Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра

– Пару часов подожди, узнаешь, гонка это или нет...

– Ты сказал, что Ерофей приказал долго жить. Так вот, я постараюсь выполнить его приказ...

– Ага, старайся. Пока не сдохнешь, старайся!..

На этом разговор и оборвался: трубка радиостанции разрядилась до последнего джоуля.

Тимофей крепко задумался. Возможно, и не было у Зимовца никаких огнеметов. И даже гранатометов. Но про «Шмель» в любом случае он сказал неспроста. Очень даже может быть, что своим заявлением он хотел вызвать панику в рядах обороняющихся. Хотел выманить Тимофея из дома. Он со своими бойцами пойдет на прорыв, а Зимовец встретит их автоматными очередями, посечет свинцом, на этом все и закончится. Не будет Тимофея, и Зимовец станет полновластным теневым хозяином Подостова...

Он не стал поддаваться на провокацию. Пробил бойницы в стенах дома, пристрелял все подступы к нему. Враг не решался на штурм, а он не лез на рожон в попытке прорвать блокаду. Но шло время, вокруг сгущалась темнота. И если даже у Зимовца не будет огнеметов, он все равно может взять дом без особых потерь. Под покровом темноты его бойцы подберутся к нему, забросают окна обычными ручными гранатами. И только предельной концентрацией внимания можно предупредить столь опасный маневр. Но не так-то просто провести ночь, неустанно всматриваясь в темноту и вслушиваясь в тишину вокруг дома. И не по очереди нужно будет дежурить, а всем бойцам одновременно...

Но все разрешилось еще до наступления темноты. С чердака дома Тимофей увидел большой автобус темно-серого цвета, за ним на ту же улицу, но с другого направления вырулил «КамАЗ» с фургоном для перевозки людей.

События развивались стремительно. Из автобуса и фургона выскакивали вооруженные люди в милицейском камуфляже. Каски, бронежилеты, неудержимо мощный напор... Оглушительные взрывы светошумовых гранат, шокирующий и емкий вой сирен, редкие хлопки выстрелов...

Спецназовцы лихо и почти без потерь расправились с бойцами Зимовца. И сразу же пошли на штурм дома. Тимофей отдал команду не стрелять. Все равно этот железный поток не остановить, а проблемы за сопротивление правоохранительным органам будут непременно – и в виде уголовных взысканий, и в виде тяжелых ударов по почкам...

И все же без тычков и зуботычин не обошлось. Два спецназовца для острастки отходили Тимофея ногами и только затем, убедившись в его лояльности, потащили к машине. Его и всех его телохранителей бросили в фургон «КамАЗа», ткнули лицом в пыльный, а местами еще и липкий пол. Голову поднять невозможно, кругом ноги в тяжелых берцах, любое неосторожное движение чревато для целостности черепа...

Тимофея отвезли в Подостовский РОВД, закрыли в камере временного изолятора. Шершавые, изъеденные плесенью стены, влажноватые от сырости дощатые нары, холодный воздух, запах дерьма и блевотины. Но здесь, кроме него, никого не было. Здесь можно было перевести дух...

Тимофей хорошо помнил, что стер отпечатки пальцев со своего пистолета, прежде чем выбросить его в окно. И труп, который найдут менты под яблоней, пришить ему не смогут ни под каким соусом. И Лена жива, значит, и за нее отвечать не придется... Спецназовцы сделали свое дело, дальше им будут заниматься местные опера и следователи, а с ними всегда можно договориться. Худо, если к делу подключатся заболонские руоповцы... Впрочем, еще не известно, насколько правдив был Зимовец, рассказывая о своем сговоре с Головатым и о том шухере, который менты подняли в Заболони. Может, вранье все это... А если вдруг правда, то тем хуже для Головатого. Тогда можно потребовать прокурора из Рязани, подтянуть прессу и сделать громкое заявление...

Но прежде всего нужно было связаться с Алексом и Борцом. Они остались на хозяйстве в Заболони, только через них можно было узнать, что происходит в родном городе.

Тимофей постучал в дверь, дождался, когда откроется «кормушка».

– Ну чего? – сонно и угрюмо спросил дежурный мент.

– Позвонить надо. Сто баксов...

Перед тем, как оказаться в лапах собровцев, он не только избавился от пистолета, но и сунул под стельку туфлей несколько сотенных купюр из бумажника. Обыск был поверхностным, поэтому деньги остались при нем.

– Не положено, – встрепенувшись, рявкнул мент.

– Двести баксов.

– Сказано же, не положено!

– Триста!

«Кормушка» с грохотом закрылась, а спустя время в камеру вломились крепкие парни в камуфляже и с дубинками. Били Тимофея не сильно, но обыск провели тщательно. И плакали все его денежки...

– Еще раз вякнешь, посадим почки! – уходя, пригрозил ему омоновец.

Тимофей промолчал. Он не хотел жить на гемодиализе в очереди на пересадку почки.

Он понимал, что менты неспроста обходятся с ним так грубо. Наверняка получили особое распоряжение насчет него. И это наводило на печальные размышления.

Сеча была жестокой. Тимофей потерял всех своих гридней, сам был изрезан мечами и поколот стрелами. И все же он держался на ногах, отражая натиск озверевшего, но вместе с тем и ослабевшего врага.

Все-таки смог он сбить вал вражеской атаки. Но Зимовец отвел свое поредевшее войско на исходные рубежи.

– Сдавайся! – издали прокричал он. – Или стрелами побьем!

Тимофей горько усмехнулся. Зимовец уже пытался посечь его стрелами. Но луки у его вояк слабые, наконечники стрел очень легко тупятся при ударе о броню. И пять гридней, сбившись в плотную груду, выдержали обстрел, а затем и пешую атаку. Но сейчас Тимофей остался один. Сейчас даже хлипкие стрелы представляли для него смертельную опасность...

Но как только над ухом просвистела первая стрела, со стороны Подостова послышался топот копыт. Из глубин сумрачной пелены вынырнули головы коней, за ними обозначились силуэты дружинников с копьями на изготовку. Тимофей решил, что это пришла помощь.

И действительно, разбойники бросились врассыпную. Часть конницы бросилась преследовать беглецов, а часть подступила к Тимофею. Он стоял, опершись о воткнутый в землю меч, и смотрел на латников, но никого не узнавал.

Только один лик показался ему знакомым. Широкоплечий богатырь в тяжелой многослойной кольчуге смотрел на него хмуро, исподлобья.

– Голован? – теряя последние силы, спросил Тимофей.

Да, это был он, воевода великого рязанского князя. С ним Тимофей в свое время собирался идти походом на Антипа. И пошел бы, если бы не завернули его войско обратно в Заболонь...

– Взять его! – грозным властным голосом распорядился воевода.

И сразу несколько человек спрыгнули с коней и повалили Тимофея наземь. Все произошло так быстро, что он не успел даже вытащить меч из земли. Да и сил у него на это уже не было.

Голован спешился, подошел к распятому на земле Тимофею. Злорадно усмехнулся.