Владимир Колычев - Тревожит память былую рану

Егор все понял и вышел в зал ресторана. Точно, за столиком сидела Вероника. Ему показалось, что она повзрослела за последнее время. Или макияж у нее агрессивный, или в ней внутренне что-то изменилось, самоуверенность появилась... Густые тени вокруг глаз, чрезмерно наведенные тушью ресницы. Вульгарно накрашенные губы капризно изогнуты. Вся в черном... На Егора она смотрела как на пустое место. Вернее, ей хотелось, чтобы так выглядело.

– А ты правда красивая... – присаживаясь, сказал он. И выдержав паузу, добавил: – Только не стерва... Изображаешь из себя стерву, но это не так...

– Суп у вас, повар, соленый! – не очень убедительно проговорила девушка.

– Суп и должен быть соленым, – насмешливо подмигнул Егор.

– В смысле, пересоленный!

– Так, может, я влюблен?

– В кого? – вздрогнула девушка.

Она так разволновалась, что подалась к нему через стол. Но, спохватившись, отпрянула. И снова постаралась надеть на лицо маску холодной неприступности.

– Ну, мало ли женщин на свете... Может, в твою мать.

– Врешь. В прошлый раз у тебя не было пересолено. И десерт был очень вкусный... Признайся, ты его готовил специально для меня?

– Признаюсь.

– И то, что не любишь маму, тоже признайся.

– Не люблю... Хотя твоя мама – хороший человек...

– Как ты можешь так говорить, если она тебя прогнала? – искренне возмутилась Вероника.

– Она меня не прогоняла, я сам ушел.

– Обиделся?

– Нет. Просто мы из разных миров...

– Мама говорила, что ты клей нюхал?

– А ты?

– Один раз...

Она сначала покраснела, затем побледнела, а потом вдруг звонко рассмеялась. И куда только неприступный вид делся.

– И как?

– Юлька сказала, что кумарно. А я… меня чуть наизнанку не вывернуло. Думала, умру...

– Больше никогда не пробуй.

– Я же не дура... Тем более что в жизни есть более интересные развлечения.

– И какие?

– Ну, секс, например...

И снова Вероника напыжилась, чтобы изобразить из себя стреляного воробья.

– И что, есть успехи?

– Да у бабушки с одним познакомилась, – с водевильной небрежностью махнула она рукой. – Взрослый мужчина. Жаль, что женатый. Но я все равно ни о чем не жалею... Ты же сам говорил, что кто-то должен был это сделать...

– Разве?

– Говорил, говорил... Сам во всем виноват!

– В чем? – невозмутимо спросил Егор.

– Ну, в том, что я стала женщиной!

– Виноват?! Виноват, когда плохо. А тебе хорошо было. С чем тебя и поздравляю!

– С чем поздравляешь?

– Ну, с тем, о чем ты не жалеешь. Я рад, если тебе понравилось...

– А если нет?

– Думаю, плакать не буду.

– Тебе что, все равно?.. У меня мужчина был, а тебе все равно?

– Ну почему все равно? Говорю же, рад за тебя.

– И все?

– А что еще? Каждый развлекается, как может. И если ты нашла себя, то я этому рад...

– Нашла себя?! А может, я себя потеряла! – чуть не плача от обиды, протянула девушка.

– Если потеряла, то плохо...

– Ты должен мне помочь! – вне себя от переживаний, заявила Вероника.

– Что, найти себя?

Его сарказм вывел девушку из себя. Она не выдержала, психанула:

– Да пошел ты к черту, козел!

Вероника резко поднялась, бросив на стол скомканную салфетку, вызывающей походкой от бедра направилась к выходу. Видимо, модельный шаг она познала не в совершенстве, или слишком сильно волновалась – так или иначе она споткнулась и сломала каблук. Что, впрочем, ее не остановило. Кое-как она доковыляла до двери и скрылась за нею.

А поздно вечером она появилась снова. Заняла место за столиком, заигрывающе обратилась к кому-то из мужчин и вокруг нее тут же образовалась компания из сексуально озабоченных кавалеров. Она пила коньяк, кокетливо курила, вульгарно смеялась, посматривая в сторону, откуда мог появиться Егор. В конце концов, покинула вагон с каким-то парнем в обнимку.

Она едва держалась на ногах, и Егор счел своим долгом вмешаться, потому как знал, чем может закончиться уединение с таким вот случайным знакомым.

А уединение это началось уже в тамбуре соседнего вагона. Парень зажал Веронику в угол и мочалил ртом ее губы. Она молотила его кулаками по спине, но тот не обращал на это внимания.

– Эй! – Егор взял его за плечо и с силой дернул на себя.

– Тебе чего? – возмущенно протянул парень.

Узкий, глыбой нависающий над мутными глазками лоб, приплюснутый нос, толстые слюнявые губы... Это сколько ж нужно женщине выпить, чтобы с удовольствием лобзаться с таким красавчиком?.. Вероника хорошо была подшофе, но ей не нравились его поцелуи, это было видно по брезгливой гримасе на ее лице.

– Девушка не хочет, а ты лезешь. Не хорошо, – угрожающе сощурился Егор.

– Тебе какое дело? – Его голос был похож на последние, издыхающие звуки тревожной сирены.

Не хватило ему духу, чтобы возмутиться в полный голос. Именно на это и рассчитывал Егор, глядя на него своим тяжелым взглядом.

– Иди отсюда!

Парень окончательно спасовал. Отступил от Вероники, повернулся к ней спиной.

– Стой! – Но та схватила его за руку, потянула на себя. И остервенело уставилась на Егора. – Кто тебе сказал, что я не хочу!

Девушка едва держалась на ногах, язык заплетался, словом, находилась в таком состоянии, что глупо было вступать с ней в разговор. А незадачливого кавалера нужно было дожимать.

– Я сказал, пошел!

– Не пойду, – набычившись, парень мотнул головой. – Она хочет...

– Чего она хочет? Она дура молодая, у нее водка в голове...

– Не водка... Мы коньяк пили...

– Вот и шуруй пить его дальше.

– Ты кто такой, чтобы мне указывать?

Егор сочувствующе вздохнул и вдруг резко пришел в движение. Удар в солнечное сплетение согнул парня пополам. И это было еще не все: от сильной встряски из него фонтаном выплеснулось все вечернее меню. Егор едва успел отскочить в сторону, чтобы не заляпаться.

– Фи! – презрительно протянула Вероника.

Недавний кавалер превратился вдруг в препятствие, которое необходимо было обойти. Она проскользнула мимо него, затылком стукнувшись о красную рукоятку стоп-крана, спиной толкнула назад тамбурную дверь. Егор последовал за ней.

– Ты проводишь меня? – пряча глаза, спросила девушка.

– Куда от тебя денешься?

– Зачем ты ударил Мишу?

– А зачем ты с ним целовалась?

– Ревнуешь?

– Нет. Просто не хочу, чтобы ты вляпалась в историю...

Они добрались до ее купе. Все так же, как и в прошлый раз. Двуместный «люкс» на одного пассажира. Что мать шикует, что дочь. Но ведь по средствам... Вероника тяжело плюхнулась на свою полку, легла на бок, подобрав под себя ноги в черных джинсах.

– Зачем ты меня остановил? – с трудом подняв голову, скорее с благодарностью, чем с осуждением посмотрела на него девушка.

– Я же сказал, чтобы ты не наломала дров.