Татьяна Гармаш-Роффе - Голая королева

Духота.

Аля не знала, сколько времени она провела вот так, сидя на тюфяке, уставившись в пол почти без всяких мыслей. Наконец она поднялась, погасила свет и открыла окно. Скрипнули створки. Ночь неслышно вошла в окно, распахнула перед ней свои звезды, обвеяла душистой прохладой. Аля раздула ноздри, вдыхая.

Внизу раздались шаги.

В замочную скважину лег ключ.

И замер.

Молчание по обе стороны дверцы люка. Страшная, опасная тишина.

Она слышала дыхание Филиппа. Он стоял и дышал за дверцей.

Алю охватил ужас.

Она схватила стул и подняла его над головой.

Тихо звенели секунды.

– Закрой окно, – сказал он наконец по ту сторону дверцы.

Аля не сразу поняла.

– Закрой окно! – сказал он громче, и ключ нервно брякнул в замочной скважине.

Аля поставила стул на место и бросилась к окну.

– Все, я закрыла, – сказала она дрожащим голосом. Она хотела, но не могла унять дрожь. У нее дрожало все: руки, колени, губы…

Шаги, помедлив, удалились.

Аля завернулась в одеяло и легла.

Дрожь понемногу утихла, и вскоре она забылась нервным и горьким сном.

Алексей нашел Мурашова в кабинете. Тот сидел, задумавшись, и не отреагировал на появление детектива. В свете разгоравшегося дня стало заметно, как осунулось лицо Александра после бессонной ночи, как на холеных щеках проступила колючая темная щетина, придав ему сходство с одним популярным актером. Кис провел рукой по собственной щеке: щетина также имелась в наличии. Неплохо было бы поехать домой, побриться, принять душ. Хорошо бы и поспать, но эта возможность пока не предвиделась.

Он сел в кресло возле письменного стола, наискось от Александра, который молча налил себе и ему коньяку.

Наконец Мурашов заговорил:

– Я полагаю, что похитители обычно звонят и требуют выкуп?

– Да. Только я полагаю, что вашу жену не похитили. Я полагаю, что она ушла сама.

Мурашов молча взглянул на него. Кис подождал вопроса, но так как его не поступило, он продолжал:

– Вам знакомо платье вашей жены (он зачитал по бумажке, составленной под диктовку Марии Сергеевны): «длинное, до щиколоток, спина открытая, цвет лиловый, рукав три четверти»…

– Знакомо.

– Вы не знаете, какие у нее были виды на это платье?

– Мы как раз вчера о нем говорили… Погодите… Кажется, она собиралась его надеть на нашу годовщину. Или нет, наоборот, это я ей предложил… предложил его надеть на нашу годовщину..

– Она могла его отдать кому-нибудь? В смысле, она им не очень дорожила, чтобы отдать?

– Лина вообще ничем не дорожит особенно. Она… Мне трудно вам это объяснить… Она не похожа на других женщин.

Кис вздохнул.

– На данный момент, – сказал он, – я вижу только одно объяснение: ваша жена ушла от вас. Или, точнее, ваша жена ушла сама. Ее никто не похищал.

Алекс бросил на него быстрый обиженный взгляд и уставился в свою рюмку.

– Меня весьма занимает разорванное в клочки письмо, о котором вам ничего не известно, но я пока не знаю, связано это или нет с уходом вашей жены.

Алексей сделал паузу, ожидая вопроса. Мурашов молчал.

– Ваша домработница, в отличие от вас, обратила внимание на то, что последние два месяца Лина была грустна и несколько подавлена. Это примерно совпадает со сроками получения письма. Вас это не наводит на мысль о шантаже?

Мурашов с недоумением уставился на Киса.

– Ваша жена не тратила крупные суммы денег в последнее время? Не было ли каких-то необычных расходов или снятий денег со счета?

– Нет. Необычных – нет.

– У нее отдельный счет в банке или общий с вами?

– Общий.

– То есть вы бы заметили, если бы что-то было не так… Посмотрите, не пропало ли что из драгоценностей вашей жены.

Они сходили снова в спальню Али. Мурашов подтвердил, что все на местах. «Вроде бы».

– Так что и вероятность шантажа сводится к нулю, – заключил Кис. – Где ваша жена хранит свои документы, паспорт, например?

– У себя, – удивился Мурашов. – То в спальне – у нее там куча ящичков, если вы заметили, – то в сумке, когда их берет с собой.

– Что ж, это лишний раз наводит на мысль, что она ушла сама. Смею вас в этом заверить, – продолжал Кис. – Она приготовила пакет с вещами, якобы для благотворительности. В этом пакете, по словам Марии Сергеевны, были против обыкновения очень хорошие вещи. Кроме того, пакет исчез вечером, уже после ухода вашей домработницы, из чего я делаю вывод, что ваша жена сама ушла с ним, и вещи она приготовила для себя. Она также взяла с собой свою сумку и свои документы. Согласитесь, когда вас похищают, вы вряд ли имеете время и возможность все это прихватить с собой. Кстати, на счету, которым пользуется ваша жена, находятся крупные суммы денег? Я имею в виду такие, чтобы можно было жить какое-то время самостоятельно: снять квартиру и прочее?

– Достаточные… На первое время.

– Сами видите, выводы напрашиваются… В любом случае это пока предварительные выводы, я могу ошибаться. Тем не менее ваш секретарь подтвердил, что Алина никуда не отлучалась из дома вчера вечером – до своего исчезновения, разумеется, и, следовательно, не могла передать пакет с вещами в какую-либо организацию.

Мурашов продолжал хранить молчание. Его приторная любезность куда-то пропала.

– Георгий утверждает, что он бы заметил, если бы ваша жена отлучилась надолго; кроме того, она всегда его предупреждает, когда уходит.

Молчание.

– Я предположил, что могли приехать из общества за вещами, и Алина просто вынесла их из дома и отдала, – в этом случае ваш секретарь мог и не заметить такого маленького события. Но он настаивает, что это невозможно, так как у этих обществ нет достаточных средств для сбора вещей и они никогда никого не посылают за ними по домам и тем более по вечерам. Из чего следует, что пакет с одеждой был приготовлен для самой Алины и она ушла с ним. И с документами.

И это сообщение осталось без ответа.

Кис тоже помолчал, попивая коньяк – на сей раз маленькими глотками. Мурашов, гад, был прав – так коньяк действительно вкуснее…

– Ваш секретарь – он откуда? Как он к вам попал?

– Он из Орла… Подался в столицу в поисках заработков, на стоянке при супермаркете охранником работал. Я несколько раз парковал там машину… Однажды он мне сказал: что ж вы, мол, на такой классной машине разъезжаете, а сами вынуждены по магазинам ходить и за продуктами следить? Сразу видно – ни жены, ни домработницы. И, главное, охраны у вас нет. А в наше время это легкомысленно! Я посмеялся… Наблюдательный малый. Вот, говорю, не удосужился завести себе ни жену, ни охранника… «Насчет жены – это правильно, – поддержал он, – женщины умеют только тратить. Вам надо мажордома завести – недаром в Англии на эту должность всегда брали только мужчин. Могу предложить свою кандидатуру: буду вас охранять – я Чечню прошел – и дела ваши вести…» Я снова посмеялся – расторопный парень! – и взял его.