Владимир Колычев - Идет охота на волков

– Вот только подкалывать не надо, – буркнул Семен.

– А кто подкалывает?.. Я твой бригадир, я о тебе заботиться буду... Пошли!

Он подвел его к рядам, где торговали кооперативным ширпотребом, подошел к усатому мужичку с косящими глазами. Надо было видеть, как съежился этот бедолага под его рентгеновским взглядом.

– Чо, мужик, заовражских, говоришь, кормил? – наехал на него Матрос.

– Кого кормил? – приложив ладонь к уху, спросил кооператор.

– Чо, не знаешь, кому ты раньше платил?

– А-а... Да мне все равно, кому платить...

Матрос резко вдруг перенес тяжесть своего тела на левую ногу, а правой ударил мужика в грудь, да так, что тот сел задницей в картонный ящик из-под вещей.

– Это тебе для того, чтобы ты знал, кому платить!.. – ослабился Матрос. – Кому платишь, ботва?

– А-а... Вам!

– Кому вам?

– Ну-у... Не знаю...

– Мне ты платишь. Матрос моя кликуха. Я здесь теперь главный, понял?

– А-а... Да, да, понял... – лебезил мужик.

– Ну, если ты такой понятливый, то сегодня можешь не платить...

– Х-хорошо. С-спасибо...

– На хрена мне твое «спасибо»? Мне твои штаны нужны!

– Мои штаны?! – Кооператор округлил глаза и обе руки приложил к карманам своих брюк.

– Да не твои! – хохотнул Матрос. – Вот эти!

Он взял с прилавка джинсы с широкими штанинами, бросил их Семену.

– Примерь!

Размер он не угадал, но Семен сам поменял одни джинсы на другие. Пусть только попробует торгаш возмутиться...

И коньячком он в ларьке разживется. Сам видел вчера, как Матрос раскручивал торгашей на выпивку – смену власти обмывать. Он теперь точно крутой. К одной заслуге прибавилась другая. Мало того что бился насмерть за барахолку, он еще и проверку выдержал. А это было ох как не просто. И Матрос должен это понимать. И Гурий тоже. Может быть, даже сам Колоб оценит. И к себе приблизит. А что?

– Сегодня утром заовражские здесь крутились, – сказал Матрос, когда они возращались к его машине. – Высматривали, вынюхивали... У них стволы, а это опасно...

– Опасно, – поежился Семен.

– Могут и подстрелить... Короче, больше никаких личных дел. Всем находиться здесь. Держаться вместе...

То же самое он сказал и всем своим пацанам, когда собрал их вместе.

– Дело серьезное, – заключил он. – А волын у нас мало...

Он достал из багажника два пистолета. Один протянул своему дружку Соболю, худощавому и очень верткому пареньку с красным рубцом вместо правой брови. Второй отдал Чугунку.

– Это вам на двоих, – глянув на Семена, сказал он.

– Да он стрелять не умеет, – взбудораженно дернул плечом Вася, с демонической радостью разглядывая оружие.

– Ничего, научусь, – косо посмотрел на него Семен.

Чугунок ему друг, но это вовсе не значит, что он может унижать его. Может, он и хочет самолично владеть пистолетом, но Семен ему этого не позволит. Он не хочет быть и не будет вечной «шестеркой», а оружие возвысит его – во всяком случае, над теми, у кого его нет. А таких в бригаде Матроса двое – гориллоподобный Бобер и дубинноголовый Тюлень. Про них Матрос ничего не сказал...

На улице ненастье, небо плотно зашторено дождевыми тучами, а в глазах у Марины – веселый солнечный свет. Носик задорно вздернут, губки сочные и нежные, как лепестки роз. Умилительная девушка, хрупкая, невесомая, как райское облачко.

Она училась с Максимом в одной группе. Весь год робко заигрывала с ним взглядом, застенчиво улыбалась. Она ему нравилась, но...

Они выходили из аудитории. Марина сама взяла его за руку, остановила.

– Ты на Красноармейской улице живешь? – Она хотела улыбнуться весело, непринужденно, но стушевалась, отвела в сторону глаза.

– На Красноармейской, – кивнул он.

– А я на Октябрьской, это рядом...

– Может, я тебя провожу?

Именно этого она и ждала.

– Проводи! – ликующе кивнула девушка.

Радость утопила в себе всю неловкость, которую должна была испытывать сейчас Марина. Ведь, по сути, она напросилась в компанию к этому парню... Целых семь месяцев строила ему глазки. И только сегодня переступила через себя. И, как ей казалось, добилась своего. Максим и сам хотел, чтобы это было так. Но, увы, у него была Майя.

Они вышли из главного корпуса, только тогда Максим вспомнил, что должен взять у девушки сумку.

– Спасибо! – просияла она.

Не зная, куда деть руки, сомкнула их у себя за спиной, взбудораженно приподнялась на цыпочках, шагнула так, будто собиралась взлететь.

– Пожалуйста, – весело, но с беспокойством в душе улыбнулся он.

Вне всякого сомнения, Майя – дрянь. И кроме презрения, она ничего не заслуживала. Но ведь она его дрянь. И он ужасно любит ее. Страдает, сохнет. И только в изнурительных тренировках находит просвет в своей тоске. Он верил, что рано или поздно возьмет верх над Семеном. Изобьет его на глазах у Майи, а потом покажет ей спину. Он гордый, и он не примет ее обратно...

Примет. Он знал, что примет. Если она этого захочет. Поартачится для виду, а потом уведет ее к себе домой. Как драгоценный трофей. Как любовь на всю жизнь...

Майя – его проклятие. Порочная тяжесть, которую он должен вынести на своих плечах из темного болота на светлую гору.

Во что бы то ни стало, он будет с Майей. И тогда Марина перестанет для него существовать. Так что лучше не заходить далеко в отношениях с этой милой девушкой. Он хоть и зол на весь мир, но Марина здесь ни при чем.

Они молча шли по аллее. Увы, но ему не о чем было говорить с ней. Да и не хотелось.

– Девчонки спрашивают, почему ты на дискотеку не ходишь, – смущенно сказала она.

– Девчонки? – удивленно повел бровью Максим.

– Да... Из нашей группы...

– А из параллельной?

– При чем здесь параллельная?

Майя училась с ним на одном факультете, но в другой, и к тому же не парной группе. Они не пересекались на лекциях, но иногда виделись в коридорах университетского здания. И всегда он упорно избегал общения с ней. Потому что ненавидел – и ее, и самого себя...

– Да так... А зачем я твоим девчонкам на дискотеке нужен?

– Ну, просто спрашивают, – замялась Марина.

– А ты спрашиваешь?

– Да. От их имени...

– А от себя?

– Ну-у... И от себя тоже...

– А ты сама ходишь?

– Да, ходила, в наш университетский клуб. А потом учеба навалилась... Давай сегодня сходим! А то девчонки спрашивают...

– Не могу. Тренировка у меня сегодня.

– А завтра?

– И завтра. И каждый день...

Он с таким усердием шел к своей цели, что бокса и борьбы ему было мало. По субботам – соревнования. А по воскресениям он занимался еще и тяжелой атлетикой, наращивал силу и мышечную массу. Плюс ежедневная часовая утренняя зарядка на стадионе в городском парке... С такой нагрузкой и до истощения недалеко, но Максим пока держался.

– А зачем тебе все это? – спросила Марина.