Валерий Шарапов - Человек в безлюдной арке

Давние дружки прожили на тихой хате несколько дней – пили, ели, дымили сигаретами, вспоминали 1941 год и время проведённое в Варшавской школе.

Амбал, конечно же, позвал друга в свою банду. Мишка согласился, но попросил отсрочку в пару недель.

- Долги надобно закрыть, - пояснил он, когда прощались.

- Хакимов?

- Он самый. И мамане пора наведаться.

На том и порешили.

Однако Протасов, хорошо зная хитрого кореша и нутром чувствуя подвох, поступил наоборот - первым делом отправился в Хомутовский тупик. Барак он отыскал быстро, осмотрел издали со всех сторон, выбрал местечко для безопасного наблюдения. В идеале следовало выяснить - в какой комнате живет мать и дождаться когда она уйдёт по каким-нибудь делам.

Но сейчас перед Мишкой задача стояла другая - он следил не столько за бараком, сколько за его окрестностями. «А вот и мой дружок», - криво усмехнулся он, заметив мелькнувшую вдали знакомую фигуру.

Оглядываясь по сторонам, Амбал прошёлся по Хомутовскому, смачно харкнул под ноги, остановился, достал сигареты. Пыхнул дымом, уселся на ступеньке крыльца дома, стоящего чуть наискосок от барака.

«Вот проныра, - подивился про себя Михаил. - Всё успел выяснить - и адрес, и наверное внешность матери, но я об этом не проронил ни слова».

Кореш и впрямь всё это знал. Мишкина мать появилась на кольце барака часа через два. Повязывая платок на седой голове, она куда-то спешила. Провожая её взглядом, сын вздохнул, почесал небритую щеку и снова принялся следить за Амбалом. А тот проворно соскочив с крыльца и сунув руки в карманы широких брюк, направился к бараку. Он знал, что выскочив из подъезда, кореш не пойдёт к центру, он рванёт через железку, поэтому заранее пересёк её и нашёл укромное местечко между сараями. Вынув из кармана Вальтер покойного Эфлинга, передёрнул затвор и завернул правую руку с пистолетом в полу пиджака.

Амбал шустро обчистил комнату и появился на горизонте с двумя торбами в руках минут через пятнадцать. Железка, в районе Хомутовского, проходила внизу, по овражку. Перебежав полотно Амбал вскарабкался по насыпи, юркнул к сараям и резко остановился, словно налетел на преграду.

Протасов не стал разыгрывать сцену, не стал ничего говорить. Пиджак и стены сараев превратили выстрел в еле слышный гулкий хлопок. Обе торбы шлёпнулись на землю,

И-ы-ы, - схватился за грудь Амбал.

Вторым выстрелом Мишка размозжил ему затылок. Убрав пистолет, он ощупал карманы убитого и нашёл заколку матери. Накинул на плечи пиджак и исчез в узких лабиринтах дворов.х

Москва июль; 1945 года

Группа Старцева сбилась с ног в поисках человека по фамилии Хакимов. Сыщики поставили на уши милицию, военный учет, паспортные и адресные столы. Горшеня, Баранец и Ким мотались по ЗАГСам и поликлиникам, где собственноручно рылись в картотеках. Бесполезно, о Хакимове никто не слышал. Спас опыт и сыскной талант Егорова. Понимая, что фамилия Хакимов имеет тюркские корни и искать нужно человека с соответствующей внешностью. Он отправился по московским рынкам. Не по всем подряд, а по тем, где помимо славян издавна торговали представители разных национальностей, в том числе татары, башкиры, казахи чуваши, выходцы с Алтая.

Он надеялся, что Хакимов хотя бы изредка появляется на таких рынках. Ведь представители малых народов обожают окунуться в свою диаспору, поговорить на родном языке с соплеменниками, отоварится привычными с детства продуктами.

На Дорогомиловском рынке, что рядом с Киевским вокзалом, ему удалось прихватить продавца башкира на обвесе пожилой подслеповатой женщины. Предъявив удостоверение, он отвёл его в деревянное здание с табличкой администрация, где разыграл нехитрое представление.

- Плохи твои дела, Эльдар, - сокрушался Егоров, поглядывая на скуластого, семнадцатилетнего парня. – Понимаешь, что тебе за это светит?

За небольшой обвес, на самом деле наказание было скромным - штраф или до двух лет лишения свободы, ну это в крайнем случае, при рецидиве.

Эльдар, видимо, это знал и не особо раскаивался, тогда Егоров пошёл по другому пути.

- Я сейчас вызову по телефону свою оперативную группу и мы задержим не только тебя, но и всех твоих родственников, друзей и соседей по прилавку, а заодно конфискуем весь товар.

К такому повороту башкир готов не был. Переменившийся в лице, он тут же сник, точно проткнутый мяч, и заныл:

- Гражданин начальник, я заплачу штраф, сколько скажете. Неужели из-за такой ерунды вы нас посадите? Хотите я бесплатно отоварю то старушку?

- Я хочу, чтоб ты ответил на несколько моих вопросов.

- Пожалуйста, отвечу хоть на сто вопросов!

- Но имей в виду, обманешь или утаишь правду - задвину тебя в самый дальний лагерь без права возвращения в Москву.

- Спрашиваете, гражданин начальник.

Башкир поклялся здоровьем отца и матери, что фамилию Хакимов никогда не слышал, но с готовностью объявил, что знает пару человек, которых здесь, на Дорогомиловском рынке, называют созвучными то ли именами, то ли прозвищами Хан и Хаким.

Егоров тут же позвонила управление, через полчаса в кабинет администрации ввалились Старцев с Васильковым.

- Начальник, ты же обещал! - не на шутку испугался башкир.

- Оаз обещал, значит слово сдержу. Ты пока посидишь здесь, как закончим, отпущу.

Хана задержали, проверили прямо на рынке. Это определённо был не тот человек, которого разыскивала группа Старцева - возраст за шестьдесят, весь больной, едва передвигавшийся по территории рынка медленным шагом. Он работал весовщиком последние лет пятнадцать, ни в каких тёмных делах замешан не был. Всё это могли подтвердить не только работники администрации, но и любая приблудная дворняжка.

Взялись за Хакима, его внешность и повадки, по описанию нескольких человек, вполне встраивались в один ряд с жертвами из списка Анны Протасовой - лет тридцати, среднего роста, крепкий, неразговорчивый, скрытный, не приятен, любит выпить. Он появлялся на Дорогомиловском рынке время от времени, предлагая продавцам мясного ряда по оптовым ценам небольшие партии баранины. В случае заключения сделки, разделанные тушки, Хаким таскал в мешке на собственном горбу. Продавцы догадывались, что он ловко пристроился к какому-то мясному магазину и, в сговоре с его руководством, перепродавал баранину на рынке.

День пролетел в сплошных заботах, под вечер стали выяснять: где он живёт и какими ходит маршрутами. Картина понемногу прояснялось и тут из управления примчался Костя Ким.

- Час назад, в трёх кварталах от Дорогомиловского, произошло убийство, - доложил он, отозвал в сторонку Старцева.