Владимир Колычев - Бешеный волк

– Но это же разбой!

– Смотри, грамотный.

– Это же какой срок!

– Ух ты, да ты еще и предусмотрительный… Не надо попадаться, тогда и срока не будет. Я же не попался. Живу себе да на ментов поплевываю с высокой колокольни. А то, что я сейчас на мели, это временные трудности.

– Ну, это еще не на мели. Если бы ты в тюрьму попал…

– Во! Сейчас ты мне нравишься. Не вешай нос, Славик, все будет путем! Надо ствол достать.

– Да в принципе можно. У меня дружбан есть. Я тут в поселке одном живу. И он оттуда. У него автомат есть. Фашистский «шмайсер». У деда в сарае нашел.

– Нехило дед живет. А еще что у деда в сарае было?

– Больше ничего.

– Автомат стреляет?

– Ну да. Мы пробовали. Только патронов мало. Семнадцать штук…

– Смотри, какая точность. Ты, наверное, в курсе всех проблем, которые у твоего дружбана. Он работает?

– Да так, шабашит по мелочи.

– А если его на дело взять?

– Так я это, уже думал. Но тут ты под руку подвернулся.

– Ну и что? Ты это, давай, вызывай своего дружбана. Поверь, опыт у меня есть. Я только гляну и скажу, подходит он нам или нет.

– Подходит! Он пацан отчаянный.

– И много у тебя таких отчаянных пацанов?

– Ну Василь есть, Петруха, Юрчик… И Анисим вот.

– Четыре рыла, ты да я. Считаем, получается шестеро. Для начала нехило.

Алик не знал, подойдут ли ему эти парни. Но Слава ему подходил. Он хоть еще и не совсем зрелый фрукт, но есть способы, как довести его до кондиции. Скоро он будет принадлежать Алику с потрохами. Он и его дружбаны. У него будет своя банда. Пять пацанов и автомат. Это сила. А потом у них появятся и пистолеты. Алик знает, как их добыть. Он много чего знает. И скоро у него снова все будет на мази…

Он посмотрел в окно. Увидел, как из дома напротив выходит красивая девушка. Ее можно было видеть всего несколько мгновений. Она быстро спустилась вниз по ступенькам крыльца, дальше обзор закрывала достаточно высокая ограда.

Но Алик узнал девушку. Это Лада. Это она!.. Или нет, ему так только показалось. Это галлюцинация.

Вслед за девушкой на несколько мгновений мелькнули лица двух молодых женщин. Алик усмехнулся. Как он не узнал в одной из них Машу? Он так ненавидел и ту, и другую, что они, видимо, будут мерещиться ему всю жизнь.

Автоматически раздвинулись ворота, и на улицу выехал джип «Чероки» с затемненными стеклами. Не видно, кто в машине. Но это не Лада и не Маша. Хотя кто его знает…

Раньше это был колхоз. Сейчас сельскохозяйственная артель. Но как была деревня, так деревней и осталась. Хотя чего лукавить, местечко это производило приятное впечатление. Красивая природа, свежий воздух – уже одно это хорошо. И поселок ухоженный. Чистые асфальтированные улицы, аккуратные коттеджи стандартного покроя. Только вот географическое положение не очень. Архангельская область – это вам не Рио-де-Жанейро. Уже сейчас здесь холодно. Но Маша одета по погоде. Стремная на вид, но теплая куртка, дамские сапоги на меху – чисто совковый пошив, пуховый платок. В руках дрянной чемодан с двойным дном. Наверху гардероб путешественницы. Второе дно забито долларовыми упаковками и драгоценностями. И свои собственные сбережения на черный день. И боевые трофеи – память о полудурке Алике.

Лихо она всех развела. И Алика, и Гарика, и всех, всех, всех. Никто не ожидал от нее такого коварства. И все из-за тупой мужской самонадеянности. Женщина для них подстилка, не более того. Ха! Не угадали! Женщина сильна в своей слабости. И Алик мог ее раскусить, и Гарик. Но они дальше своего члена ничего не видели.

Гарика она убила без всякого сожаления. Он ей не нужен, и весь разговор. И Алика могла бы пристрелить. Такое же ничтожество. Но смерть для него это слишком легко. Пусть теперь живет и мучается мыслью, что остался ни с чем. Хорошее наказание она для него придумала.

А она будет жить. Правда, пока у нее не жизнь, а существование. Но скоро шумиха вокруг нее уляжется. Через годик, а то и раньше можно спокойно выплыть на поверхность жизни. Она еще не знает, куда точно отправится, но то, что жить в России не будет, – это однозначно.

А пока остается Россия. И притом самая что ни есть глубинка. Бывший колхоз-миллионер, ныне экспериментальная артель. Эксперимент состоял в том, что здесь было построено десятка три коттеджей для беженцев из стран СНГ. Хочешь жить в России, паши в колхозе. В городах своих дармоедов хватает. Может, это и правильно…

Маша могла сойти за беженку. В свое время у нее был клиент из уважаемых авторитетных людей. Так он шутки ради оформил ей поддельный паспорт на бланке союзного стандарта, но узбекского образца. Даже штамп с ферганской пропиской поставил. Для него это ничего не стоило – после распада Союза в бывших союзных республиках осталась куча никому не нужных паспортных бланков. Паспорт на всякий случай она сохранила. Клиента потом убили в какой-то разборке, а паспорт остался. В отличие от фальшивого загранпаспорта, который ей сварганил Гарик, этот документ никаких сомнений не вызывал. Безупречная работа.

Об этой артели Маша узнала из газет. Всеми правдами-неправдами добралась сюда. Но ведь о ней знали и другие нуждающиеся. Почти все свободные дома уже заселены. Но надежда все же оставалась. И она окрепла, когда Маша увидела председателя артели, мужика с кобелиным взглядом. Местный племенной бык.

– Значит, работать у нас хотите? – спросил он, изучая Машу глазами.

В ее паспорт он даже не смотрел.

– Да, если можно…

Зря она прикинулась серой мышкой. Сейчас надо не прятать, а выставлять напоказ свою сексуальность.

Маша сняла с себя платок – роскошные волосы рассыпались по плечам. Так, уже лучше. Еще бы юбку поднять, но слишком уж она длинная.

– У вас есть специальность?

– Да. Фотомодель.

– Как-как? – вытаращился на нее мужик.

– У нас в Фергане в прошлом году я заняла первое место на конкурсе красоты, – на глазах у Маши выступили слезы. – Но с этого дня у меня начались несчастья. Ко мне стали приставать. Меня домогались.

Она всхлипнула, потянула паузу.

– В общем, долго рассказывать…

– А вы куда-то торопитесь?

– Вам так интересно?

Председатель смутился.

– Нет, вообще-то… – замямлил он. – Это ваше личное дело. Личные дела меня не касаются… Можете не рассказывать, это ваше право.

– Почему же, я бы рассказала, – она сделала вид, что тоже смущена. – Мне нужно отвести душу. Но как-нибудь в другой раз, ладно?

– Ну, если вы этого хотите. Кстати, о вашей профессии. Вы, конечно, извините, но фотомодели нам не нужны. Вы только не думайте, что я хочу вас обидеть.

– Меня трудно обидеть. Раньше было легко. Сейчас нет. Ко всему привыкла. Я знаю, что фотомодели вам не нужны. Я могла бы накраситься, надеть короткое платье, туфли на высоком каблуке. Поверьте, в таком виде я могу нравиться…