Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

– Свиданку или свидание?

– Ну, ты скажешь! Как я могла с Федей того, если с нами Костик был?.. Не было ничего. Но мы с Костиком потом оторвались…

– Федя твой в кутузке, а ты с Костиком? Нехорошо. Что Федя скажет?

– А что было? Ничего не было. Ну тусанули в ночнике… Прикинь, у Костика фиалки кончились, да, на коньяк хватило, а на бутерброд – не-а… Ты меня накормишь или нет?

– А горячую ванну? Спинку потереть?

– Ванну?! Круто!.. А спинку тереть не надо. Я сама… Что там у тебя съедобного?

Не дождавшись, когда он соберет на стол, Вика сама полезла в холодильник.

– Ух ты! Колбаска!.. Водочка!.. Ты это, я в душ пока, а ты яичницу пожарь, лады? А я в душ!

Сергей приготовил омлет. Грубо нарезал помидоры. Достал из холодильника большую бутылку водки – для Вики. Но выпил и сам. Сначала попытался проникнуть в ванную комнату – довольно сильно дернул за ручку двери, но не смог ее открыть. После этого и решил охладить свой пыл стопкой студеной водки. Но с таким же успехом он мог потушить огонь, плеснув на него бензином.

К тому времени, когда Вика вышла из душа, он принял на грудь четверть литра. То ли она слишком долго мылась, то ли он слишком быстро пил. Так или иначе, на душе похорошело, а под ней – приятно затяжелело.

– Начисто? – спросил он, глядя на девушку.

Хороша бестия. Даже без косметики хороша. Волосы мокрые, глазки блестящие, грудь упруго и свободно вздымается под влажноватой футболкой, джинсы так плотно обтягивают все, что можно… Или нельзя?.. Можно. Если не сейчас, то чуть позже.

– Что начисто?

– Ну, помылась. После Костика.

– Не было у нас ничего, – досадливо поморщилась Вика.

Не спрашивая позволения, она потянулась к бутылке, плеснула в свою стопку. Подтянула к себе сковородку с остывшим жаревом.

– А чего ты оправдываешься? Я ж тебе не Федя. Ну, было и было, мне-то что?

– Вот именно, не твое дело, что там было. Вернее, не было… Я же не спрашиваю, что у тебя склеилось.

– С кем?

– Да мало ли с кем…

Сергей ждал, что Вика предложит какой-нибудь односложный тост, но девушка выпила, не чокаясь с ним. Ковырнула вилкой омлет.

– Вкусно? – насмешливо глянул на нее он.

Но Вика даже ухом не повела.

– У тебя есть девушка? – спросила она.

– Зачем тебе?

– Зачем мне твоя девушка? Мне твоя девушка не нужна. Она тебе нужна… Или у тебя нет никого?

– Есть. Ты.

– Я не твоя девушка.

– Так будешь.

– И не мечтай… Хватит с меня Федьки.

– Лишний дрозд в гнезде не помеха.

– А мне лишний не нужен. Мне один-единственный нужен. Такой, чтобы никаких больше напрягов. Думаешь, мне нравится вся эта малина с Федькой? Гоп-стопы, скоки… Перо под горло – деньги на бочку. Сыта всем этим!.. Сегодня Федька на киче, завтра я туда сяду. А оно мне надо!.. Ты, может, тоже такой же, как он?

– Я что, на гопника похож? – удивленно повел бровью Сергей.

– А где твой друг? В КПЗ, да? За что?

– Дорогу в неположенном месте перешел…

– Так и Федька не по той дороге ходит… И ты со своим корешком… Вот чем ты по жизни занимаешься? Не работаешь нигде, а тачка у тебя крутая, хата ничего себе. Холодильник под завязку забит…

– А это не твоя головная боль.

– А ты не груби!.. Как будто я напрашиваюсь. Не хочешь говорить, не надо… Я и так все вижу!

