Владимир Колычев - Убить Беллу

– Предупреждаю сразу, на кофе можешь не рассчитывать. Отвезешь меня домой, и баста, карапузики.

На всякий случай она прокрутила в голове два варианта возможного развития событий. Первый: он остановится где-нибудь в темном месте и попытается ее изнасиловать. Что ж, она не прочь. Не против того, чтобы увеличить свой боевой счет на одну единицу. По второму варианту он отвезет ее домой и больше никогда не появится на ее горизонте. Что ж, вольному воля.

Эдуард просто отвез ее домой. Записал ее адрес, номер домашнего и сотового телефона и отчалил.

Фокин явился в отдел точно в установленное время. Лариса встретила его ехидной улыбкой.

– В лесу что-то сдохло? Или просто помидоры завяли?

– Ни то ни другое.

– А что ж без опозданий?

– Перед начальством отчитаться надо. Об успешно проделанной работе... Кстати, ты вчера ушла, ничего не объяснив.

– Объяснительную я уже написала. Она у вас на столе, товарищ капитан.

– При чем здесь объяснительная? Вчера мы с тобой взяли с поличным преступника. И ты после всего этого посылаешь меня по азимуту. Но при этом почему-то уходишь сама. И непонятно с кем...

– Ну почему непонятно? Эдуард Игнатов, банкир, миллионер. И человек положительный. Ты же видел, как он меня защищал, грудью на амбразуру ложился.

– Если б не я, получил бы он в морду.

– Стас, ну сколько тебе говорить, что морда бывает у собаки, но не у человека.

– Ну это смотря какой человек.

– Ты Игнатова не тронь, не надо. Я ж твою Беллу не трогаю.

– А у тебя что, есть к ней претензии?

– Значит, у тебя к Игнатову претензии есть?

Фокин открыл рот, чтобы сказать. Но решил не пороть горячку. Махнул рукой и тихо ответил:

– Нет у меня к нему претензий.

– И у меня к твоей Белле претензий нет... Есть только вопросы. Это ты с ней пил коньячок?

– С ней.

– Чего ж сразу не сказал? Мог бы и сказать. Я бы порадовалась. За тебя. Красивая женщина, ничего не скажешь. Красивая... Помнишь, ты про семнадцатый закон Эйн-штейна говорил?

– Да, что-то припоминаю.

– На каждую красавицу найдется свое чудовище.

– Надо понимать, что чудовище – это я.

– А как хочешь, так и понимай... Хотелось бы знать, как это ее угораздило с тобой сойтись. Наверное, в психушке не долечили?

– Да нет. С головой у нее все в порядке.

– Значит, по доброте души пригрела нашего гусарского соколика.

– Есть еще девятнадцатый закон Эйнштейна. Красавица сама может быть чудовищем.

– Вы что, сговорились?

– С кем?

– С Игнатовым. Он меня тоже чудовищем назвал. Что, похоже?

– А ты сама с собой попробуй поговори, узнаешь...

Ларисе расхотелось отвечать ему колкостью. Может, она в самом деле несносное чудовище. Но исправляться тоже не хотелось. Ей нравилось состояние, в котором она находилась. И выходить из него она не собиралась. Но какие-то рамки установить все-таки надо.

– Ладно, я у тебя чудовище, зато Белла у тебя ангел. Как же вы сошлись-то, а?

– Так я, это, сам к ней приехал. Навел справки, узнал, что из больницы она выписалась, живет в Москве.

– А разве она не в Гвоздевке живет?

– Не хочет она в Гвоздевке жить. К тому же в Москве у нее квартира.

– В Крылатском? Где у нас вампиры завелись, да?

– Это ты на что намекаешь?

– Ну, может, муженек ее с того света вернулся. На старое мужичка потянуло. Смотри, как бы тобой не закусил.

– Почему на старое? Ты ж вроде считала, что это Елагин студентку задушил.

– Ну не то чтобы считала, просто подозрения.

