Владимир Колычев - На кону – жизнь

Кирилл вышел им навстречу с радушной улыбкой. Только вот раскрытые корочки служебного удостоверения улыбкой никак не назовешь. И пистолет в другой руке не поднимал настроения.

– Только без глупостей, – предупредил Кирилл. – Спиной ко мне, руки на капот!

Оба парня подчинились. Кирилл обыскал одного. Сунул изъятый пистолет в карман. Начал обыскивать второго. Но чуть не схлопотал локтем в нос. Парень, оказывается, был каратистом. И падал на землю он очень эффектно. Рукоять пистолета была использована Кириллом в качестве лома. А против лома, как известно, нет приема.

Кирилл взял второго парня за шкирку и поволок к дому. Олег, Дима и бодливый каратист оставались у него в тылу. Но он их не боялся. Во-первых, все трое еще не скоро должны прийти в себя. А во-вторых, у них нет оружия. Зато он сам вооружен до зубов.

Во дворе дома стояла машина. Слегка потрепанный временем и дорогами «БМВ-520».

– Твоя тачка? – на всякий случай спросил Кирилл.

– Матвея, – буркнул парень.

– А ключи?

– В машине ключи…

– Анжела где?

– В комнате, на втором этаже…

– Что ж, я сам найду… А ты машину пока посторожи…

Ну что за день сегодня! То и дело приходится быть выключателем. И этого паренька пришлось выключить. Кирилл всего лишь слегка его придушил. Для надежности хорошо было бы всех четверых в наручники, но нет при нем этих цацек. А жаль…

Кирилл бегло осмотрел дом. Никого. Только Анжела. Дверь пришлось вышибать ногой. Но грохот удара и треск дерева лишь разбудил женщину и даже взбодрил. Ей не пришлось ломать голову, снится ей Кирилл или нет. Она мигом соскочила с постели и без лишних разговоров отправилась за ним. Анжела спала в одежде, поэтому ей не нужно было тратить времени на одевание. И вещей у нее никаких не было.

Они выбежали из дома. Парень возле машины все еще лежал в отрубе. Качественная работа. Кирилл открыл ворота, сел за руль, Анжела устроилась рядом.

Он подъехал к «Мерседесу». Из трех парней в себя пришел только Буканшин. Пошатываясь, он стоял у машины и потирал отбитую шею.

Кирилл остановил машину. Выглянул в окошко. Выражение лица такое, будто закадычного друга встретил. Было видно, что его улыбка раздражает Диму. Но ему как-то все равно.

– Да, помял я тебя, дружище. Ты уж извини… Да, я кое-что забыл! Камеру отдай. Она тебе больше не нужна…

Буканшин отдал видеокамеру. Нужно было видеть, с каким лицом он это сделал. Казалось, он хотел растворить Кирилла в азотной кислоте своего взгляда.

– Да, и еще… Ты бы шел отсюда от греха подальше. Спрячься где-нибудь. А то, не ровен час, разозлится на тебя Шурыгин. А я бы не советовал тебе попадать под его горячую руку… Учти, парень, все очень серьезно. Так что, если хочешь жить, беги отсюда как можно дальше…

Больше с ним говорить было не о чем. Буканшин не дурак и должен сделать правильные выводы. А не сделает… В конце концов, Кирилл не заставлял его следить за Губановым с видеокамерой в руках. И на Ярослава работать не заставлял…

Ярослав… Хотел бы Кирилл встретиться с ним и поговорить с глазу на глаз. Но, увы, ему нужно было спешить. Пока все шло гладко. Но в любое время могли появиться бугры и буераки. Кто его знает, может, Ярослав уже сейчас сюда едет, да не один, а с наемниками. А те вооружены не «ижевскими» пукалками. У них автоматы и гранаты, которые они достаточно шустро пускают в ход…

Кирилл дал газу, и, вздымая пыль, машина ходко пошла по дороге на выезд из поселка.

