил я фразу, чуть не ляпнув свое настоящее имя. Теряю бдительность!

– Сергей, – повторила девушка, словно пробуя мое имя на вкус. – Вот это, Сергей, «Уайлер Ветта».

Она ткнула красивым пальчиком в стекло.

– Хотите посмотреть?

– Если вас не затруднит.

Достав из витрины часы, она положила их передо мной. Перламутровый циферблат, усыпанный маленькими бриллиантами. Красиво, но слишком пафосно и как-то по-женски, на мой взгляд.

– Посмотрите на эти выразительные линии. – Дружеский тон временно отошел на второй план. Теперь передо мной был опытный продавец. – Интересный дизайн, правда? Здесь три циферблата хронографов, а также…

С трудом оторвав взгляд от ее изящных пальчиков (французский маникюр, конечно, тот, что мне больше всего нравится), я посмотрел на открывшуся дверь в конце зала, из которой вышел толстый господин в костюме не по размеру и распахнутой на волосатой груди рубахе. Начальство, не иначе. Навстречу толстопузу шел человек лет шестидесяти, худощавый и светловолосый. Они пожали друг другу руки, и толстяк после обычных приветствий сказал, явно продолжая начатую ранее тему:

– У преступников нет никаких шансов. Вы не пожалеете, если вложите деньги в мой бизнес.

«Точно, директор. Нет шансов, говоришь? Ну это мы еще посмотрим».

– Их цена, – продолжала тем временем Катя, – четыре тысячи долларов.

Так как я не отреагировал на заявленную цену, она показала следующий экземпляр.

– Но если вы хотите что-нибудь попроще, можете взять «Омегу» за пятьсот.

– Нет, – сказал я. – У меня уже есть попроще.

И приподняв рукав, продемонстрировал ей скромно поблескивающий на моей левой руке «Ролекс».

– У вас хороший вкус. Насколько я знаю, эта модель стоит пять тысяч долларов.

– Я купил за три.

Как можно небрежней я сдвинул рукав на место, надеясь, что она не успела как следует рассмотреть мой хронометр. Купил я его за двадцать долларов. Друг из Нью-Йорка привез. Маде ин Брайтон-Бич. Но выглядят как настоящие. Не перевелись еще умельцы на земле русской (и американской)! Им что блоху подковать, что «Ролекс» смастрячить…

– Я ищу что-нибудь оригинальное. Как вот эти, например.

Я показал на часы с открытым взору механизмом шестеренок. Они мне действительно понравились.

Толстяк снова скрылся за дальними дверями, но уже вместе с Седым, как я окрестил бизнес-компаньона директора. Окрестил, как оказалось позже, очень метко – это было реальное прозвище. Вот только бизнесом этот Седой занимался специфическим.

– А часы какой фирмы вам нравятся?

– «Патек Филип». – Скромный я все-таки.

– У вас хороший вкус, – усмехнулась Катя.

– Это моя беда. Мой проклятый вкус превосходит мои возможности.

Толстяк с Седым снова появились в зале. Черт возьми, мне необходимо попасть в заднюю комнату! И желательно сейчас. Я ведь не могу ходить сюда каждый день, иначе, говоря словами Остапа Бендера, мои кудри примелькаются и меня начнут бить. Нужно импровизировать.

– Позвольте, я запишу некоторые цены.

Я вытащил «Паркер», купленный тогда же, вместе с «Ролексом», блокнот… И тут же посадил себе на руку чернильное пятно (небось с настоящим «Паркером» у меня этот номер не прошел бы!). Я растерянно потряс рукой, и чернила, естественно, растеклись еще больше, грозя запачкать мою модную рубашку.

– Какой я неловкий, – пробормотал я.

Сконфуженная улыбка и просительный взгляд сделали свое черное дело.

– Давайте я вас проведу в уборную, а то вы испачкаете пиджак.

Какая она прелесть!

Я отправился за девушкой в глубину зала, наблюдая за легким покачиванием ее бедер, туго обтянутых юбкой, едва прикрывавшей колени. Узкая талия смотрелась потрясающе на фоне накачанной попки.

Шевеление волос на затылке просигнализировало мне, что кто-то смотрит нам вслед. Я уже давно убедился, что взгляд материален. Когда занимаешься подобным делом, поневоле разовьются забытые когда-то за ненадобностью инстинкты. Но окрика не последовало. Очевидно, это была одна из продавщиц. Открыв дверь, мы попали в небольшой коридорчик еще с тремя дверьми. Катя собиралась что-то сказать, но я ее опередил:

– Через минуту я снова буду в вашем распоряжении…

И не давая девушке опомниться, я наугад открыл одну из дверей. Это был кабинет директора.

– Кажется, я не туда попал, – сказал я, срисовывая обстановку: потолок, стены, наличие сигнализации и самое интересное – сейф.

– Туалет справа. – Катя мягко, но настойчиво выставила меня из кабинета и указала на нужную дверь.

– Благодарю.

Я вошел в кабинку, закрыл за собой дверь на защелку и открыл воду в умывальнике. Быстро смыв чернила, я под шум льющейся воды взобрался на бачок унитаза и приподнял одну из квадратных съемных плит потолка. Высунув голову, огляделся. В полумраке виднелись переплетения газовых труб, а чуть выше их – потрескавшаяся штукатурка на старом потолке, до которого было метра полтора. Хорошо, очень хорошо! Ну что ж, я увидел достаточно, пора сваливать.

Я вытащил из кармана мобильник, нажал кнопку и под аккомпанемент Вивальди вышел из туалета.

– Алло? – я поднес трубку к уху и улыбнулся внимательно смотревшей на меня Кате. – Да? Прямо сейчас? Настолько срочно? Хорошо, скоро буду.

Закончив разговор с несуществующим собеседником, я спрятал телефон в карман пиджака и с виноватым видом развел руками.

– Прошу меня простить, дела.