Владимир Колычев - Убить Беллу

К развалинам дома подтягивался народ. Кто пешком, а кто на машинах. Первая же машина была зафрахтована под «Скорую помощь». И на всех парах помчала Ларису в ближайшую больницу.

Ларису отвезли в больницу, пронесли через приемный покой. Ей срочно требовалась кровь. Фокин предложил свою, но его группа не подходила для нее. И Чумаков тоже ничем не мог помочь. Нужна была кровь четвертой группы отрицательного резуса. А в больнице таких запасов не было.

Хорошо, что неподалеку находилась воинская часть. Фокин развил бурную деятельность, нашел донора, привел в больницу... В общем, Ларису откачали, отправили в реанимацию. Володя отправился в Москву, а он остался. Всю ночь провел в больничном коридоре. К Ларисе его так и не подпустили.

Утром Лариса пришла в сознание, но тут же уснула. Напрасно Стас пытался прорваться к ней. Врач обещал, что разрешит свидание после обеда, ближе к вечеру. Чтобы не терять время зря, он отправился в Калиновку. И не один, а вместе со Званцевой и Володей Чумаковым. Они приехали, чтобы проведать Ларису, а Фокин потащил их на пепелище.

Там уже хозяйничала оперативно-следственная группа из УВД Московской области. Фокин представился, объяснил, как все было. Ему было что сказать, но и областные опера кое-что накопали. Оказывается, в гараже за домом находилась целая лаборатория по уничтожению трупов. Их растворяли в серной кислоте. И, судя по всему, в тот момент, когда Фокин с Чумаковым ворвались в дом, Белла тем и занималась, что избавлялась от трупов сразу двух мужчин.

Из Калиновки Фокин вернулся в больницу. Вместе с Ариной. Чумаков вошел в его положение и вызвался отбуксировать его автомобиль на станцию техобслуживания.

Званцева отправилась в ординаторскую, а Стас беспрепятственно вошел в палату, где лежала Лариса.

Она спала. На губах застыла безмятежная улыбка, длинные ресницы подрагивают. Она была такой милой. Родной и любимой. Стас чувствовал, как заходится сердце.

В палате, кроме них двоих, никого нет. А губы у Ларисы такие сладкие на вкус. Сейчас он в этом убедится... Он тихо подошел к ней, наклонился. Губы все ближе и ближе.

Он мягко коснулся ее губ. И в то же мгновение очутился в ее объятиях. Голова закружилась, земля выскользнула из-под ног, и он рухнул на пол. Но вовсе не от избытка чувств. Это Лариса в который раз показала ему один из своих неотразимых приемчиков. И сейчас стояла над ним в боевой стойке. Кулак застыл в воздухе, готовый в любой момент заехать ему в лоб.

Лариса смотрела на него мутным качающимся взглядом. Такое ощущение, будто она не могла поймать его в фокус.

– Стас, ты? – наконец она узнала его.

– Я.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

К счастью, она уже отдавала отчет в своих действиях.

– А кого хотела?

– Беллу. Больше некого...

Она легла на кровать, накрылась одеялом и посмотрела на него извиняющимся взглядом.

– Думала, что это она ко мне подкрадывается... Вы ее взяли?

– Увы.

– Я так и знала... Ничего, будет и на нашей улице праздник.

Лариса мягко улыбнулась и обессиленно закрыла глаза.

– Рассказывай, как все было, – попросила она. – Как я здесь оказалась? Почему ты рядом?

Фокин рассказал все. От начала до конца. От того, как он потерял ее в парке, и до того, как оказался на полу под ее кулаком.

– Лариса, все очень просто. Если ты теряешься, то я обязательно тебя нахожу. Это закон... Закон жизни... Нашей с тобой жизни...

– Моя жизнь могла оборваться.

– И моя тоже...

– Ты бы не смог жить без меня?

– Нет, не в том дело. Просто мы могли взлететь на воздух вместе с домом...

– Вот как. А я думала, ты без меня не можешь.

Фокин далеко не всегда мог отличить, всерьез она говорит или прикалывается. Но сейчас он точно мог сказать – подкалывать она его не собирается.

– Не могу... Ты думаешь, почему я тебя нашел?.. Кстати, я надеялся на более теплый прием. А ты швырнула меня на пол.

Лариса открыла глаза, мило улыбнулась.

– Извини, пожалуйста, я больше не буду... Сколько времени я здесь нахожусь?

– Да почти сутки.

– И все никак не могу прийти в себя. До сих пор глюки перед глазами высвечиваются. Не так сильно, как вчера, но бывает. Лежу, слышу, идет кто-то. Закрыла глаза, а все равно вижу, как Белла ко мне подходит. В руках большой шприц. Ну, думаю, сейчас начнется... А это ты был. Извини, обознатушки вышли.

– А что должно было начаться?

– Как что? Она же кровь из меня сосала... Говорит, что через шприц. А я-то помню, как она клыками в шею мне впивалась. Сейчас-то я знаю, что это глюки были. Но в реальности было примерно то же самое... Помню, как она меня в комнату затащила. Сказала, что я буду созревать. Дня через три, мол, меня снова доить можно. Накапливай, говорит, кровь и жди... Сразу всю кровь не выпивает, чтобы кайф растянуть...

– Наркоману с каждым разом все большая доза требуется.

– Потому дни мои были сочтены. Долго бы я не продержалась... Если бы не ты, съела бы она меня... Она профи, Стас. Она меня всегда на шаг опережает...

– Игра не закончилась.

– Боюсь, что она только начинается... Ты меня, пожалуйста, одну не оставляй!

Никогда Лариса не выглядела такой беспомощной. Фокин почувствовал прилив нежности.

– Не оставлю, – пообещал он.

И как бы в подтверждение своих слов накрыл ладонью кисть ее руки. Лариса руку не отдернула. Только ласково улыбнулась ему.

Стас чувствовал себя на седьмом небе. И даже появление Званцевой не погасило его настроения.

Арина пообещала Ларисе охрану. Но та отказалась. Ей не нужна охрана, ей нужен Фокин. И он не хотел бросать ее одну. Званцева поняла их и разрешила Стасу остаться с ней.

А утром следующего дня в палату к Ларисе ворвался Игнатов. Бледный, взволнованный, в руках охапка цветов. Она встретила его приветливо. Стаса это задело. Но виду он не подал.

– Лариса, да что это такое? Ты снова в больнице! Это какая-то напасть! – грохотал Игнатов. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо. Интоксикацию сняли, силы восстанавливаются. В общем, скоро на выписку...

– Мне не нравится твоя палата! Никакого комфорта, чистой воды колхоз...

– Что ты хочешь? Это ж тебе не Москва. Обычная районная больница, других палат здесь нет.

– А ты интересовалась?

– Да нет, – пожала она плечами. – Мне как-то все равно. Спартанская жизнь меня не смущает...

Лариса – очень красивая девушка. Ей бы на подиум, все бы топ-модели от зависти застрелились – некому было бы ей составить конкуренцию. Банкир Игнатов жених завидный: богатый и вывеска вроде нормальная – любой фейс-контроль пройдет. Красивые женщины толпами за ним ходят. А он по Ларисе сохнет. Казалось бы, пользуйся моментом. Любящий и покладистый муж-миллионер, роскошные машины, виллы, яхты, заморские страны. Ан нет, Ларису этим не соблазнить. Ей бедный опер милее состоятельного буржуя. Во всяком случае, Стас был уверен, что у него намного больше шансов, чем у банкира. Да тот, похоже, об этом догадывался.