Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом

Он перепрыгнул через забор и со стремительностью выпущенной торпеды пересек вражеский двор, распахнул незапертую дверь вражеского дома. И сразу же увидел врага. Это был черноволосый тип с восточным разрезом глаз. Он сидел в продавленном кресле в тесноте проходной комнаты и смотрел телевизор. Там шел какой-то боевик — стрельба, крики, стоны… Но даже захватывающее действо не смогло полностью отвлечь его от реальной действительности. Он увидел ворвавшегося в дом Вадима, вскочил из кресла, сдернув откуда-то с полу «узи». Но выстрелить он не успел. Вадим вовремя подскочил к нему и ударом ноги выбил пистолет-пулемет из рук противника. Оказывается, не зря он служил в воздушно-десантных войсках.

С оружием он справился. И попытался нанести колющий удар своим ножом. Но противник оказался на высоте. Поставил блок, отбил руку и ударил Вадима кулаком в горло. Видимо, ему не хватило размаха, чтобы нанести смертельный удар. Но даже смазанный удар смог вывести Зуева из строя. На какое-то мгновение Вадим лишился сознания. Очнулся в момент удара о пол. Парень с восточным разрезом глаз летел на него, сцепив в замок ладони. Вадим попытался защититься, но ему не хватило ни сил, ни навыков. Противник с такой силой ударил его в грудь, что у Вадима чуть глаза не выскочили на лоб. Такое ощущение, что грудная клетка сплющилась и вместе с легкими прилипла к полу. А парень продолжал наносить удары. В голову, грудь, живот… Если бы не бушующий в крови адреналин, Вадим бы уже давно потерял сознание. Но он все же держался. Хотя это нисколько не приближало его к победе. Он даже не представлял, за счет чего сможет взять верх над противником. Не представлял, пока вдруг не понял, что выскользнувший из кистевого захвата нож по-прежнему привязан к его руке… А до противника вдруг дошло, что пистолет-пулемет лежит совсем рядом, только руку протяни. Он оторвался от Вадима и потянулся за оружием. И в тот момент, когда его рука коснулась холодной стали, Вадим ощутил в ладони теплое дерево ножевой рукояти. Ему не пришлось напрягать волю, чтобы мобилизовать последние силы. Предчувствие близкой победы будто взорвало его изнутри, бросило на врага. Нож с легкостью вошел ему в спину. Еще удар, еще…

Противник повержен. Больше он не представляет никакой опасности. Но не факт, что, кроме этого восточного парня, в доме никого нет. Где-то рядом Рома. И то, что он до сих пор не появился в поле зрения, объяснялось громкими звуками с экрана телевизора, которые заглушали шум драки.

Но Рома все же появился. Он спустился по лестнице и с ходу навел на Вадима пистолет. Но у него уже не было шансов. К этому моменту Вадим уже был вооружен трофейным «узи». И ему ничего не стоило нажать на спусковой крючок. И хотя в армии его не учили стрелять из пистолета-пулемета, он не промазал…

Анжелу он нашел в комнате на втором этаже. Она лежала на кровати и отрешенно смотрела в потолок. Вадим подошел к ней, но она даже не взглянула на него. Лишь изменилась в лице. Гневная гримаса, безумный блеск в глазах…

— Уйди… Буду кусать… Уйди… — пробормотала она.

Можно было не сомневаться, что она находилась под действием какой-то психотропной дряни. Она не отдавала себе отчета в том, что вокруг нее происходит. И Вадим вернет ее к жизни. Но даже если врачам не удастся прояснить ее сознание, он все равно не оставит ее…

Алтынова трудно было вывести из равновесия. Но сейчас он даже не пытался скрыть радостного возбуждения.

— Вадим звонил! — во всеуслышание сообщил он.

Хотя, кроме Олимпии, никто не мог его слышать. Она возлежала в шезлонге возле бассейна, Алтынов стоял рядом с ней с трубкой спутникового телефона в руке. А охранники были заняты своими делами. Один кашеварил в доме, второй делал приборку на яхте. Иван Александрович считал, что на своей киприотской вилле он в полной безопасности, поэтому использовал своих телохранителей больше по хозяйственным нуждам, нежели по прямому назначению. Хотя и о безопасности своего босса парни тоже заботились, но постольку-поскольку. Жаркое солнце не горячило их, а, напротив, расхолаживало. Да задачи, которыми загружал их босс, мало способствовали укреплению бдительности.

— И что? — Олимпии пришлось поднатужиться, чтобы изобразить радостную улыбку.

Алтынов все больше влюблялся в своего собственного сына. Вадим хороший, Вадим замечательный… Олимпия уже всерьез ревновала своего бывшего мужа к настоящему. И злилась на Вадима, хотя совсем недавно готова была изменить с ним Алтынову. Так сильно вдруг его захотела, что забыла об осторожности… Да и не только страсть подталкивала ее к Вадиму. Она смотрела в будущее. Вдруг с Алтыновым что случится, тогда она сделает ставку на его сына… Она страстно хотела Вадима, рассчитывала на него в будущем, но при этом ненавидела. Ей не хотелось зависеть ни от него, ни от Алтынова. Было бы здорово, если бы она зависела только от самой себя. Но, увы, условия брачного контракта не оставляли ей даже иллюзий на полную независимость…

— Все хорошо. Вадим нашел Анжелу, — с гордостью за своего сына улыбнулся Алтынов.

— Ты хочешь сказать, что Вадим нашел ее труп?

— Нет, Анжела живая… Ей сделали какой-то укол, который ввел ее в состояние… ну что-то вроде летаргического сна. В таком виде ее и подсунули парню…

— Хитра Марина…

— Марина здесь ни при чем, — покачал головой Алтынов. — Ее использовали вслепую…

— Кто?

— Пока неизвестно… Вадим нашел парня, который заморочил ему голову. Но убил его в перестрелке… И его сообщник тоже убит…

— И все это сделал Вадим! — скорее для вида, чем натурально ужаснулась Олимпия. Она хотела, чтобы Алтынов узрел в своем сыне кровожадного головореза.

— Ты же знаешь, он воин… Настоящий воин…

— Но ведь он убийца…

— Что ты сказала? — встрепенулся Алтынов.

— Э-э, я хотела сказать, что фактически он убийца. В смысле, что его могут наказать, как человека, совершившего преступление…

— Не знаю. Передо мной он чист…

— Ты в этом уверен?.. А ты не задумывался над тем, как он нашел Анжелу? Как он вообще вышел на этого парня?.. Наверняка он был с ними в сговоре… Он следил за тобой, он следил за нами. Ты не должен был держать его у нас в доме, а он жил с нами…

Алтынов поднял руку, призывая Олимпию замолчать. Как добропорядочная жена, она должна была повиноваться мужу. Поэтому она замолчала и обратилась во внимание.

— Я все пытаюсь и не могу понять, что ты за человек, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, начал он. — Ты же любила Вадима. И в постели с ним тебе было гораздо лучше, чем со мной…

— Ну о чем ты говоришь? — приторно, сладко улыбнулась Олимпия.