Владимир Колычев - Грязная жизнь

Петр Антонович нравился ей, он чувствовал это. Но сближаться с ним окончательно она, похоже, не собирается. По крайней мере, до постели дело не дошло. Впрочем, ему хорошо и без этого.

Он обожал Машу и с каждым днем все крепче привязывался к ней. Особенно ему нравилось, что она совершенно не обращает внимания на посторонних мужчин, не заглядывается на них, как дешевая кокетка. И о своем друге вспоминала все реже. А последнюю неделю перед отъездом ни разу не упомянула о нем. Зато с каким обожанием смотрела на него, на Петра Антоновича. Печаль в ее глазах уступила место умиротворенной радости.

За день до вылета в Россию Петр Антонович, как истинный рыцарь, попросил у Маши руки и сердца. Она обещала подумать.

Ксюша обожала морскую кухню. С недавних пор она перестала есть мясо, но с превеликим удовольствием лакомилась красной и белой рыбой, икрой. Не в погоне за престижем, а по зову чрева расправлялась с омарами, устрицами, креветками. А нигде так не готовят все это, как в итальянском ресторане «Синьор Омар». До него от ее дома целый час езды на машине, но она не могла отказать себе в удовольствии посещать его хотя бы раз в два дня. Тем более у нее теперь свой собственный автомобиль – двудверный спортивный «Мерседес» последней модели. Деньги на его покупку со своего счета в банке сняла.

Отец обещал вернуться через неделю, но прошел уже месяц, а его все нет и нет. Но мало ли какие дела могут задержать за границей преуспевающего бизнесмена.

Долго ломала она голову, пытаясь найти объяснение свалившемуся ей на голову благополучию. А разгадка оказалась проста, как в том мексиканском телесериале. Ее нашел и вернул себе отец, о котором она уже давно и думать забыла. Так вышло, что он разбогател, стал миллионером. И просто не мог не поделиться тем, что имеет, с дочерью.

Он проклинал себя за то, что не встретился с нею раньше. Ведь она могла бы жить по-другому. Но теперь все в прошлом. Началась новая жизнь, и в ней нет больше места ничему грязному.

Судьба ее матери отца не волновала. Она сломала ему жизнь, и он до сих пор не может ее простить. И за ее других детей голова у него вовсе не болела. Но он ничего не имел против ее намерения помогать матери, сестре и брату. Напротив, он поощрял этот ее душевный порыв.

Отец скоро вернется, начнет в России свой бизнес. Ей хотелось быть с ним рядом всегда и во всем. Она хотела помогать ему. Только позволит ли он ей путаться у него под ногами?.. А вдруг?

Ксюша расплатилась за обед и вышла из ресторана. Мимо нее прошел мужчина, он чуть не свернул себе шею, оборачиваясь ей вслед. И ничего удивительного, вид у нее был потрясающий. Ее роскошными волосами занимался великолепный женский мастер, макияж накладывал профессионал, а за тем, чтобы все это находилось в гармонии с ее внешностью и одеждой, следил талантливый стилист. При ее красоте она выглядела ошеломляюще эффектно. Золотые сережки с бриллиантами, норковое манто отлично дополняли ее образ.

– Во, мля, вырядилась, курва! – Эти слова больно резанули слух.

Она уже успела отвыкнуть от уличной вульгарщины. А ведь не так давно низкопробная пошлятина была образом ее жизни.

Перед ней стоял и гнусно усмехался Пашка Вертолет, ее бывший сутенер. Он обломком из прошлого ворвался в ее новую жизнь.

– Уйди с дороги! – как можно мягче потребовала она.

– Че? – скривился тот. – Какого хрена ты здесь? Это моя территория!

О какой территории он говорит?

– Ты, Паша, явно не в себе, – усмехнулась она.

– Слушай, ты, я вижу, ты козырной путаной стала, за большие бабки работаешь. Только мне плевать и на тебя и на твоих «котов». Я вас всех с дерьмом смешаю!

Вот оно что, он думает, что она дорогой элитной проституткой стала.

– Спасибо, Пашенька, уважил! – она с презрением посмотрела на него.

– Короче, еще здесь появишься, я тебе «передок» проволокой зашью, поняла?.. А это тебе за то, что свалила от меня!

Он размахнулся и с силой ударил ее по лицу. Ксюша с трудом удержала равновесие. К щеке, казалось, приложили горячую сковороду.

– Ну ты и сволочь! – бросила она в его адрес.

Только Паша ее не слушал. Он повернулся к ней спиной и направился к автостоянке. В бессильной ярости она смотрела ему вслед.

Не успел он сделать и десяти шагов, как откуда-то вдруг появились два парня в теплых канадских куртках. Один высокий и плечистый, другой низкий и тощий – два карикатурных антипода. Первый просто прошел мимо Паши, но тот почему-то упал.

– Ой, извините! – засуетился высокий и протянул ему руку, чтобы помочь встать.

– Ты этта, смотри, куда прешь! – зло посмотрел на него Вертолет и с его помощью поднялся с земли.

– Он больше не будет, – заискивающим голосом сказал второй.

И ту же Вертолет снова вдруг потерял равновесие и упал на пятую точку опоры.

– Митя, так нельзя! – учительским тоном укорил тощего плечистый.

Он нагнулся, одной рукой схватил Пашу за куртку, второй – за штанину и, как подъемный кран, легко вознес его вверх.

– Леша, зачем так грубо? А ну-ка, отпусти его, – потребовал Митя.

– Как скажешь, брат!

Высокий разжал руки, и Вертолет с высоты его роста приземлился на каменную плитку. При падении он отчаянно махал руками, как винтовыми лопастями. Только зря его называют Вертолетом. Избежать падения он не смог.

– А теперь урони меня! – обратился к Леше Митя.

– Что вы делаете, уроды? – заорал Вертолет.

Из его разбитого носа текла кровь.

– Идем к вам на помощь! – спокойно объяснил ему тощий.

Сильные руки плечистого подняли его высоко вверх и тут же отправили в свободное падение. Пикирующим истребителем Митя врезался в Пашку. Коленями ударил его по низу спины, локтями по верху.

– А-а! – взвыл Вертолет, пытаясь подняться.

Вместе с Митей на спине он встал на четвереньки.

– И-и, о-оп! – выкрикнул тощий.

Он оттолкнулся от Паши, подскочил вверх, сделал сальто в воздухе и снова приземлился к нему на спину, двумя ногами пригвоздив его к земле.

Больше вставать Паша не пытался. Он лежал на животе, закрыв голову руками, и в исступлении колотил ногами землю. Из его груди вырывался стон.

Но Леша и Митя его не слушали. Они подошли к Ксюше.

– Мадам, мы с моим другом стали свидетелями разыгравшейся трагедии, – фиглярничая, продекламировал Леша. – Этот нехороший человек, – он показал на Вертолета, – имел неосторожность ударить вас по лицу.

– Он больше не будет, – жалобно протянул Митя.

– А если серьезно, – лицо Леши и в самом деле приобрело серьезное выражение, – не нравится мне этот тип. Давайте мы проводим вас.

– Мы станем вашими ангелами-хранителями!

Митя тоже напустил на лицо серьезность, но от этого его вид стал только еще комичней.