Владимир Колычев - Кондуктор, нажми на тормоза

Винтовку Радик не убрал, через оптику прицела продолжал наблюдать за объектом... Да, Артем для него не более чем объект. И при первом же удобном случае он его ликвидирует. И месть за себя, за Линькова и его жену здесь вовсе ни при чем. Он должен выполнить задание, этим сказано все...

Артем же разошелся не на шутку. Радик видел, как он закрыл дверь на кухню, подошел к Юле сзади, снял с нее фартук, вдруг резким движением задрал халат, а ее саму согнул в поясе... И такая волна возмущения всколыхнулась в нем, что палец сам по себе шевельнулся на спусковом крючке. И плевать, что стекла пуленепробиваемые, зато выстрел вспугнет мерзкого похабника...

Но Юля сама распрямилась и, оттолкнув Артема, оправила халат. Что-то гневно выкрикнула в его адрес, он стушевался и убрался с кухни... Не вышло у Артема ничего. Но облегчения Радик не почувствовал. Ведь этот гад все равно добьется своего – не на кухне, так в супружеской спальне. Он пьяный, он настроен на секс, и никуда Юля от него не денется...

Юля остыла, накрыла стол и позвала мужа и дочь. Артем зашел на кухню, глянул на окно, встревоженно наморщил лоб и плотно закрыл жалюзи... Понял, что может стать жертвой снайпера, потому и закрыл. Значит, не бронированные окна у него на кухне...

Радик досадливо закусил губу. Надо было сразу стрелять, так нет, сам себе голову заморочил. И еще этот приступ ревности, который он испытал, когда Артем пытался поиметь свою жену... Его испугал этот приступ. Нельзя впутывать в дело личные мотивы, так недалеко и до роковой ошибки. Что, если стекла все-таки пуленепробиваемые? Что, если бы он все-таки выстрелил, поддавшись чувствам?..

И не должен он ревновать Юлю. Она ему не жена и даже не любовница. Нет ничего между ними, кроме прошлого. У него своя жизнь, у нее своя. Она уже и забыла его в бесконечной череде дней и событий. Она – чужая жена, он не имеет никаких на нее прав... Нет, не должен он ревновать ее. Но ревнует. Ревнует же!..

Сейчас Артем поужинает, затем затащит Юлю в постель... Для них это будет буднично и банально, а Радик уже сейчас места себе не находит. Не хочет он, чтобы Юля была с кем-то. Не хочет!.. Пусть она будет без него, лишь бы ни с кем... А еще лучше, пусть она будет с ним! А почему бы и нет?.. Кто может помешать Радику сделать ее вдовой?..

Большая стрелка часов приближалась к двенадцати, когда на балконе возникло какое-то движение... В окуляре ночного прицела лицо человека казалось зеленым фосфоресцирующим пятном, но, присмотревшись внимательно, Радик выделил знакомые черты. Это был Артем. Он действительно вышел на балкон покурить. Не зажигая свет, открыл створку остекления... Теперь он точно беззащитен. Радик мог стрелять...

Но палец словно закоченел на спусковом крючке... Вспомнился вдруг момент, когда Артем не смог застрелить его. Пытался убедить себя в том, что Радик для него никто, но так и не смог спустить курок. Он оставил его в живых – с риском для себя... А ведь они были друзьями. Были. Целый год вместе щи хлебали, самый трудный год армейской службы... Из-за Юли поссорились. И сейчас Радик готов его из-за нее убить. Хотя, возможно, Артем и не предавал его тогда в учебке, может, действительно Радик сам засветился, когда лез к Юле через соседский балкон... И сейчас Артем не предавал его. Да, он спит с Юлей, но ведь на правах законного мужа. Может быть, у них любовь... А еще дочь у них. Может, она Артему и не родная, но вряд ли она будет рада его смерти...

Но все это эмоции. Прочь сантименты – работа есть работа. Радик снова совместил прицельную марку с зеленой головой объекта... Юля не услышит выстрела, но рано или поздно она обнаружит труп мужа. И с каким ужасом будет смотреть на его лопнувший череп, на кровь вперемешку с мозгами. А девчонка, та вообще заикой может остаться...

Радик опустил вниз красную коллиматорную точку прицела. Артем и не подозревает, какая участь его ждет. Смерть страшна в любом виде, но все же выстрел в сердце выглядит более эстетично, нежели в голову... «Прощай, братан. Не поминай лихом...»

Палец на спусковом крючке остановился в самый последний момент... Радик не имел права не выполнить задание. Он обязан произвести выстрел. Но ведь он мог «случайно» промазать... Смещая перекрестье вверх, он понимал, что делает непростительную ошибку. Но все же не смог остановить себя. Пуля без шума и пламени вылетела из жерла ствола, по заданной траектории прошла положенные сто метров и ткнулась в грудь жертвы аккурат под левую ключицу. Это ранение, но не смертельное...

Артем подался назад, пытаясь ухватиться рукой за образовавшуюся вдруг в теле дырку. Радик не стал наблюдать за ним. Спокойно и быстро разобрал винтовку, сложил ее в переносной контейнер, сбросил перчатки и маскхалат, под которым находилась обычная одежда, отер влажной салфеткой пыльное лицо. У него было достаточно времени, чтобы торопиться не спеша.

Парик, накладные усы, специальные вкладки в нос, чтобы расширить ноздри... Теперь он мог смело покинуть чердак и спуститься вниз. Если кто и увидит его из жильцов дома, то не распознает в сгорбленном рыжем чудаке профессионального киллера...

Нестарьев был мрачен, как тяжелая дождевая туча перед грозой, но громы и молнии пока не метал.

– Плохо, очень плохо...

Радик и сам понимал, что дело швах. Поэтому держался с куратором настороже. То и дело периферийным зрением сканировал пространство вокруг себя. Он боялся расправы за свою, созданную собственными руками неудачу...

Целую неделю Нестарьев не выходил на связь с ним. Уже одно это настраивало на дурные предчувствия. Но вот куратор дал о себе знать, встретился с Радиком в малолюдном сквере на берегу пруда... Пистолет он достать не успеет. Да и не станет он стрелять средь бела дня. Но все равно на душе у Радика неуютно. Как бы не случилось чего.

– Знаю, что плохо, – уныло вздохнул он. – И на старуху, как говорится...

– С «драгункой» у тебя лучше выходило...

– Не буду спорить... В следующий раз с ней пойду...

Нестарьев промолчал. Это могло означать, что следующего раза не будет. Радик еще раз осмотрелся по сторонам. Вроде бы все спокойно.

– Пока отдыхай, а там видно будет, – выдержав паузу, сказал куратор.

– Не доверяете, понимаю.

– Почему не доверяем... Дело, в общем-то, ты сделал. Огарый в больнице, в тяжелом состоянии. Есть информация, что он отказался от своих преступных замыслов... Так что по большому счету цель достигнута. Хоть и не поражена, но достигнута... Считай, что на первый раз отделался строгим выговором и удержанием премии. Получишь всего пять тысяч... Но в следующий раз прощения не будет, так и знай...

Нестарьев вручил ему конверт с деньгами и, не пожав руки, отправился к своей машине... Радик облегченно вздохнул. Кажется, смерч прошел мимо... А в следующий раз он не оплошает.