Владимир Колычев - На кону – жизнь

– Посадят. И вся его крутость по барабану… Но ты же этого не скажешь?

– Почему?

– Потому что побоишься.

– Я не боюсь!

– Не боишься?! Или ты чересчур храбрая, или, извини за откровенность, глупая. Ты пойми, у Шурыгина есть преданные ему люди. И они останутся на свободе…

– Ты говоришь про его телохранителей?

– А хотя бы про них.

– Но ведь их тоже арестуют?

– А как их найти? Думаешь, мы их не искали? Искали. Бесполезно. Шурыгин глубоко их спрятал. Очень глубоко. Возможно, на два метра ниже уровня земли…

– Ты так плохо о нем думаешь?

– А ты сама как думаешь?

– Если честно, я его боюсь… Да, пожалуй, ты прав. Не буду я связываться с ним… Скажи, а ты боишься Романа?

– Я?! Нет, не боюсь… Если бы боялся, меня бы здесь не было…

– Но ты же здесь. И правильно. Он тебе ничего не сделает, можешь мне поверить… Ты так и не ответил мне, придешь ли ты ко мне завтра?

– Приду, – твердо ответил Юра. – А Шурыгина я в самом деле не боюсь. Он меня не тронет. Хотя бы потому, что я вел его дело…

– Почему вел?

– Ну, я его и сейчас веду. Но скоро дело закроют…

– Почему?

– Говорю же, за отсутствием доказательств. Нет у нас ничего на Шурыгина. Ничего… А потом, у нас есть, на кого списать убийство Норильцева… А насчет Влада, так нам придется идти по другому пути… Кстати, мы тоже грешим на Мартиросяна. И, скорее всего, в ближайшее время им займемся…

– Зря вы медлите!

– Знаю, что зря. Но что делать? С людьми проблема, с техникой проблема… Хотя на Мартиросяна и людей дадут, и технику. А что касается Шурыгина, так тут сплошные препятствия. Из Генеральной прокуратуры рекомендуют не трогать его, из Главка МВД давят. Даже звонок из Кремля был… В общем, лично я в такой обстановке работать не могу…

– Но ведь работаешь. Меня вот на допрос сегодня вызывал… Юра, а я, кажется, поняла, зачем ты меня вызывал. Просто ты хотел увидеть меня, правда?

– Ну, в общем-то, да… Кстати, завтра я у тебя обязательно буду. Обязательно! За Мартиросяном буду следить, ты как, не против?

– Вместе будем следить, – просияла Виолетта.

Радовалась она натурально. Но вовсе не своему новому любовнику. Менты отступаются от Романа, от нее. Никаких больше допросов, никаких следственно-розыскных мероприятий. Она может вздохнуть свободно. И уже завтра приступить к работе…

Не знал Рома, что Виолетта может быть такой стервой. Надо же, что ему подсунула. А он, как тупоголовый пескарь, заглотил наживку. Теперь вот мучайся…

Конечно же, она нарочно приволокла сюда этих супертелок. Мордашки, буфера, булки, ноги – чисто эталонный вариант. Такую издалека увидишь, в одежде, и то поднимется. А тут они в чем мать родила, голыми задницами под носом крутят. А у тебя сперма от виагры закипает. Сил нет, как хочется схватить одну из них и нанизать на кукан. А можно всех сразу… Рома ощущал себя суперсексгигантом. И ему всерьез казалось, что он мог за один раз проткнуть своим копьем обеих красоток…

Но сначала бы он вставил Виолетте. За то, что она заставляет его мучиться. А она тоже в этой комнате, тоже виляет голым задом, отпадные буфера трясутся в такт музыке… Да, она стерва! Она садистка! Но какая женщина!!!..

Рома изнывал от похоти. Бабу хочется, хоть в петлю головой.

Феликс и Никита тоже как в аду. Никита во все глаза на Виолетту смотрит. По самые гланды ей вставляет – тоже глазами… Хочет он Виолетту. Всегда хотел!.. Не зря Рома ее на обозрение выставил. И ей прикольно, и шанс есть, что Никита сорвется…

Но первым срывается Феликс. Глаза как у жабы, желваки как пузыри. И член размером с ногу. Надо ж как его раздуло!

Девка не смогла увернуться от него. Он повалил ее на ковер, втиснулся между ног и вставил… И ему тут же вставили. Виолетта ловко ткнула его электрошокером под правое нижнее ребро. Феликс не вырубился. Но глаза стали еще больше, из распахнутой глотки вырвалось какое-то кваканье…

– Что, Фелька, трахнулся? – дико захохотал Рома.

– Ага, аж дым из задницы! – схватился за живот Никита.

Нужно было видеть, как Феликс пытался разглядеть свою задницу. Не дымится ли она. Похоже, у него от электрошока мозги отказали…

Виолетта помогла Феликсу подняться. Он был похож на забитую собаку. Потухший взгляд, поджатый хвост… А хвост у него натурально сдулся…

Что-то Феликсу в последнее время не везет. То людей мочить приходится, то пираний кормить. А еще часы, идиот, потерял. Мог бы спалиться.

Надо было на желание сегодня играть. Поиграл – становись волшебником. Рома бы ему такое желание загадал… Да, жаль, что Феликс всего лишь без бабы останется и на бабки слегка попадет.

Игра продолжалась. Член снова стал крепче стали. И кровь закипает, вот-вот крышу сорвет. Виолетта же зажигает, только держись. Бедному Никите уже невмоготу. Хоть бы кондрашка его хватил. Тогда Рома станет победителем. И ему в качестве приза достанутся сразу три бабы плюс шестьдесят штук баксов. А трахаться хочется до умопомрачения. Ну сколько же можно?.. Долбаная Виолетта, нашла что удумать! Смерти она его хочет, что ли!..

Виолетта умела танцевать стриптиз. И обе соски, которые рядом с ней, тоже профессионалки. Но Никита смотрит только на нее. Сейчас он не выдержит. Еще немного, еще…

Виолетта развернулась к нему задом, на прямых широко раздвинутых ногах прогнулась вперед, грудью коснулась пола. Все прелести наружу. Неужели Никита сможет удержаться?.. Есть, пошла торпеда! Еще секунда, и она будет поражена одним залпом. Но Виолетта знает правила игры… Треск, шум, и Никита на полу. У Феликса дым из задницы, у этого искры из глаз…

Из комнаты выводить его не нужно. Пусть остается здесь. И смотрит, как Рома жарит Виолетту. Ему-то она дает. Потому что он победитель. И вообще, она принадлежит только ему.

Никита смотрит, люто завидует. А Рома хрипит и смеется. Он победитель, и ему достается все. А остальные пусть пьют сырую воду…

Это был не просто секс. Это была какая-то фантастика. Казалось, только сейчас Рома узнал, что такое настоящий кайф. Перед глазами кружила карусель. Виолетта, Ритка, Лиза… Ритка, Виолетта, Лиза… Он не знал усталости. Долбил, долбил, долбил…

Остановиться он смог только утром. По причине полного полового бессилия. И полного внутреннего опустошения. Клевая была ночка, забористая… Но все равно не то. Так, легкая разминка перед более крутым развлечением, контуры которого пока еще смутно обозначались в голове… На часах половина седьмого. Рядом только Виолетта. Глаза соловьиные. Спать хочет. Да и он бы не прочь вздремнуть пару часов. Палочку бы ей поставить, и на боковую. Жаль только, что вместо палочки какой-то вялый стручок…

– А где Ритка с Лизкой? Куда слиняли?

– В душ пошли, – зевнула Виолетта.