Владимир Колычев - Черный лебедь

На вокзале меня никто не встречал. Я не давал телеграмм, я не сообщал о своем приезде. Никто из близких мне людей не знал о моей беде. Я слал им письма из госпиталя, сообщал, что нахожусь там по причине инфекционного гепатита. Дескать, болезнь не очень тяжелая, но заразная. Я нарочно так делал, чтобы Майя не вздумала прилететь ко мне. Тогда я еще надеялся, что врачи сотворят чудо и сведут на нет ужасные шрамы. Но чуда не произошло. Со здоровой печенью, но с обезображенной физиономией я возвратился домой. И мне уже не избежать встречи с Майей. А может, все-таки надо повернуть назад? Зачем ей такое испытание? Но назад я не повернул.

Теща чуть не упала в обморок, когда увидела меня.

– Ох! Что ж это такое? – хватаясь за голову, охнула она.

Я лишь пожал плечами. Ей видней, насколько я уродлив.

– Гримасы войны, – горько усмехнулся я. Отчего мое лицо стало еще безобразней. В какой-то момент мне даже показалось, что Ирина Викторовна закроет передо мной дверь. Но нет, отошла в сторону, освобождая мне проход. Во взгляде плохо скрытая брезгливость.

Я разулся, зашел в гостиную, где, по идее, должна была жить Майя с ребенком. Чистота, порядок. Ни кроватки, ни детских вещей.

– А Майя где? – в недобром предчувствии спросил я.

– Да ты садись, садись, – захлопотала теща.

И это показалось мне подозрительным.

– Где она, где сын?

Но вместо ответа она подсунула мне не совсем тактичный вопрос:

– А что у тебя с глазом?

– Стеклянный глаз.

– А второй?

– Вторым вижу. Вижу, что Майи здесь нет.

– И не будет, – вроде бы сожалея о том, но с какой-то затаенной торжественностью в голосе сказала Ирина Викторовна.

– Где она?

– А ты на меня не кричи! – раздухарилась она.

– Я не кричу. Я говорю.

– И я тебе говорю, что нет ее. Замуж она вышла.

Мне было известно, что теща у меня не подарок, но чтобы такой бред на ходу сочинить – такого я, право, от нее не ожидал.

– Ну и шутки у вас!

– Это не шутки. Шутки у вас, молодой человек!

Она смотрела на меня с откровенно торжествующим видом. Руки в боки, глазки в пляске.

– Я своей дочери не изменяла! – на высокой ноте выдала Ирина Викторовна.

В голове у меня загудело, заискрило, перед единственным глазом пошли круги.

– О чем это вы? – спросил я, хотя и без того догадывался о причине столь шокирующего выпада с ее стороны.

– Глаза твои бесстыжие! Ольга Максимовна все мне рассказала!

– Какая Ольга Максимовна?

– Которая с тобой в поезде ехала! Ты, может быть, ее не заметил. Кем ты там занят был, а? С какой там красоткой резвился? Кобель!

Я помнил, как ехал с Женей в Москву, как спал с ней, как открывал ей дверь из купе, как нежно целовал ее на глазах у проходившей мимо знакомой женщины. Тогда у меня еще была надежда на благополучный исход. Но вот все рухнуло. Соседка Ольга Максимовна опознала меня, сообщила Майе. Как это ни ужасно, но мои опасения оправдались.

Я представил, с каким сочувствующим видом сообщала она эту новость. «И не хотела бы говорить, но...» Не хотела она. Наверное, весь обратный путь от Москвы только о том и думала, как бы побыстрей донести до жены правду о нехорошем муже. Но, в общем-то, виновата была не она. Тайное стало явным, и винить в этом я должен был только себя.

– Ты очень обидел Майю. Ты очень расстроил нас с отцом! – продолжала клокотать теща.

Мне пришлось ее перебить:

– Как она замуж могла выйти? Мы же не разведены.

