Владимир Колычев - Украденная невеста [litres]

– Я не знаю!

В кармане зазвонил телефон.

Зоя не просто плакала – она рыдала, с трудом выдавливая из себя слова. Она звала на помощь Павла, но у него не было ни малейшей возможности прийти к ней: и лестница в бассейне крепко прикручена, и наручники не снять. Душа рвалась на части, сердце обливалось кровью.

– Только скажи, где деньги, – наслаждаясь своим могуществом, требовал Альберт.

– Я же сказал, под черешней…

Альберт уже сообщил страшную новость: Зоя захвачена, требуется выкуп. А деньги спрятаны во дворе дома, в котором он ее оставил. Черешня там единственная, так что не нужно искать никаких других ориентиров, достаточно разбираться в сортах деревьев. И знать, в какой стороне север.

– А если там обманка?

– Я что, идиот – рисковать Зоей?

– Ну хорошо…

Альберт забрал трубку и скрылся в трапезной.

– И много денег? – спросил Леня.

Он уже очнулся, но чувствовал себя, мягко говоря, неважно. Судя по тому, как он кривил лицо, каждое произнесенное слово болью отдавалось в его голове.

– На всю жизнь хватило бы, – поморщился Павел.

Денег хватило бы и на детей, и на внуков. Но не будет у него ни тех ни других. И дело не только в Зое. Не пощадит их Альберт, всех зачистит.

– На всю жизнь и хватит, – усмехнулся Шаров.

Он, похоже, думал о том же самом.

– Ты же говорил, что тебя не пасут.

– Я говорил то, в чем был уверен…

Он вдруг схватился за поручень, к которому был прикован, и стал его расшатывать. Его ноги болтались в воде, упереться было не во что, поэтому сильных рывков не получалось. А лестница прикручена к полу мощными болтами, такие только с мясом можно выдрать. Павлу достаточно было пару раз шатнуть свою трубу, чтобы в этом убедиться. Лестница прикручена намертво.

– Ничего не выйдет, – сказал он.

– А вдруг?

Послышались шаги. Леня остановился, в помещение вошел Альберт.

– Документы тоже в саквояже? – спросил он, обращаясь к Павлу.

– Ты что, в уши долбишься? Сгорели документы!

– Долбить будут твою Зою! – ухмыльнулся Альберт.

Павел замолчал, прикусив язык. Зря он сболтнул лишнее.

– А с ней нужно нежно, ласково… – нехорошо подобрел Альберт. – Я знаю, как…

Павел опустил голову, лбом коснулся пола. Нельзя было злить это ходячее убожество.

– Рассказать? – Альберт не хотел его щадить. – Первое время она принимала меня за тебя. Потом привыкла. Потом ей понравилось со мной.

– Заткнись! – сквозь зубы процедил Павел.

– Я тогда не успел с ней попробовать, нужно было срочно уехать… Помнишь, как ты в меня чуть не врезался там, у Фадеевки?

– Я все помню.

– Но это тебе не поможет. У тебя нет шансов. Как только мы найдем деньги, ты умрешь… А Зою никто не тронет. Зоя под моей защитой. Поселю ее в своем доме у моря, буду наезжать к ней. У вас там слышно, как море шумит?.. – спросил Альберт. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Буду потрахивать ее под шум волны. С видом на закат… И на рассвете тоже.

– Да заткнешься ты! – не выдержал Шаров.

– А ты чего? – глумливо усмехнулся Альберт, ногой наступив ему на голову. – За сучку свою подписываешься? Лучше бы ты за меня подписался, когда этот козел меня вербовал!

Альберт перенес ногу на голову Павла, с силой надавил, заставляя щекой прижаться к полу.

– Это ведь ты Стиву меня сдал, да?

– Не говорил я, – буркнул Шаров.

– Тебе сейчас хреново, да? Я знаю, как вам хреново! Меня Стив так же вот в бассейне держал! Трое суток! С меня чуть кожа от воды не слезла. Теперь ваша очередь… А я в другую очередь встану. За Зойкой. Завтра ее подвезут.

Альберт отпустил Павла, повернулся к нему спиной. И уже в дверном проеме остановился:

– Леня, а ведь ты эту сучку так и не трахнул!

– Я же не такая скотина, как ты, – скривился Шаров.

– Ходил к ней, ходил… Или все-таки было?

– Я же сказал, кто из нас скотина…

– А может, у тебя там совсе-е-ем ма-маленький? Может, Зойка тебя очень быстро забыла? Хоть бы раз твое имя назвала…

– Не было ничего. Я друзей не предаю. И братьев своих не убиваю.

– А может, ты просто боялся своего дружка? Он ведь мужчина суровый. Но лох. И ты лох. Вы оба лохи. Как и все мусора… Есть такой закон. Естественного отбора. Дураки умирают по пятницам, а лохи по четвергам. Вы умрете в ночь с четверга на пятницу…

Альберт ушел. Шаров снова принялся трясти лестницу, но все впустую. Стойки будто вмурованы в бетон.

– Козел! – в тихом бешенстве процедил Шаров.

– Извини.

– Что, не понял?

– За то, что из-за Зои тебя ударил.

Вряд ли Альберт с Шаровым разыграли перед ним спектакль, чтобы обманом убедить его в невиновности последнего. Слишком сложно для простой проблемы. Простой для них, но никак не для Павла…

– Я не понял, ты что, исповедаться решил? – хмыкнул Шаров. – Рано нам еще умирать.

– Рано, – кивнул Павел.

От тоски хотелось выть волком на луну. Он умрет, и некому будет защитить Зою. Альберт завладеет их домом на море, посадит Зою на цепь, а может, сделает ее наркоманкой. Он – редкая мразь, ему ничего не стоит найти способ приручить ее.

– Где ты ствол спрятал?

– И не один, – оживился Павел.

Один ствол он оставил на столе, Кэмел уже завладел им – Павел видел «ПБ» у него в руке. Но два пистолета оставались в тайниках – один под столом в трапезной, другой в парилке. В сауне, конечно, повышенная влажность, зато Павел обнаружил там незаметный ящичек в полке, очень удобно прятать туда ствол.

– Где?

– А где у тебя ароматные масла? – Павел кивнул в сторону парилки.

– Точно там?

– А это имеет значение?

– Не знаю.

Шаров снова стал расшатывать стойку, но та даже не намекнула на возможную капитуляцию.

Черешню искали долго. Делали запрос в интернет, выясняли, как она выглядит, сравнивали с другими деревьями. И еще понадобилось время, чтобы найти лопаты и отрыть железный ящик, в который был помещен саквояж. Замок взломали, ящик открыли, саквояж вытащили, а в нем деньги, много денег, все в евровалюте.

– Интересно, сколько там? – шалея от запаха добычи, спросил Марио.

– Альберт не говорил? – и у Шмеля голос вибрировал от возбуждения.

– Не понял. – Марио косо глянул на него.

– Ну вдруг Альберт не знает. Возьмем себе по чутка.

– Это ты сам придумал или кто подсказал?

Марио и сам не прочь был бы прикарманить пачку-другую, сотня тонн брюссельской капусты лишней точно не будет. Но вдруг Шмель провоцирует его, чтобы потом сдать Альберту. А с Альбертом шутки плохи…

– Сам… жаба подсказала.

– Жаба – зверь опасный!

Марио вывалил деньги из саквояжа, быстро пересчитал.

– Восемьдесят четыре котлеты… Почем у нас сейчас евро?

– Может, округлить?

– Курс евро?

– Восемьдесят четыре.