Владимир Колычев - Жизнь не видел, смерть познал

Оглянувшись, Антон увидел бегущих за ним людей… Все-таки бандитские телохранители оказались профессионалами. И можно было не сомневаться в том, что бегать на длинные дистанции они умеют.

На курсах Антона учили устраивать схроны в лесу. Он мог бы соорудить нечто наподобие землянки, где можно было бы переждать время. Но он выбрал более простой вариант. В кустах неподалеку от брошенного и загаженного вагончика должна была находиться маскировочная накидка под цвет местности. Добраться до нее, чтобы не примять по пути траву, было просто. Запрыгнуть на вагончик, прыжок на кучу мусора, рывок в кусты. И под покрывало…

Психологический расчет был прост. Преследователи сосредоточат все свое внимание на вагончике. Если мог беглец где-то спрятаться, то в нем. А об окрестностях они если и подумают, то вскользь.

Так и оказалось. Телохранители обследовали вагончик и, никого там не обнаружив, продолжили путь. Антон же остался на своем месте. Но вовсе не потому, что хотел посмотреть, как противник будет возвращаться обратно.

Спустя два-три часа телохранители действительно прошли мимо него. Несолоно хлебавши, изможденные долгим преследованием, они возвращались к дому своего покойного босса. На вагончик они даже не взглянули. О том, чтобы обшарить местность вокруг, не могло быть и речи.

Антон же дождался темноты и растворился в ней.

Темная туча неторопливо отступала на запад. Ветер живо разогнал оставшиеся облака и открыл простор для солнца… Жизнь продолжалась – для всех, и для Антона в частности.

Он сидел в машине своего куратора, невысокого худощавого мужчины с короткими усиками. Его звали Тимофеем Евгеньевичем, но Антон был уверен, что это вымышленное имя.

– Поздравляю вас, Сергей, вы сдали экзамен, – сухим монотонным голосом сказал он. – Исполнили приговор и не оставили после себя никаких следов. Могу вас уверить, что у следствия нет никаких зацепок.

– Вы назвали меня Сергеем, – Антон не удивился. Он всего лишь констатировал факт.

– Это тебе – вместо свидетельства об успешном окончании курсов, – куратор протянул ему новенький паспорт.

Шестаков Сергей Павлович, одна тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения. Место регистрации – город Санкт-Петербург, улица, дом. Семейное положение – холост.

– Почему Санкт-Петербург?

– Потому что будешь работать там.

– Я не знаю города.

– У тебя будет целых три недели, чтобы ознакомиться с планом Санкт-Петербурга. На досуге. Под жарким солнцем Черноморского побережья.

– Как вас прикажете понимать?

– Прикажу. Отправиться в отпуск прикажу. Вот билет на поезд до Симферополя, а в Ялте для тебя заказан небольшой домик в частном секторе. Все удобства, десять минут ходьбы до моря. Тебе понравится…

– Вы меня балуете.

– Это не баловство. Это забота о подчиненных. Чтобы человек нормально трудился весь год, он должен хотя бы две недели провести в отпуске. А ты, Сергей, целый год находился под постоянным прессингом. К тому же исполнил первый свой заказ. Тебе необходимо отдохнуть…

– Мне нравится такой подход к делу, – сдержанно улыбнулся Антон.

Целый год он проходил обучение в специальном лагере, оборудованном на месте бывшего лечебно-трудового профилактория. Обучаемых было немного – сколько именно, Антон мог только догадываться. Дело в том, что курсанты проживали отдельно друг от друга, пищу принимали в своих комнатах, обучались у одних и тех же инструкторов, но в разное время и поодиночке. Словом, начальство делало все, чтобы свести к минимуму общение между курсантами. Делалось это для того, чтобы при случайной встрече где-нибудь в городе они не узнали друг друга – по глазам, по голосам, по манере поведения.

После окончания курсов Антону подкорректировали внешность. Видимо, подобную процедуру прошли и все остальные выпускники. И теперь вероятность взаимного распознавания практически равнялась нулю. Что, впрочем, Антона волновало мало. Он уже привык думать и отвечать только за самого себя.

– А потом работа, – сказал куратор.

– Да хоть сейчас.

– Что, даже без отдыха? – пристально посмотрел на парня Тимофей Евгеньевич.

Антон не стал кривить душой.

– Но сначала отдохнуть, – улыбнулся он.

– Отдыхай, – кивнул куратор. – Курортные романы – пожалуйста. Но всерьез не влюбляйся.

В его предостережении не было и тени иронии.

– Почему?

– Сильное чувство – серьезная помеха для работы. А мы вложили в тебя массу средств, которые ты должен отработать…

– Это я слышал. А любовь… Я не думаю, что это станет помехой. Но вы правы, лучше обойтись без этого…

– Хорошо, что ты понимаешь… Но сердцу, как говорится, не прикажешь. Поэтому по возвращении из отпуска ты должен будешь признаться мне в своих чувствах.

Признаться ему в любви?.. Антон мог бы поддеть куратора. Но делать этого не стал. Слишком все серьезно, чтобы шутить… Вот сядет в поезд, тогда можно будет расслабиться.

– Если в кого-то влюблюсь, то признаюсь, – кивнул парень. – Но это вряд ли…

– И еще вопрос. На эту же тему. Как ты относишься к своей бывшей девушке?

– Она осталась в прошлой жизни, – не задумываясь, ответил Антон.

С Раей покончено. Он думал о ней как о предателе. И презрение давно уже убило любовь… Во всяком случае, так ему казалось.

– Осталась. И чувствует себя неплохо.

– Так и живет со своим бандитом?

– Живет… А вышла замуж за него или нет, не знаю…

– А он должен выйти? Из этой жизни.

– Ты хотел бы его исполнить?

– Если скажут, я готов. Если нет, то мне все равно.

– Всему свое время. Ему тоже вынесут приговор. И палача приставят.

– Мне все равно, – повторил Антон.

– Тогда отдыхай. Пока есть возможность… А мы пока решим вопрос о твоем напарнике… Тебе же нужен напарник?

– Одному спокойней.

Антон понимал, что серьезные акции легче осуществлять в команде. Гуртом и батьку бить легче. Одни выслеживают жертву, другие выводят на нее, помогают отойти на исходные позиции после исполнения. Вот и в прошлый раз, будь у него напарник, ему бы не пришлось шастать по лесу, прятаться. Стояла бы в условном месте машина, сел бы в нее – и тю-тю… И все же, когда работаешь в одиночку, меньше шансов засветиться. Потому что сам себе голова. Во всяком случае, он так думал. К тому же работать его учили в одиночку.

– Спорить не буду. Но все же принято решение обеспечить тебя напарником. Группа из двух человек – самый оптимальный вариант. Ты будешь старшим.

– И я не буду спорить. Как скажете, так и будет.

– Вот и замечательно, Антон.

– Меня зовут Сергей.

– Именно это я и хотел услышать, – поощрительно улыбнулся куратор.

Антону не хотелось быть каким-то Сергеем, но раз так надо, он уже готов носить это имя.