– Она и сейчас твоя жена. Но по бумажке. А по факту она жена другого человека.

– Но так нельзя. Сначала надо было разобраться, с кем я ехал.

– Не волнуйся, Майя разобралась.

– Я должен ее увидеть!

– А это ни к чему!

– То есть как?

– А так! Не нужен ты ей больше! И не надо бередить ей душу!

– Но я имею право ее видеть!

– И не надейся!

– Мне кажется, кто-то что-то недопонимает! Да, я страшен как черт! Но таким меня сделала война. Война! Я воевал! Я – заслуженный человек! И не надо мне палки в колеса ставить! Я ведь и разозлиться могу!

Ирина Викторовна поняла, что дала лишку. Попыталась меня угомонить:

– Тихо, тихо! Не надо нервничать. Можешь позвонить Майе. Если она захочет с тобой встретиться, пожалуйста. А если нет, извини.

Она знала номер телефона, по которому я мог связаться с Майей. Но сама набрала его. Первая моя попытка закончилась неудачей – к аппарату никто не подходил.

– Где она живет? – спросил я у тещи. – С кем?

– Не скажу, – не сдавалась та. – Если Майя захочет, то скажет. А я ничего говорить не буду. Чаю хочешь?

– Нет.

– Может, водки? – спросила она и внимательно посмотрела на меня.

Как будто хотела выяснить, алкаш я или нет. Как будто с такой рожей, как у меня, невозможно было оставаться нормальным человеком.

– Может, – кивнул я.

В конце концов, чего лукавить? Алкаш не алкаш, а выпить хотелось нестерпимо.

Она угостила меня обедом, налила сто граммов. А там и Майя домой вернулась... в свой, но чужой для меня дом. И неизвестный. Хотя я и догадывался, с кем она могла жить.

Теща снова набрала ее номер, подала мне трубку. Ответила Майя.

– Ну, привет, родная, – озлобленно поздоровался я.

– Сева, что за тон? – возмутилась она.

– Какой ты заслужила.

– Ты пьян?

– Нет, я зол.

– Откуда ты звонишь?

– От твоей ненаглядной мамочки.

– Ты уже здесь? – испугалась она. – Ты уже все знаешь?

– Не все, но знаю. Как же так, родная?

– Между нами все кончено.

– И почему об этом я узнаю только сейчас?

– Ты на войне был. Я не стала тебе сообщать. Мало ли – вдруг под пули полезешь. Хотя вряд ли, тебя же другая любовь греет. – В ее голосе звучал сарказм.

– Какая любовь, о чем ты?

– Ольга Максимовна все видела.

– Да ни черта она не видела! Я с Леной ехал! Со своей сестрой! Она в Электроцинке ко мне подсела.

Это было оправдание, которое придумала для меня Женя. Но, как говорится, поздно пить «боржоми», когда печень развалилась. Раньше надо было травку стелить – врать c Леной, договариваться, Майе лапшу на уши вешать. Но вдруг Майя поверит?

Но Майя не поверила.

– Я знала тебя как честного человека. Мы никогда не врали друг другу. Ты опустился, Сева. Ты врешь, как последний... А-а, да что с тобой говорить! – В ее голосе звучало отчаяние праведника, сбившегося с истинного пути.

Она была уверена в том, что я ей изменил. Но, похоже, сомневалась, что поступила правильно, разрушив нашу семью.

– А ты поговори. Может, поймешь, что не права. Твоя Ольга Максимовна могла ошибиться!

– Нет, ошибки быть не может, – не согласилась Майя. – Игорь показывал ей фотографию Жени.

– Игорь?! Фотографию Жени?!

– Да, я живу с Игорем. И это я его попросила.

– О том, чтобы он жил с тобой?

– Нет. Я попросила его найти фотографию Жени. И он ее нашел. Я показала ее Ольге Максимовне. Ты с Женей ехал в Москву? Хотя можешь не признаваться, это уже не имеет значения.