Иван Ефремов - Венчур

– Документы! – требует офицер.

Изобразив почтение, Абдул показывает паспорт, роняет вторую пачку и доносит офицеру:

– Э-э, командир, по секрету: в следующей машине – наши конкуренты. У них в сумках и в запаске белого на сотню косарей.

Алабай возвращается, шлагбаум открывается, и «Навигатор» переезжает мост.

Из-за поворота показывается последний джип, но тормозит, не доезжая до блокпоста. Боевики не рискуют связываться с военными, когда в их машине лежат сумки с героином. Офицер приказывает солдатам самим подойти к джипу. Но боевики разворачиваются и уезжают. Офицер немедленно отдает приказ догнать машину, а сам прыгает в военный внедорожник. Солдаты с автоматическими винтовками на трех армейских «Хамви» с пулеметами устремляются вдогонку за боевиками.

В зоне прямой видимости, военный стрелок на ходу открывает плотный пулеметный огонь и строчит до тех пор, пока джип не загорается. Навстречу джипу едет «Рейнджер» талибов, их стрелок тоже дает очередь по боевикам. Те тормозят, выскакивают из горящего джипа и карабкаются вверх по склону горы.

Солдаты и талибы с разных сторон завороженно смотрят на разгорающееся пламя, но, опасаясь взрыва, не решаются выйти из машин.

А «Навигатор» продолжает путь наверх.

– Э-э. Впереди Анджуман! – торжественно произносит Абдул. – Такого вы еще не видели, господа присяжные заседатели!

Руслан, удивленно переглянувшись с Антоном, спрашивает:

– Абдул, ты читал «Золотого теленка»?

Довольный произведенным впечатлением, Абдул улыбается:

– Не читал, а смотрел. После советского нашествия в Баграме много кассет осталось с вашими фильмами. А у нас дома до сих пор русские диски валяются. На них и «Белое солнце пустыни», и «Мимино» есть, и «Холодное лето пятьдесят третьего…». Э-э, мой отец работал с русскими, все горные реки прошел с ними, искал места для строительства электростанций. Русский язык знал, много кино смотрел, нам показывал и переводил.

Грунтовая дорога проходит по склонам высоких гор. Бурная река становится все уже, а поток все бурнее.

Пуштун комментирует:

– Банги вливается в Пяндж, а тот, слившись с Вахшем, образует Амударью, которая течет к Аральскому морю.

– Кстати, одно из значений слова банги на таджикском – наркоман, – замечает лингвист.

Речная стремнина и дорога поднимаются еще выше. Изредка встречаются поросшие редколесьем склоны. «Навигатор», тяжело завывая, минует бездонные пропасти, устремляясь вперед и вверх – к перевалу. Пит, открыв окно, фотографирует великолепные горные пейзажи.

Добравшись до высшей точки перевала, Абдул ставит «Навигатор» на обочину и выключает двигатель. На придорожном столбе установлен указатель на трех языках: «Перевал Анджуман – 4450 метров». С перевала открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Гиндукуша, искрящиеся на фоне синего неба. Дует холодный, пронизывающий ветер.

Беглецы вылезают из машины, разминают ноги, оглядываются и прислушиваются. Вокруг тишина – значит, погони нет. Достав из багажника канистру с бензином, Абдул заливает топливо в бак. Антон поднимается на бугор и высматривает в бинокль преследователей. Пит продолжает фотографировать, а Лоис записывает в блокнот путевые впечатления. К ним подходит пуштун.

– Эти хребты – сердце Гиндукуша и водораздел, – Абдул показывает на теснящиеся вершины: – Там в ледниках зарождаются реки, орошающие Центральную Азию.

В разреженном воздухе ощутимо трудно дышать, у всех начинают проявляться признаки горной болезни. Беглецы торопятся занять прежние места. Перед тем как залезть в машину, Руслан поворачивается назад, к невзгодам прошлой жизни, и показывает средний палец.

Яркое солнце освещает южный склон горы. Дорога круто уходит вниз. Внедорожник, двигаясь под уклон, так и норовит разогнаться до опасной скорости, но Абдул уверенно ведет машину, довольно скалясь всякий раз, когда у пассажиров захватывает дух от близости крутых обрывов.

Наконец «Навигатор» скатывается на двухполосную асфальтовую дорогу, которая проходит вдоль реки, берущей начало в ледниках Гиндукуша.

– Это Панджшер! – восклицает Абдул. – Она впадает в реку Кабул, а та – в Инд, текущий к Индийскому океану!

– А живут здесь в основном таджики, – добавляет Руслан, – которых в Афгане больше, чем в Таджикистане.

– До сих пор эти горы продолжают выталкиваться из-под земли. Они подняли из преисподней драгоценные камни и самоцветы, – рассказывает Абдул, расслабившись на гладкой дороге. – В Бадахшане роют самые синие лазуриты и самые зеленые изумруды на свете! В копях находят и рубины, и сапфиры, и много других ценных минералов. А путь, по которому пуштуны и таджики доставляли эти камни в другие страны, называли «Лазуритовым».

– Верно! – подтверждает Руслан. – Древние индусы поклонялись драгоценым камням, а ариям они служили пропуском для проникновения на Индостан. Когда ариев стало много, они образовали почитаемую индусами касту брахманов. В нее входили жрецы и мудрецы, привилегии которых прописаны богом Брахмой в Ведах индуизма.

– Похоже, что летописцем у Брахмы служил один из ариев, – с усмешкой предполагает Антон.

Дорога проходит по широкому ущелью, которое река промыла за миллионы лет. Она несет свои чистые быстрые воды мимо утопающих в зелени таджикских кишлаков, огородов и фруктовых садов со спелыми плодами, тянущими ветви деревьев вниз.

– Отсюда недалеко мавзолей Панджшерского льва – Ахмад Шах Массуда, – указывает пальцем Абдул.

– Тоже таджик, – напоминает Руслан.

– Все копи и залежи драгоценных камней Гиндукуша всегда принадлежали эмирам и другим властителям Афганистана. Когда шурави ввели сюда войска, Ахмад Шах захватил копи и владел ими целых десять лет. Много камней тогда ушло на рынки южной Азии, а самые лучшие переправлялись в Лондон, где жил его брат, который и продавал их там. Братья делали большие деньги и покупали оружие.

– А его сын Ахмад Шаха – Ахмад Масуд – после учебы в Англии стал надеждой и принцем местных таджиков, – подхватывает Руслан.

– Отца убили два смертника, прикинувшиеся журналистами, за два дня до атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, – покосившись в зеркало на сидящих сзади, продолжает пуштун. – После этого американцы разозлились, собрали коалицию и вторглись в Афганистан.

«Навигатор» проезжает большое селение, Антон высовывает руку со смартфоном из окна. Появляется сотовая связь, и тут же приходит несколько сообщений.

Денисов с облегчением говорит:

– Броневик на базе! Все путем.

У Абдула созревает план, и он говорит громко, чтобы слышали все: