Владимир Колычев - Пуля для солиста

Обнаглела тварь, совсем распоясалась. Раньше пятки ему лизала. А сейчас будто прорвало ее. Может, у нее любовник появился?..

Мысль о любовнике кипела в голове. Еще немного, и пар из ушей пойдет.

Только пусть попробует, тварь! Пусть попробует!..

Зазвонил телефон.

Она, Даша. Она звонит. Ага, поняла, что перегнула палку. Поняла, что нельзя с ним так. Сейчас прощение вымаливать будет. Только фиг ей! Пусть сначала на коленях перед ним поползает. А потом он будет думать, прощать ее или нет…

– Да…

– Вадим Анатольевич? – спросил чей-то слащавый манерный голос.

Это не Даша.

– Кто это?

– Доброжелатель…

– Чего?

– Видите ли, я знаю, где сейчас ваша жена… Она с любовником. Высокий блондин с внешностью Патрика Свейза…

– Какого на фиг Патрика?

– А вы сами посмотрите. Они сейчас в квартире…

– Адрес! – не спросил, а потребовал Вадим.

Через пять минут он на полной скорости уже мчался по Кутузовскому проспекту. Телохранителя с собой прихватил. Вдруг любовник кулаками махать начнет…

На шестой этаж он поднялся на лифте. Нашел нужную квартиру. С силой толкнул дверь. Толкнул со злости. Но, как ни странно, дверь была не заперта. Он открыл ее и услышал женские стоны.

«Ничего не боятся, твари», – пронеслось в голове. Вадим ворвался в квартиру.

Квартира большая, комнаты три, не меньше. Ремонт приличный, мебель не бросовая. Все это Вадим отметил чисто механически. Он влетел в спальню. И увидел мужчину, а на нем женщину. Она была обращена к нему спиной. Роскошные белые волосы рассыпаны по спине. Даша…

– Ну сука! – зарычал Вадим.

Схватил Дашу за волосы и развернул на себя.

Что за дьявол?.. Это была совершенно другая женщина.

Вадим отпустил женщину. Но она отпускать его не собиралась.

– Скотина! – взвизгнула она.

Ее визг перешел в длинное «а-а». И стал своеобразным боевым кличем.

Никогда бы не подумал он, что женщина может такое. Она вскочила в чем мать родила, высоко подпрыгнула вверх. Как в замедленной съемке развернулась в воздухе и выбросила в сторону Вадима длинную ногу.

Бум! Из глаз посыпались искры, сознание стало растворяться, исчезать…

Очнулся он в той же квартире, но в другой комнате. Он сидел на полу, одной рукой прикован к батарее наручниками. Голова раскалывается, перед глазами все плывет.

Но он все же увидел людей. Их было много.

Первого он узнал Алексея Белова. Все такой же крутой до невозможности, имидж «крестного отца» тщательно поддерживает. Ледяной взгляд, властно-неприступное лицо.

Веяло холодом и от двух парней в строгих костюмах при галстуках. Не люди, а морозильники. Одним взглядом могут заморозить. Одним движением убить. Вадиму стало жутко.

На диване боком к нему сидела Эмма, рядом с ней Костик. Тоже холодные, неприступные.

– Ну что, доигрался? – едва пошевелил губами Алексей.

– Я не понимаю… Не понимаю… Что здесь происходит? – задергался Вадим.

– Будем тебя судить…

– За что?.. Что я такого сделал?..

– А это суд и определит… Встать! – приказал ему Алексей.

– Что? – не понял Вадим.

– Встать! – подошел к нему цербер Белова. – Суд идет!..

Он схватил Вадима за шиворот и поставил на ноги.

На какой-то момент Вадиму показалось, что это чудовищная мистификация. Но первые резкие слова обвинения больно резанули слух. И он понял, что это не сон, что все очень и очень серьезно…

Алексей с презрением смотрел на этого ублюдка. Когда ничто ему не угрожает, он герой. А сейчас размазня размазней. Ноги им всем лизать готов. Даже вину свою признает. Лишь бы пощадили.

Все обвиняли Куприянова. И он сам, и Костик, и Эмма. Все мерзости его вспомнили. Дело осталось за приговором.

– Я вот что думаю, – медленно, с расстановкой проговорил Алексей. – Мы не станем тебя убивать…

Куприянов воспрял духом. Зря.

– Я предлагаю тебе застрелиться…

Вадим задрожал, ноги его подкосились. Он упал на колени. И если бы не наручники, точно пополз бы лизать ему туфли.

Но Серж и Жорж знали свое дело. Они подошли к нему, схватили его за шкирку, поставили на ноги.

Суд идет. И этот ублюдок должен стоять.

– Я не буду… Я не могу, – скулил Вадим. – Я не могу… Ну не надо, ну пожалуйста…

– Нет, – покачал головой Алексей. – Ты умрешь….

Он не собирался его убивать. Он придумал ему иную кару. Но надо было до смерти запугать этого изверга. Чтоб на всю жизнь запомнил этот день.

Вадим решил, что пощады ему не будет. И перестал скулить. Глаза его налились ненавистью.

– Мразь! – заорал он на Алексея. – Ублюдок… Знал бы я, что так будет… Надо было профессионала тогда нанять…

– Что ты сказал?

– Что слышал?.. Помнишь, год назад. Ты домой возвращался. А в подъезде киллер…

– Так это твоя работа?

– Да! – в безумии злорадствовал Вадим. – Да, это я киллера послал!.. Жаль, он тебя не грохнул!..

Алексей был потрясен. Вот, значит, кто «заказал» его. А он на Джона грешил. До сих пор его на Дальнем Востоке гноит…

– Боюсь, тебе уже ничто не поможет, – после некоторого раздумья хищно проговорил он.

Выстрела не слышал никто. Только легкий звук. Пуля пробила стекло и угодила Вадиму в голову. Она шла снизу вверх, снесла Куприянову верхнюю часть черепа, тюкнулась в стену под потолком, рикошетом через дверь улетела в прихожую.

Алексей недоуменно посмотрел на Сержа. Тот только пожал плечами…

Личность убитого установлена давно. Известный продюсер Вадим Анатольевич Куприянов. Но дальше Ржаному успех развить не удалось. Уже две недели он топчется на месте. Даже не смог узнать, где убили Куприянова, откуда его труп приволокли под мост Рижской эстакады.

Нет, он не сидит сложа руки. В результате титанических усилий раскопал подноготную убитого. Оказалось, он далеко не ангел. Много черных делишек на его совести. Правда, все это бездоказательно. Но никто и не собирался предъявлять Куприянову обвинение. Похоже, ему его уже предъявили. С вынесением приговора. Только попробуй узнай, кто именно это сделал.

– Юрий Сергеевич, к прокурору…

Ржаной вздохнул. Не для получения награды его вызывали к прокурору. А на ковер.

Прокурор рвал и метал.

– В конце концов, когда вы закончите это дело!..

– Так еще и месяца не прошло… – пытался оправдываться Ржаной.

– Вы еще про года вспомните…

– Между прочим, дело Владислава Листьева до сих пор открытое. Сколько лет уже прошло…

– Между прочим! Между прочим! – передразнил его прокурор. – Что угодно вспомните, лишь бы не работать… Плохо, Ржаной, плохо. Дело на контроле у самого Генпрокурора…

– Что я могу поделать?.. Я же не бог…

– Но хоть версии у вас есть?

– Сколько угодно.

– Например…

Ржаного как прорвало.