Артем Мазниченко - Не жизнь – ерунда

– Почему это? – поинтересовался Золотарев, поправляя очки.

– Сам знаешь. Чего на разговор позвал?

– Не просто так. Дело к тебе есть.

– Я твои дела все знаю, – парировал Солдатов. – Только услышь вот что: со мной, как с Санычем не получится…

– Саныч сам виноват, – перебил его Паша. – Повел себя как сука, вот и получил, что заслужил.

– А мне не интересно, – сказал Дух, подходя ближе к Золотареву. – Я тебе сказал. Дальше сам думай. О чем разговаривать будем?

– Ты до сих пор бритых дебилов подкармливаешь? – Нокс прекрасно знал, что его собеседник держит под крылом несколько бригад скинхедов, выпуская их размяться на гастарбайтерах, если те не платят партийных взносов или начинают филонить на, принадлежащих Духу, рынках.

– Может быть, – Солдатов искоса посмотрел на Пашу. – А может быть и нет. Тебе зачем?

– Работенка для них будет. Серьезная. И деньги за нее серьезные. Твоя доля тоже уважительная. Хотя…, – Золотарев почесал подбородок. – Я так думаю, что если через тебя все пойдет, если договоримся, конечно, то мне лучше тебе заплатить, а дальше сам думай, по справедливости.

– Как все серьезно! – усмехнулся Витя. -И какие цифры озвучиваются?

– Полкилограмма европейских ценностей.

– Неплохие цифры для таких раздолбаев, – Витя присвистнул. – Это разово или как?

– Или как.

Витя призадумался. От такого человека, как Нокс, можно было ожидать любой подлянки. Да и с башкой он явно не дружит. Дух к Санычу особо теплых чувств не испытывал, но даже он понимал, что кидануть такого человека было верхом наглости, глупости и безрассудности. Хотя вид живого Нокса в деловом костюме и очках на носу приводил старого разбойника в некоторое недоумение. Значит, как-то соскочил с темы. Ну а раз соскочил и козыряет филатурой, надо делать гешефт, даже просто для подстаховки. Мало ли что.

– Тогда, если ты хочешь, по справедливости, накинь сверху еще полкило.

– А не дофига ли? – удивился такой наглости Паша. Полмиллиона евро – очень весомая сумма для гопников-националистов. И для Солдатова тоже.

– А мне в тебе уверенности нет, – сказал Дух. – Цифры сильные называешь, а есть ли они у тебя? И зачем все это – мне тоже непонятно. Нет же конкретной темы, зачем и почему. Как и появление тут твое. Рискованое… Может тебя закопают сегодня же вечером. А мне тогда что? Время, потраченное зря. А мое время дорого стоит.

– Я готов первый пятидесятипроцентный транш перевести хоть сегодня, – ответил Золотарев. – Вопрос в том, чтобы твои гитлерюгенды готовы были встать под ружье по первому требованию.

– Словей-то каких нахватался! – воскликнул Солдатов. – Будет день – будет пища. Помнишь, как говорил товарищ Бендер? «Вечером деньги – утром стулья». Или как-то так.

– Так на чем сошлись? – поинтересовался Паша.

Дух несколько секунд помолчал, разглядывая Золотарева. Затем, шмыгнув носом (на гребне плотины сквозит сильно), медленно повернулся к водохранилищу:

– Твоему холую, который сегодня звонил, перезвонят и сообщат номер счета. Утром хочу видеть то, что ты пообещал.

– А не кинешь? – Павел искоса взглянул на своего собеседника.

– Но я же не ты, – Дух медленно повернулся к Золотареву лицом. – Считай, что мы договорились. Бабки упадут – я сам тебя найду. Детали допилим.

– Хорошо, – кивнул Нокс. – И мне бы очень хотелось напомнить о том, что ребята должны начать работать по первой необходимости.

Павел тоже повернулся в сторону водохранилища. Солдатов посмотрел на него, слегка усмехнулся и начал спускаться по асфальтированной дорожке в направлении своего автомобиля. Но пару шагов остановился и снова повернулся к Золотареву.

– Кстати, Нокс, – сказал он. – Я за нашу встречу помолчу. Пока. Будь спокоен. Если встретишь своих бывших однополчан – на меня батон не кроши. Но! Если до утра денег не будет – о моем обещании можешь забыть.

– Я тебя услышал, – не оборачиваясь, ответил Павел.

Глава 7

– Да чего ты от меня хочешь? Чтобы я находился около твоей юбки каждые пять минут? Жирно не будет? У меня работа, свои интересы! – Саша Фомин уже почти срывался на крик, пытаясь развязать шнурки на своих ботинках. Он буквально несколько минут назад вернулся домой со службы, а его благоверная, прямо с порога, решила повыяснять отношения. Видимо, на своих занятиях фитнесом она совершенно не устала.

– Вот и женился бы на своей работе! – фыркнула Сашина жена Юля. – У тебя для меня даже пяти минут нет, чтобы поговорить…

Она стояла в дверном проеме, который вел на кухню, скрестив руки на груди. Александр был прав. Девушка тоже недавно вернулась домой с занятий, потому что еще не переоделась в домашнюю одежду, а находилась в своем тренировочном костюме.

– Я устал. Наговорился! – Фомин, наконец, развязал шнурки. – И о чем с тобой вообще разговаривать? О шейпингах?

– Да хотя бы спросить, как у меня день прошел, – взмахнула руками Юля.

– Да я, блин, и так знаю, как он у тебя прошел! – воскликнул Саша, резко выпрямившись и уставившись на супругу.

– Удиви, – девушка язвительно посмотрела на мужа.

– Зал, кафешка, магазин, мама, кафешка, салон, магазин, кафешка, подруги, магазин, – перечислял Александр, загибая пальца на ладони правой руки. – И так по накатанной!

– Да с чего ты взял?! – воскликнула Юля.

– А чо? Не так?

– Нет, не так. – Девушка, взяв со стола кружку с горячим чаем, направилась в комнату, аккуратно обогнув своего избранника, стараясь не задеть. Все ее тело показывало отвращение при нахождении рядом с этим человеком.

Александр проводил супругу взглядом, затем снял свою куртку и убрал ее в гардероб. Юля, в это время, проследовала в спальню, подошла к нише, которая раньше была лоджией и, держа чашку около губ, стала смотреть в окно. На лице отражалась глубокая печаль.

Фомин засунул ноги в свои тапочки и двинулся за женой в спальню.

– Да ладно! Ну, удиви.

– Я с папой ездила после занятий, – сказала Юля, продолжая глядеть в окно.

– Куда? – поинтересовался Саша.

Девушка обернулась и с презрительной улыбкой посмотрела на мужа. То, что она сейчас скажет, наверняка, выведет его из себя. Юля подождала еще несколько секунд, разглядывая Александра, а тот вопросительно смотрел на нее.

– В магазин, – наконец выдала Юля.

– Ты чего меня – дрочишь что ли?! – взорвался Фомин, стукнув кулаком по двери, ведущей в комнату. От удара легкая дверь с силой ударила по стене, которая была сделана из гипсокартона, оставив на последней глубокий след от ручки.

– Ты сам себе можешь, – усмехнулась Юля. – У меня день рождения скоро, если что, утырок!

Саша выдохнул. Только держи себя в руках, говорил он про себя, не кипятись.

– Я его уже обвел черным маркером, – Фомин развернулся, собираясь выйти из комнаты.