– И у меня подозрения... Я еще вчера тебе хотел сказать, да ты ушла... В общем, Елагин знаешь где сейчас живет? А на Рублевском шоссе дом себе купил. В районе Крылатских Холмов. Улавливаешь суть?

– Ты хочешь сказать, что в крылатской Сосновке суть?

– Я пока что ничего не считаю. Нет у меня оснований так считать. Но совпадение налицо. Там, где Елагин, там трупы. В Лавкине – Катя Гракова, в Сосновке – эта, как ее, Ася Малыгина...

– А какой смысл ему Асю убивать. С Граковой он покончил, чтобы Бакатина подставить. А тут какая логика?..

– Может, он во вкус вошел?

– Так он же не пил кровь. Он же Бакатину ее «одолжил».

– Ну так кое-что и себе оставил. Взял да попробовал на досуге. Понравилось...

– Кровь не наркотик. Хотя кто его знает... – задумалась Лариса.

Ей уже не хотелось пикироваться с Фокиным.

Убийство Кати Граковой они раскрыли. Ну а вдруг настоящий преступник остался на свободе? С тех пор прошел без малого год. Елагин давно вернулся из-за границы, живет на Рублевском шоссе. Мало того, что он ушел от заслуженного наказания, так, возможно, на его совести еще одно смертоубийство. И если он вошел во вкус, то это не предел.

– Да, какие у него с Беллой отношения?

– Выясняю.

– Что именно выясняешь?

– Белла говорит, что у них ничего не было. Но мне кажется, что она темнит. Было у них что-то. Нутром чую, что было. Было, да прошло. Сама знаешь, в сексе более интересен процесс, чем результат...

– Вот этого я не знаю.

– А зря...

– Что-то не поняла я тебя, Фокин! – возмущенно протянула Лариса. – Ты жалеешь, что у меня не было секса? Ты это к чему клонишь? Мужика мне нужно хорошего, чтобы я не стервенела, да? Ну спасибо тебе, Стас, за добрый совет!.. Знаешь, я, пожалуй, им воспользуюсь!

Лариса резко поднялась и направилась к выходу из кабинета.

– Ты куда?

– В аптеку! За изделиями!

На самом деле она отправилась в спортзал, где занималась долго и до изнеможения. Затем у нее по плану были уроки актерского мастерства. Такая вот петрушка. Отдел у них необычный, и Званцева заставляла своих «уточек» совершенствоваться не только в стрельбе и силовых захватах.

Сотовый телефон зазвонил аккурат в шесть вечера. На проводе Эдуард. Лариса приятно удивилась. Она в самом деле думала, что вчерашняя их встреча будет последней. Он изображал любовь, но это всего лишь способ затащить ее к себе в постель. А она строптивая. Да еще вздорная. К тому же чертовски упрямая. Он должен был понять, что у них ничего не будет. И он это понял. Зачем же тогда звонит?

– Лариса, я заказал столик в ресторане. Мы бы могли хорошо провести время. Ты как на это смотришь?

Голос его звучал достаточно твердо, но все же в нем улавливался страх перед отказом.

– Ресторан со стриптизом?

– Нет. А что?

– Тогда я согласна. А то будешь на баб голых пялиться...

– Ты за кого меня принимаешь?

– Я тебя еще слишком мало знаю, чтобы за кого-то принимать.

– Зато мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь.

– Представляю, как ты, бедненький, устал от меня.

– Ну я бы не сказал...

– Тогда и не говори... Где и когда?

– Я пришлю за тобой машину. Ты сейчас где?

– К дому присылай. Через два часа...

Лариса не собиралась производить фурор. Потому и не стала надевать ультрамини. Просто юбка на ладонь выше колен. Кричащий макияж в сторону, все просто и скромно. Только водитель Эдуарда почему-то смотрел на нее со скрытой насмешкой. И даже с осуждением. Он что, ее за шлюху принимает? Или за охотницу за богатыми женихами?