Владимир Колычев - Леди-мафия

Не для того они перлись в такую даль, чтобы возвращаться несолоно хлебавши.

– Что-то не то с Кузьмичом в этот раз, – зевая, сказал Гаврила своему напарнику.

– Чем он тебе не угодил? – ответил тот, переключаясь на четвертую скорость.

Оставив позади гостеприимный двор, машина тряслась по асфальтированной, но с выбоинами проселочной дороге. До междугородной трассы оставалось километра два.

– Не так весело с ним было, как в прошлый раз. Тогда он, помнишь, бабу приволок к нам. Сисястую такую, жопастую. И на рожу ничего...

– Ага, шалаву какую-то подбросил. Я от нее трипак в подарок принял. Тьфу!

– Я же говорил тебе, дурила, резинку натягивай...

– В этот бы раз натянул...

– А «раза»-то и не было... Ух, бабу хочу!.. «Заплечную» бы какую подобрать...

– Тебе же шеф ясно сказал, проституток не подбирать.

– Да понимаю я, конечно. Озорничают сейчас на дорогах. А товар у нас дорогой.

Не было бы за их плечами нескольких тысяч пар дефицитных мужских туфель под «Саламандру», эту ночь они бы коротали где-нибудь на открытой стоянке при дороге. А так шеф на договор с Кузьмичом их посадил, у него, на охраняемом дворе, на ночлег останавливались.

– Так что терпи. Разгрузимся, тогда и погуляем. Бабки нам неплохие отвалили...

– Ага, погуляем... Эй, эй, останови! – закричал Гаврила, хватая Михайлу за руку.

Тот испуганно посмотрел на него и резко нажал на тормоз.

– Чего ты?

– Смотри, краля какая!

Гаврила возбужденно показывал вправо. На обочине шоссе, к которому они уже подъехали, стояла девушка. Ничего на ней не было, кроме грязной мужской рубахи, наброшенной на голое тело. Она стояла, низко опустив голову. Но это не помешало определить в ней симпатяжку.

– Тьфу, долбаный ты дурак!.. – выматерился Михайла. – Чего за руку-то хватал?.. Думал, случилось что. А он из-за шлюшонки какой-то...

В этот утренний час на шоссе было мало машин – выехать на него можно было и без остановки. Это и злило Михайлу. Хотя, как заметил Гаврила, он не казался уж очень расстроенным. И даже похабно улыбнулся, разглядев гулящую красотку.

– Подъедем? – спросил Гаврила.

– Так она же вроде в другую сторону ехать собирается...

– А поедет с нами. «Заплечная» она, сразу видно. Побаловался с ней кто-то да вышвырнул. А мы подберем...

Девчонка – на вид ей было восемнадцать – села в машину без всяких разговоров. Только чуть повозмущалась, когда «КамАЗ» стал разворачиваться.

– Да ладно, не пищи, с нами поедешь, – по-хозяйски сурово распорядился Гаврила и положил пятерню ей на голую коленку. – Мы тебя не обидим...

– А вы, дяденька, руку-то уберите, – жалобно попросила она, не глядя ему в глаза.

– А чего это? – Он и не собирался слушаться ее.

– Я не такая, как вы думаете...

– А какая же ты? – рассмеялся он, и его рука поползла вверх по голой ляжке.

– Ну чего ты, чего? – Она дернулась и сбросила с себя его руку.

– А вот хочу посмотреть, есть ли у тебя под рубахой трусики?

– Нету, ничего нету! – Она закрыла лицо руками.

– Что, жмут? – расплылся в похабной улыбке Михайла.

– Не жмут... Козел меня один в Ростов с собой вез. Сумочку обещал мне подарить. А я ему поверила...

– А он тебя, киска моя, на кукан-то и насадил...

– Ну так я же ему поверила... А он, гад такой, сначала попользовался мной, а потом из машины выгнал и одежду не отдал... Хорошо, я хоть рубаху его старую успела прихватить. Она у него как тряпка была...

– Невезуха... А хочешь, мы тебе сумочку подарим?

– Правда? – Девчонка сразу оживилась, на ее губах заиграла глупая улыбка. – Я так сумочку хочу...

– Вот мы тебе ее и подарим.

– А приставать не будете?

– Как это не будем? Будем!..

– Ой, смотрите! Козел вон тот, который меня матросил! – И она ткнула пальцем в лобовое стекло. – Остановитесь, пожалуйста!

Впереди, по ходу движения, метрах в ста на обочине дороги стояла зеленая «тройка» с пробитым левым задним колесом. Рядом с машиной лицом к дороге стоял молодой человек атлетического сложения с домкратом в руке.

– Еще чего! – буркнул Михайла.

– Это он! Я узнала его! У него мои вещи, я должна их забрать, – захныкала она. – Он же один, ну чего вам стоит? Мужики ведь вы здоровые...

– Ладно, тормозни, – сказал Гаврила напарнику.

Он выскочил из кабины и быстрым шагом направился к «тройке».

– Эй, приятель, не поможешь? – заспешил к нему парень с домкратом. – Не знаю, куда вставлять эту штуку. Никогда этим не занимался...

– Без проблем... Только сначала ты мне помоги. Понимаешь, я девку тут одну отхарить хочу, – останавливаясь перед ним, сказал Гаврила. – А она не дает. Пока вещи свои из твоей машины не получит...

– Какие вещи? Какая девка... А? Эта, которая с пшеничными волосами?

– Она самая.

– Так вещей ее у меня нет. Босоножки одни и были...

– Хотя бы босоножки давай.

– Без проблем...

Парень обошел машину, открыл правую переднюю дверцу и забрался в салон.

– На, возьми! – услышал Гаврила его голос.

Он открыл левую дверцу, чтобы забрать босоножки. Нагнулся, и тут же ему в нос ткнулся ствол пистолета.

– Давай в машину, только быстро! – прошипел парень.

Гаврила почувствовал, как на его голове зашевелились волосы. Не каждый день тебя берут на прицел пистолета... Он послушно сел в машину.

– Э-э, ну чего он там возится? – заерзал на своем сиденье Михайла.

Пять минут прошло с тех пор, как приятель оставил его наедине с дорожной шлюшкой. И ни слуху от него ни духу. Они стали впереди «тройки» – она оказалась вне поля его зрения. Надо бы самому выйти из кабины, посмотреть, чем там занят Гаврила.

Но выходить нельзя. Шеф строго-настрого запретил покидать кабину сразу обоим.

А зачем выходить? Он может просто открыть правую дверцу и высунуться из кабины. А заодно прикоснется к этой малолетней поблядушке, такой аппетитной на вид.

– Ну-ка, придержи меня, – пробасил он над ухом у красотки и потянулся к правой дверце. Открыл ее, высунул голову, посмотрел назад. Гаврила сидел в «тройке» и о чем-то разговаривал с водителем.

Михайла хотел окрикнуть его, но передумал. Под ним ворочалась девичья плоть, она возбуждала, горячила кровь. Он нарочно навалился на нее всей тяжестью своего тела.

– И почему ты, дядя, такой долбанутый? – услышал он насмешливый голос.

Что значат эти слова, он понял, когда ему в горло ткнулось стальное жало остро отточенного ножа.

Ловко она разыграла роль безмозглой потаскушки. А эти, кобели паршивые, заглотили наживку.

Кирпич не подвел. Сумел повязать одного. Сидит сейчас в машине с боровом толстомордым, никуда его от себя не отпускает. А со вторым она сама справилась. Так и знала, что полезет через нее высматривать напарника. Нож, закрепленный пластырем на спине, достать труда не составило. Хоп, и на крючке водила.