Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

Рая могла снять его из снайперской винтовки. Но это позицию устраивать надо, с винтовкой опять же возня. И ждать постоянно нужно, когда он соизволит выйти из подъезда. Можно и в окно пулю послать. Но он не дурак, шторы у него плотно задвинуты.

Рая бомжихой прикинулась. Грязной, вонючей, с помятой физиономией. Если знать как, то сделать это нетрудно. Пистолет под засаленным рабочим халатом. Обычный «ТТ», с глушителем.

В полпервого ночи она подошла к машине Симона, положила руку в некогда белой нитяной перчатке на капот. Должна была сработать сигнализация. И тогда, возможно, жертва сама спустится вниз. Чтобы уже больше не возвращаться домой.

Только сигнализация не сработала. Этот кретин даже не удосужился включить ее. Но дверцы все закрыты. А Рае уже хотелось попасть внутрь. Время позднее, пора уже спать.

С замком она возилась довольно долго. Наконец дверца открылась. И она забралась в джип. Откинула сиденье, устроилась на ночлег. И спокойно заснула.

Проснулась она как раз в тот момент, когда Симон открывал дверцу.

– А-а, еп! – матюгнулся он.

Рая испуганно вскочила и уставилась на него.

– Ты чо, сука, охренела? – вызверился на нее бандит.

На лице отвращение, в глазах ярость, слюной от бешенства брызжет. Он бы схватил ее, да брезгует прикоснуться к ней.

– Совсем падлы оборзели, бомжи вонючие! Всех урою! А ну пошла на хрен!

– Это моя машина, – прокряхтела Рая. – Я ее первой нашла.

– Че?! – От такой наглости Симон даже рот раскрыл. – Ты чо несешь, мразь?

– Машину я нашла. И пистолет нашла.

– Какой, мля, пистолет?

– Вот ентот!

Словно бы нехотя Рая достала пистолет. И вдруг резко направила ему в грудь.

– Э-э, ты чо, в натуре!.. – захлопал глазами от страха и неожиданности бандит.

– А ниччо!

Рая нажала на спуск. Пистолет дернулся в руках. Симон схлопотал пулю в живот и отлетел назад. На его белой рубахе под черным пиджаком заалело кровавое пятно. Да он, похоже, в бронежилете был. Второй класс защиты. Но «ТТ» и третий класс берет.

Она выпорхнула из машины и снова прицелилась. Контрольный выстрел. В ее профессии этот элемент обязателен.

Сергей Холодов вставал всегда рано. В пять утра. Два часа уходило на зарядку. Сначала разминка на балконе. Потом бег. А затем наработка ударов на самодельной груше за гаражами.

Уже второй год он в команде Тихона. Рядовым «быком» был. И вдруг «бригадиром» стал. Правда, Тихона больше нет. Но он и под Вагонеткой себя неплохо чувствует.

В его распоряжении лучшие спортивные клубы города. И от его дома недалеко один такой. Вставай, иди туда и занимайся сколько угодно. Тренажеры, турник, брусья, груши, макивары. Что душе угодно. Только Холод привык к своему дому и двору. И ничего другого ему не надо. Разве что грушу за гаражами новую установить бы, фирменную, старая, самодельная, совсем износилась.

И к балкону своему он привык. Уже семь лет подряд каждое утро гантелями на нем балуется. И сегодня он здесь. Вышел, вдохнул полной грудью свежий, по-утреннему прохладный воздух. Взгляд его скользнул по чердачному окошку соседнего дома. Никого там нет. А ведь запросто мог снайпер быть. Вагонетка сейчас в состоянии войны с Булатом. А Холод – не последний при нем человек. На него запросто охоту могут устроить.

Он наклонился за гантелями. Взял их в руки и распрямился. И вновь его взгляд прошелся по чердачному окошку. На этот раз он увидел человека, который целился в него из винтовки.

Ну вот на тебе, накаркал!..

Холод не растерялся и начал уходить с линии прицеливания. Только ему казалось, что приседает с уходом вправо он слишком медленно. И он не ошибался. Пуля летела гораздо быстрее. И успела тюкнуть его в голову до того, как он скрылся за балконной перегородкой.

Не зря его называют Страшилой. Ростом за два метра, плечами в дверь с трудом втискивается. Голова большая, лицо зверское. Только глянешь – и уже страшно. Не красавец, зато крутой сверх меры. Все его боятся, уважают. Не зря же после того, как Пятака грохнули, братва его на «бригадира» толкнула. Вернее, на центрового независимой команды.

Страшила доверял Вагонетке. За классного пацана его держал. А потому пошел за ним. В одной связке с ним против Булата попер.

Только Булата хрен чем возьмешь. Заговоренный он. Вагонетка вычислил его, хотел в расход пустить, да только черта с два у него что вышло. С тех пор Страшила на дне. Бояться надо Булата. Вагонетка так сказал. Говорит: ответного хода ждать надо.

Вот и сидит Страшила на тайной квартире. Отсюда за «землями» своими смотрит. «Бригадиров» своих принимает. Что, где да как, узнает. «Карасей» дербанить надо? Надо! Наркоту сбывать? Тоже «бабки» немалые. Девочки? И это не хилая статья дохода. Война войной, а все на его «землях» должно крутиться.

Кстати, о девочках. Скучно ему на хате. В кабачок бы закатиться, да боязно. Хорошо, Мутный телок ему каждый день приводит. И сегодня подвел. Новенькую. Говорит: на панель рвется, поэтому к Мутному и пришла. Он у него по женским делам. Он-то ее к делу пристроит – не вопрос. Но она должна себя показать. Мутный сам бы попробовал ее. Да только помнит о своем вожаке. Знает, как мается тот на тайной хате. Вот и привел ее к ним, свежатинкой побаловать.

Баба не красавица. Но и не уродина. А тело у нее ваще класс. Крепкое, накачанное, кожа атласная. И в постели не хилые коленца выбрасывает. Страшила с ходу набросился на нее. Сгреб в охапку и в кровать. Думал, на полчасика. А вышло на два. Ненасытная она какая-то оказалась. И ему аппетит умело распаляла. Еле остановились.

– Зайка, зовут-то тебя как? – спросил Страшила.

Он лежал спиной на подушке. Курил. Отдыхал. И девка рядом.

– А так и зови зайкой, – промурлыкала она.

– Жрать будешь, зайка?

– Ну наконец-то дождалась! – облегченно вздохнула она. – С утра маковой росинки во рту не держала. Думала, ты меня сразу накормишь, а потом постель.

– Так чо за дела? Счас и похаваем!

Страшиле и самому хотелось жрать.

– Давай дуй на кухню! Там ветчина, яйца. Яичницу сваргань! Ну и еще что там в холодильнике сюда тащи. И водяру не забудь.

– Ну вот, еще и приготовь.

Зайка возилась на кухне недолго. Минут через пятнадцать уже ставила на столик перед кроватью огромную сковородку с яичницей. И салат сделала. Колбаски нарезала. Огурчики малосольные на тарелочке. И водочка.

Она плюхнулась голой задницей на кровать, взяла вилку и загнала ее в яичницу. На Страшилу ноль внимания. Как будто его и нет. Молодец баба, не теряется.

Страшила тоже давай уминать яичницу.

– А теперь и тяпнуть можно! – потирая живот, блаженно выдохнул он.

Зайка без слов наполнила стаканы. Протянула ему.

Он одним глотком опустошил двухсотграммовый стакан.