Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

– Ну чо молчишь? Обосрался?.. Мозги ты свои пропил, Леший...

И Граф о том же.

– Да пошел ты! – начал заводить себя Леший.

Да только этим он уже ничего не мог изменить.

Будто в замедленной съемке видел, как Граф достал из кармана ствол, направил на него. Три выстрела один за другим оборвали его никчемную жизнь...

– Ты это серьезно? – Граф с удивлением смотрел на Анжелу.

– Серьезней не бывает...

Наташу, его дочь, похитили средь бела дня. Но ее какой-то пацан освободил, домой отвез. На этом все и закончилось. А ведь могло быть худо...

Наташу похитили около четырех часов. Как раз в это время Леший должен был собираться на стрелку с ним. Точно, хотел с собой Наташу привезти, торги устроить. Вот ублюдок! Но кто-то спутал ему карты. Только кто он, кого благодарить?

– В Наташу один паренек влюбился, – рассказывала Анжела. – Она мне его из окна показывала. Красивым не назовешь, а в общем-то приятный молодой человек. Но Наташе он не очень нравится. Зато он от нее без ума. Чуть ли не целыми днями во дворе нашего дома сидит, ждет, когда она выйдет. А когда она выходит, он за ней. Но подойти боится, стесняется...

– Ну да, стеснительный нашелся... Сколько лет ему?

– Да лет двадцать, не меньше...

– А Наташе четырнадцать... Зарою гада...

– Так это он Наташу и спас...

– Да?.. Это меняет дело. Но не совсем... Только пусть попробует подойти к ней, голову отверчу...

За Наташу, конечно, пацану этому спасибо. Только это вовсе не значит, что он имеет права на Наташу.

– Да она его к себе и не подпускает. Не нравится он ей, и все тут. Ты же знаешь, какой у нее характер... Дорогой, а когда мы в Ялту поедем? Ты же обещал...

– Верно, обещал. Да не мог. Закрутился, делами оброс.

– Я уже и отпуск взяла. И муж согласен меня отпустить...

Муж... Рогоносец хренов!

– Да, наверное, и я сорвусь на моря. На пару недель. Хватит?

И дочку, конечно же, с собой возьмут. Ей невдомек, зачем ее похитили. Не знает, кто ее настоящий отец, что он представляет из себя. Но когда-нибудь ей об этом узнать придется...

– Ты совсем не думаешь обо мне? – Олеся в гневе наворачивала круги по комнате. – Даже смотреть на меня не хочешь...

Леон сидел на диване, голова откинута, глаза в потолок. Сцены ревности. Как они ему надоели!

С того самого дня, как Олеся узнала о существовании Наташи, в нее вселился дьявол. Вот уже две недели рвет и мечет, злость на нем срывает.

Как-то раз на природу вдруг решила его вывезти, а он, дурак, возьми да согласись. В глухомань лесную Витя, ученик его, на машине своей их вывез. Какой-то заброшенный монастырь. Места красивые, спору нет. Только к чему все это? Леон так и не понял. А Олеся думала, что он поймет. Но до него не доходило. «Место здесь святое. Как наша любовь...» Бред сивой кобылы. Глупее фразы Леон никогда не слышал. Монастырь и любовь... А может, что-то есть в этом общее? Святая обитель заброшена, и любовь их тоже в полном упадке. Сказать ей об этом не решился. И правильно сделал: такой бы хай Олеся подняла.

После каждой тренировки она к себе домой его тащит, в постель тянет. Он соглашается, из жалости. Кретин. Надо обрубать концы. Помучается девчонка, поплачет, а потом забудет. Молодая она еще, чтобы зацикливаться на несчастной любви. Семнадцать ей всего. Восемнадцать через три месяца стукнет...

– Олеся, – сказал Леон, затягивая паузу.

– Что? – не выдержала она.

– Нам надо расстаться...

– Расстаться? – У нее отвисла челюсть. – Но почему?

– Потому что я люблю другую...

– Так я и знала! Так я и знала!.. Это она, эта сучка Наташа, малолетка чертова...

– Да, ты угадала... Извини, так уж вышло...

– Я тебя ей не отдам! – Ее глаза затуманились, в них мелькнул огонек безумия.

– Я не вещь...

– Но я тебя люблю и жить без тебя не могу...

Ну вот, сопли полезли...

– Поверь, мне очень жаль, что все так получилось...

Леон встал, тяжело вздохнул и направился к выходу из комнаты. Только ничего у него не вышло. Олеся подскочила к нему, схватила за руку. Отцепиться от нее можно было только силой. Но не выламывать же ей руки...

– Если ты уйдешь, я убью себя...

Эта угроза не беспочвенная. А вдруг и на самом деле наложит на себя руки?

– Останься. Прошу тебя... Хотя бы на одну только ночь...

Ладно, на эту ночь он с ней останется. Но это в последний раз.

В постели Олеся буйствовала. Она делала все, чтобы Леон был доволен. Как будто секс – это главное в жизни.

Закончилось все в третьем часу ночи. С чувством исполненного долга Леон повернулся на бок и закрыл глаза. Олеся направилась в ванную. Засыпая, он слышал, как она тихо разговаривает с кем-то по телефону. О чем именно, он не разобрал...

Утром его разбудила Олеся. Она склонилась над ним и ласкала его мужское достоинство. Было так хорошо, что Леон застонал от блаженства. А потом Олеся легла на спину, он забрался на нее и ввел в нее свой инструмент. Она закричала. Как будто ее насилуют. Какой-то новый прикол...

И в это время дверь в ее комнату распахнулась. На пороге стояли ее родители. Они были возмущены, их глаза готовы были выскочить из орбит.

– Что это такое? – прогрохотал отец.

Леон как ошпаренный отскочил от Олеси, схватил простыню, закрыл ею свои чресла. Никогда еще ему не было так стыдно, как сейчас.

– Папа, он изнасиловал меня, – заплакала Олеся, даже не пытаясь скрыть свою наготу.

А вот это удар ниже пояса. Леон похолодел.

– Да я его!

Олесин отец шагнул к нему. Здоровый мужик, в руках сила немалая.

– Папа, не надо... Я на него в милицию пожалуюсь...

В милицию?! Леон с еще большим удивлением посмотрел на Олесю. Вот так номер! Она на него заяву в милицию накатать собирается. В изнасиловании обвинить... Он был так растерян, что не мог сказать ни слова...

– Вон отсюда! – завизжала ее мама, указывая ему на дверь.

Непослушными руками Леон натянул на себя брюки, накинул рубашку. И тут Олесин отец схватил его за шкирку и как напроказившего щенка потянул к выходу из квартиры. Леон не сопротивлялся и через несколько мгновений был вышвырнут на лестничную площадку. И вдогон ему полетели его кроссовки...

Он шел по улице с опущенной головой. Олеся предала его, по-скотски подставила. Изнасилование перед родителями разыграла. И милицией еще угрожает... Ну, насчет милиции – это скорее всего не всерьез. Так, напугать хотела... А вдруг все же до милиции дело дойдет?

Не думал Леон, что Олеся явится на тренировку. Но она пришла. Только без кимоно. И подло улыбнулась.

– Ну что, ушел от меня? – с издевкой спросила она.

– А разве нет? – с трудом сохраняя спокойствие, ответил он.

– Заявление уже в милиции...

– Ты шутишь...

– Ничуть. Ты изнасиловал меня. И родители это подтвердят. А еще я побои сняла...