– Что ты видишь?

– Ну, что не все с тобой чисто… Да ты не напрягайся, я ж за тебя замуж не собираюсь.

– Да я и не предлагаю!

– Вот и хорошо! – надулась Вика.

Она молча очистила вилкой сковородку, с мрачным видом выпила водки. И заявила, что хочет спать.

– Если на чистом белье, то со мной. Если так, то сама и на диване…

– Тогда сама и на диване.

Вика действительно хотела спать – глаза осоловелые, выражение лица постное. Она поднялась, пошатнувшись. Прошла в комнату, плюхнулась во весь рост на диван, вместо подушки подложила под голову локоть.

– Может, лучше ко мне? – спросил он.

– Хватит с меня бандитов, – не открывая глаз, пробормотала она.

– Так я не бандит.

– Разбойник. Половой.

– Возможно.

Он сел на диван так, чтобы можно было взять в руки ее ступню. Но только он это сделал, как Вика взбрыкнулась и едва не двинула ногой по носу.

– Я думал, тебе будет приятно.

– Приятно своей девушке делай.

– Она не любит, когда ее гладят. Она любит, чтобы сразу, без подогрева…

– Странная у тебя какая-то девушка.

– В принципе ее можно назвать девушкой. Она еще молодая. Но я не могу назвать себя ее парнем…

– Что, такой старый?

– Нет, статус не тот…

Сергей и сам не понял, с какого рожна его потянуло на откровения. Вспомнил об Анжелике, и настроение сразу ухудшилось… Ошибался он, когда думал, что станет к ней ближе, впутав ее в свои дела. Как был для нее кучером, так и остался…

– Ну да, ты по уши в криминале, а она – святая невинность.

– Невинность?! В тихом омуте черти водятся… А я по уши? В криминале… Может, и по уши…

– Расскажешь мне. Только не сейчас… Я бы поспала немного…

– Может, подвинешься?

Пока Вика соображала, как ответить на этот вопрос, Сергей поднялся и, резко взявшись за край дивана, превратил его в двуспальное ложе. Девушка скатилась к стене. Что называется, подвинулась.

– Ты беспредельщик.

– Мне все равно, беспредельщик я или нет, – сказал он, улегшись рядом с ней. – Я на ваших уголовных мерках не зацикливаюсь. Я сам по себе…

– Что сам по себе?

– Не важно…

– Ты меня пугаешь?

– А твой Федя тебя не пугает?

– Пугает. Но не так сильно… Он хоть и грубый, но предсказуемый. А ты… Темный ты какой-то. Оболочка вроде светлая, а внутри – то ли темно слишком, то ли неизвестность в тебе такая черная…

Вика уже не лежала – сидела на диване, подобрав под себя ноги. И сна ни в одном глазу… Может, ей действительно страшно?

– Скажи, ты можешь ударить женщину? – спросила она.

– Женщину нет, а сучку – возможно, – хищно усмехнулся он.

– Знаешь, я, наверное, пойду…

Она попыталась перебраться через него, но Сергей крепко схватил ее за руку, притянув к себе, обнял за талию.

– Ты что, сучка?

– Пусти!

Она цепко схватила его за средний палец и оттянула его назад с такой силой, что Сергей взвыл от боли.

– Ну, ты сука!

Он разжал руки, и она выскочила в прихожую.

– Да не бойся ты, дура! Я тебя не трону!

Как ни странно, боль не разозлила его, а скорее развеселила.

– А водки нальешь? – робко, но без дрожи в голосе спросила она.

Похоже, Вика давно уже привыкла к таким сценам. Что вовсе не удивительно, если знать, с кем она живет…

– Налью.

– Скажи, что я не сука.

– И скажу…

Они прошли на кухню, он достал из холодильника последний пузырек.

Вика взяла кухонный нож со стальным негнущимся лезвием, положила рядом с собой.

– Это на всякий случай.