Владимир Колычев - Жизнь не видел, смерть познал

– По отношению к твоим чувствам – может быть. Но и Оксану ты не оставил равнодушной. Кстати, на это мы и рассчитывали. Хотели убить двух зайцев. И за тобой присмотреть, и вас на перспективу вместе свести.

– Зачем нас вместе сводить?

– Помнишь, как в советские времена, семья – ячейка общества, залог благонадежности строителей коммунизма. А нам нужна ваша с Оксаной надежность. Чтобы вы были одним целым, чтобы не было соблазнов на стороне. Надеюсь, ты, Сергей, меня понимаешь…

– Понимаю… И мы что, будем с Оксаной вместе?

– Да, принято такое решение… Что-то не вижу радости на твоем лице.

– Я не знал, что она следила за мной.

– Если ты считаешь, что это предательство, я могу отменить решение. Будете сами по себе…

– Ну почему сразу предательство? – спохватился Антон. – Она просто исполняла свой долг, и я могу ее понять… Она знает, кто я?

– Разумеется.

Теперь он понимал, что имела в виду Оксана, когда говорила о его темном будущем. И о том, что не видела в нем себя…

– Она знает о вашем решении?

– Да. Но узнала об этом сегодня… Мы с ней уже говорили. Осталось решить с тобой…

– Она согласна?

– А это ты спросишь у нее, – загадочно улыбнулся Тимофей Евгеньевич.

– Где она?

– А где полагается быть образцовой жене? На кухне, варит кофе.

Из кухни действительно доносились ароматные запахи. Но ведь Антон осматривал квартиру, заглядывал в каждую комнату, и Оксаны нигде не было. Впрочем, удивляться было нечему – если знать, что девушка прошла курс специальной подготовки. Если так, то она могла спрятаться где угодно, хоть на антресолях.

Оксана действительно была на кухне. В знакомом спортивном костюме, в переднике с ромашками она стояла у плиты и, опустив голову, помешивала в турке кофе.

Антону вдруг показалось, что он находится в Ялте. Только что проснулся после волшебной ночи, отправился на поиски Оксаны и нашел ее в летней кухне. И не было никаких метаний по симферопольскому вокзалу, долгого пути в Санкт-Петербург, встречи с куратором.

Но в той, курортной жизни у них не было никакой определенности. Они оба прекрасно знали, что у них не было общего будущего. Потому что ни он, ни она не были готовы пожертвовать своим настоящим ради того, чтобы остаться вместе. И сейчас они вместе лишь потому, что такова воля их начальства, в частности Тимофея Евгеньевича…

– Почему ты молчишь? – не глядя на Антона, дрогнувшим голосом спросила девушка.

– У меня нет слов.

– А слова не нужны. Нас расписали без нашего согласия.

– Расписали?

– Да, как в загсе… Скоро мне выдадут паспорт. Фамилия будет твоя. А имя оставят. Я уже привыкла быть Оксаной.

– А как звали раньше?

– Какая разница? Прошлого больше нет. Все мое настоящее началось с того момента, как ты зашел в купе спального вагона… Я знаю, что виновата перед тобой. Но я не могла тебе ни в чем признаться. И ты должен меня понять…

– Понимаю, – кивнул Антон.

– Тогда садись пить кофе… Тимофей Евгеньевич! – позвала Оксана.

Она потушила огонь под туркой, но по-прежнему смотрела на нее. Настолько была смущена, что боялась посмотреть Антону в глаза. И он все еще не мог оправиться от потрясения.

– Я схожу за ним, – вызвался он.

Но куратора в гостиной не было. Тимофей Евгеньевич деликатно удалился, плотно закрыв за собой входную дверь.

К тому времени как Антон вернулся на кухню, Оксана уже разлила кофе по трем чашечкам.

– Третий лишний, – сказал он.

– Ушел? – догадалась девушка.

– И оставил нас вдвоем.

– Теперь ты можешь меня задушить… – опустив глаза, Оксана робко подошла к Антону. – Но лучше обними.

Он выбрал второе.

Выяснение отношений продолжилось в постели. Но это был уже не курортный, а служебный роман.

В образе жгучей брюнетки Оксана смотрелась превосходно. Но душевная теплота и мягкое обаяние отсутствовали в ней напрочь. Жесткая стильная хищница с глазами очаровательной стервы. Длинные черные как смоль волосы казались натуральными – настолько хорошим был парик. Стильные солнцезащитные очки, агрессивно-яркая косметика, черная в облипку блузка с длинным рукавом, короткая темно-серая юбка. Девушка отлично держалась в туфлях на шпильке, походкой от бедра прошла по комнате, скрылась в коридоре, вернулась… Глядя на нее, Антон не мог поверить, что это его милая Оксана.

– Гроза для мужчин и зависть для женщин, – поощрительно улыбнулся парень.

Парик, очки, слегка измененный с помощью грима нос, толстый слой косметики, чересчур жирно накрашенные губы служили ей отличной маскировкой. Именно на это они и рассчитывали, создавая ей искусственный образ.

– Плевать на мужчин, чихать на женщин, – презрительно скривилась девушка.

– Не боишься?

– Когда-то я знала, что такое страх. А сейчас даже не помню, что это такое, – тем же тоном отозвалась она.

– Дело нешуточное.

– Я готова ко всему, мой дорогой!

Она развязно лизнула языком верхнюю губу, жеманно улыбнулась и села к Антону на колени.

– Я вся горю! И вся твоя!

Он поддался на ее уловку, полез к ней под юбку. Но получил по рукам.

– Не путай день с ночью, – привычно-мягким голосом сказала девушка, снимая с себя парик.

Встала, скинула туфли.

– Я и правда принял день за ночь, – поощрительно улыбнулся Антон. – Ты отлично играешь роль.

– Сама знаю.

Она устало плюхнулась на диван, высоко вскинув ноги. Села, подобрав их под себя, скрестила на груди руки.

– Тебе страшно? – спросил Антон.

– Если сейчас я кого-то и боюсь, то только себя. У меня чешутся руки на этого гада…

Задание было не самым сложным. Нужно было исполнить известного и очень крутого бандитского авторитета, слабостью которого был его дешевый героизм. У него должны были быть враги, но вожак бравировал перед своей стаей тем, что всегда ходил почти без охраны. У него был только один телохранитель, который к тому же не всегда его сопровождал. Были случаи, когда Кипчак – так звали приговоренного – возвращался домой в полном одиночестве.

Антон не стал усложнять себе задачу. И разработал простой вариант. Сегодня вечером, с наступлением темноты, они с Оксаной подъедут к его дому, займут место возле подъезда. Кипчак обычно возвращается домой очень поздно. Они дождутся его и… Если дождутся…

А если не дождутся, спокойно вернутся домой, выспятся за день, а ночью снова выйдут на дело.

Это было их первое общее задание. И в какой-то мере – проверкой их на совместимость. Если они провалят дело, то их просто-напросто могут разлучить. Тимофей Евгеньевич прямо об этом не говорил, но в его словах все же улавливался намек. Впрочем, Антон в успехе почти не сомневался.

– Руки должны чесаться у меня, – сказал он. – Я – первая скрипка, а ты на подстраховке.