– Что это? – глядя на камеру, спросила Анжела.

– Да так, ничего, – пожал плечами Кирилл.

Он остановил машину возле деревенского пруда, в котором плавали утки. И выбросил туда камеру. Вряд ли уток интересует порно. Да и техникой они пользоваться не умеют…

Алексей с трудом разомкнул веки. Голова тяжелая, будто свинцом с вечера залили. Мышцы болят, кости ломит.

Кажется, вчера он слишком много выпил. Значит, был повод… А повод был. Был! Горький повод. От него ушла жена… А потом появилась Нора. Кажется, они вместе уходили из ресторана…

Как будто пчела его ужалила. Он резко соскочил с дивана. Осмотрелся по сторонам. Никого… Знакомая комната. Да он, оказывается, на своей собственной даче. Норы нет. Значит, у них ничего не было…

Да как же не было, если было. Алексей напряг память. С трудом вырвал из нее несколько заретушированных кадров. Да, он занимался сексом с Норой. Он помнил, как теребил языком соски ее грудей, как входил в нее… Норы нет. Видно, она уже ушла. Но это ничего не меняет. Он спал с чужой женщиной. Он изменял Анжеле…

Стоп! Но ведь Анжела ушла от него. С Шурыгиным… Может быть. Но зачем нужно было нажираться до свинячьего визга? Зачем нужно было тащить к себе в постель ресторанную шлюху?..

Алексей глянул в угол комнаты. Икона Божьей Матери. Он грешил на виду у нее. Какой ужас! Как он мог опуститься до этого?..

Он не стал падать на колени, не стал читать молитв. Он просто сел на краешек дивана, низко склонил голову, накрыл ее руками… Он раскаивается. Он жестоко раскаивается. И просит у бога прощения. За то, что прелюбодействовал. За то, что отчаивался…

Раскаяние его было искренним. И на душе немного полегчало. Но Алексей продолжал сидеть с повинно опущенной головой.

– Алексей Емельянович! Леша! Завтракать будем? – спросил чей-то женский голос.

Неужели Нора все еще здесь?

Губанов вскинул голову и увидел Таню, жену Кирилла Астафьева… А может, не было никакой Норы. Может, он был с Таней?.. От стыда и удивления глаза полезли на лоб.

– А Нора уже ушла, – улыбнулась Татьяна.

Такое ощущение, будто она прочла его мысли.

– А ты… Ты как здесь оказалась?

– Долго объяснять.

– Ну тогда не объясняй. Потом поговорим… Нехорошо мне что-то.

– Да уж вижу… Завтракать будешь?

– Какой завтрак, о чем ты? Ничего не полезет…

– Ну смотри.

Татьяна ушла. Алексей снова уронил голову на грудь, закрылся руками. Плохо ему, очень плохо. Снова тяжесть на душе. И в желудке мировая революция. Как бы бомбежка не началась…

Была бы Анжела, она бы нашла, чем ему помочь. Но Анжелы нет. И больше не будет. Она с Шурыгиным… Может, снова напиться? И похмелье снять, и вообще… Нет, не надо. Нельзя отчаиваться. Надо брать себя в руки. Нужно жить дальше… Только что за жизнь без Анжелы?..

– Алексей…

Это снова Татьяна. Совсем не важно, как она здесь оказалась. И у него в мыслях нет прогонять ее. Но лучше бы она его сейчас не трогала.

Алексей поднял голову. В ушах зашумело, перед глазами пошли радужные круги… Не зря говорят, что абсент провоцирует галлюцинации… Перед ним стояла Анжела. Но это было всего лишь видение, игра больного воображения.

Анжела подошла к нему, села на край дивана. Нежно обняла его за шею, привлекла к себе. Больше всего на свете он хотел, чтобы это видение продолжалось… Но какое же это видение, если он ощущает тепло ее тела, обоняние улавливает запах ее волос. Неужели галлюцинации бывают таким масштабными?